Предатель. Цена обмана

Хотела и боялась, а теперь пути назад нет.

— Будешь прятаться? — подтрунивает Карзаев, заходя в детскую. — Или поговорим?

— Я не прячусь. Я…

— Моя мама.

Сын тут же забирается ко мне на колени, обхватывает ручками. Всем видом

Мой маленький защитник.

И ревнивец.

— Мы же с тобой подружились, — Ильяс присаживается на корточки. — Я тебе подарил сурка. Хотя это сурикат, но…

— Забилай! Забилай Сулка и уходи!

— Иль!

Я пытаюсь утихомирить сына. Нам нужно поговорить, я должна объяснить всё сыну.

И про то, что с его папой я больше жить не буду. И что-то про Ильяса сказать надо. Только как объяснить, если я сама не понимаю, что между нами?

Поцелуй это не начало отношений. Это вообще ничего не значит.

Я крепко прижимаю к себе сына, целую его темечко. Чуть покачиваю. Всеми способами показываю, что я тут и никуда не денется.

— Что такое, солнышко? — спрашиваю аккуратно. — Ильяс ничего плохого тебе не сделал. Он не пытается меня забрать.

— Свою маму себе найди, — фыркает малыш в сторону мужчины.

— У меня есть мама, — кивает Карзаев. — Я не собираюсь забирать твою. Честно.

— Честно?

— Очень честно. Твоя мама очень хорошая, я хотел бы с ней дружить.

Я стараюсь скрыть смешок за кашлем. Знаю я, как именно он со мной подружиться хочет.

— Но с тобой я тоже хочу дружить, — продолжает Ильяс, посылая мне многозначительный взгляд. — Не хочешь завтра погулять? Я знаю отличный парк с аттракционами.

— Хм… Мам?

— Решать тебе, солнышко.

— Эх. Ладно. Пойдём.

Я выдыхаю. Потому что мне очень важно, чтобы сын не чувствовал себя обделённым.

Я не собираюсь заставлять его с кем-то дружить. Просто хочется, чтобы Иле тоже понравился Карзаев.

Как он нравится мне.

— Это свидание, — шепчет Ильяс, стоит сыну отвлечься. — Чтоб ты понимала.

— С моим сыном? — притворно ужасаюсь. — Аккуратнее, господин адвокат. А то на вас в суд тоже подам.

— С девушкой, что потрясающе целуется.

— Мы не будем это обсуждать?

Я не знаю, как сейчас вести себя лучше. Поцелуй это грань, после которой не вернёшься к деловым отношениям.

Но ничего большего Ильяс ещё не предлагал. И мне хочется понимать все аспекты до того, как я слишком увязну.

— Если ты хочешь — обсудим, — кивает мужчина. — Но явно сейчас не лучший момент. Завтра?

— Завтра, — соглашаюсь. — И лучше постарайся, чтобы свидание нам понравилось.

— А ты требовательная девочка, да?

— Ты даже не представляешь какая.

— Я что-то придумаю. Должен же я взять реванш за то, что ты меня обыграла в кафе.

— Всего лишь нашла лазейку в твоих же слова.

— Когда я завтра заберу тебя, Аль, никаких лазеек не останется.

И эта угроза звучит слишком многообещающей, чтобы я могла сдержать радостную улыбку.

Ильяс уезжает, а я трачу весь вечер на то, чтобы поговорить с сыном.

Ненавязчиво пытаюсь объяснить ему то, что происходит. Что мама и папа будут жить отдельно.

Почему папа не приезжает — объяснить сложнее всего. Я не хочу настраивать Илю против мужа.

Булат поступил как последняя сволочь. Я никогда не захочу его простить.

Вот только проблема в том, что я не могу судить — станет он хорошим отцом или нет.

С каждым днём появляются детали, которые начинают раздражать в воспоминаниях. То не так, другое. Вот только…

Ну отец же.

Не зная, что будет дальше, я не хочу слишком давить на сына. Даже если Булат любит его по-своему, то всё равно любит.

— Папа совсем уехал? — уточняет сын, когда мы выходим в магазин. — Совсем?

— На время, — подбираю слова, сжимая ладонь малыш крепче. — Мы пока не будем с ним видится. Хорошо?

— А с тобой?!

— Я никуда не денусь, Иль. Я всегда буду рядом с тобой.

— Тогда ладно.

Иля серьёзно кивает, принимая такое положение вещей. У меня от сердца отлегает. С этим разобрались.

Один разговор за раз. Достаточно того, что сын принял, что с папой я жить больше не буду.

Про Ильдара я что-то рассказывать буду, когда сама пойму. Осталось дождаться завтрашнего дня.

С новой игрушкой сын засыпает мгновенно. Вырубается, прижимая к себе крепко.

А вот я уснуть не могу совсем. Ворочаюсь с бока на бок. Представляю, что будет на прогулке. Как пройдёт разговор.

Я обычно так ни о чём не переживаю. Не обдумываю каждый шаг, не прогоняю все ситуации. Но расслабиться не получается.

Мне кажется, я едва проваливаюсь в сон, а вот уже Ильдар бегает вокруг. Проснулся, тянет меня на кухню.

Я едва привожу себя в порядок. Маскирую синяки под глазами косметикой. Наношу блеск на губы, а они кажутся припухшими.

Стоит вспомнить поцелуи с мужчиной — щёки начинают краснеть. Никаких румян не нужно.

Но главное то, как блестят глаза. Сияют огоньками.

— Ильяс тут? — сын дёргает меня за руки. — Он обещал.

— Скоро приедет, — обещаю. — Хочешь сам обуться?

— Да!

Сын тут же плюхается на попу, притягивая свои ботинки. Пытается их натянуть, путает правый и левый.

Я с улыбкой наблюдаю за его потугами, в последний раз кручусь возле зеркала.

Помогаю Иле затянуть шнурки, завязываю. Целую курносый носик, заставляя малыша поморщиться.

Мы выходим на улицу, Ильяс уже нас ждёт. Прислонился к капоту, скрестив руки внизу. В ладонях — букет цветов.

Я сбиваюсь с уверенного шага, в груди начинает давить от накативших чувств.

Мужчина отталкивается от машины, направляется к нам. Сын заинтересованно смотрит то на меня, то на Ильяса.

— Это мне? — невозмутимо спрашивает Иля, тянет ручки к цветам.

— Нет, для тебя у меня это, — из кармана куртки Карзаев достаёт шоколадку. — Пойдёт?

— Да.

Сын кивает, пока я забираю протянутый букет. Прижимаю к себе цветы, вдыхаю сладкий приторный аромат.

Не могу перестать радоваться таким мелочам. Они вызывают целую бурю внутри. Потому что я не ожидала подобного жеста от Ильяса.