Предатель

— Север — не самый лучший выбор.

Голос донёсся от чёрной стены деревьев за пределами света костра. Солдаты переполошились и потянулись к оружию, но не я. Этот голос я узнал.

— Она вышла в поход, — продолжала Вдова, которая показалась из мрака, ведя на поводу Парсаля, и в свете огня проявились черты её лица. Присев на корточки, она протянула руки к пламени. — Куравель пустеет. Уже несколько часов, по меньшей мере. Всё Восходящее войско направляется на север. — В её голосе слышалась напряжённость, в которой я опознал последствия битвы, а ещё увидел синяки и царапины на руках и свежий шрам на лбу, уходивший под волосы.

— Тебя поймали? — спросил я.

— Пытались, и поплатились за это. — Она оглянулась через плечо, и там из теней выскользнула фигура поменьше. — К счастью, мне помогли.

Когда Эйн вышла на свет, я увидел, что она выглядит ещё тревожнее, чем Джалайна, хотя у неё не было никаких признаков повреждений. Она отворачивала от меня взгляд и ничего не сказала, садясь у костра и плотно скрестив руки на груди. Я увидел на её одежде пятна знакомого тёмного оттенка.

— Эймонд? — начал я, но умолк под предупредительным взглядом Джалайны. Эйн ещё ниже опустила голову, по-прежнему ничего не говоря. Эту историю можно будет выведать в другой раз, и я был уверен, что мне не понравится её слушать.

— Я встретила её, когда она путешествовала с группой горожан, сбежавших из города, — сказала Джалайна. — На них напала кучка подонков из участников священного похода, разносивших послание восходящей-королевы. Получили от нас двоих чуть больше, чем просили. Одного мы оставили в живых — оказался полезный парень, которому было что сказать. — Я был признателен ей за то, что во взгляде, который она тогда направила на меня, не сквозило самодовольство, во всяком случае, по большей части. — Про захват писарей-предателей и так далее.

«Возможно, на самом деле я не так уж и хорошо знаю её ум», подумал я. Я-то был уверен, что Эвадина все свои силы потратит на преследование меня, и оставалось только одно объяснение тому, почему она решила идти вместо этого на север. «У неё было видение».

— Ты видела её войско? — спросил я.

— Вчера, — подтвердила Джалайна. — Мы возвращались в Куравель. Не знаю точно, что бы мы там стали делать, но… — она пожала плечами, — мы туда ехали. Час был поздний, но до нас ветер донёс звуки потасовки на восточных воротах, и мы добрались туда как раз вовремя, чтобы увидеть, как вы уезжаете в ночь. Какие-то рианвельские всадники, искавшие вас, едва нас не схватили, но мы убежали. А наутро из города вышло войско и отправилось по северной дороге.

— Как же вы нас нашли? — подозрительно прищурившись, спросил Тайлер.

— Когда мы разведывали подходы к столице, то разбили лагерь на этом самом месте. — Джалайна подняла с земли ветку и бросила в него. — И к тому же тебя не так-то сложно выследить. Болван.

— Значит, чудеса за океаном уже не так сильно манят? — спросил я.

Вдова отвела глаза и пожала плечами.

— Я уже была на полпути к побережью, когда поняла, что у меня совершенно не хватит денег, чтобы купить место на корабле. — Чистая ложь, поскольку я знал её как самого бережливого члена роты. И всё же, сейчас не время было давить на неё и выжимать эту информацию.

— Итак, — протянул Уилхем, проводя рукой по волосам. — О севере не может быть и речи.

— Надо догнать войско Леаноры, — сказал я. — В союзе с герцогом Лорентом у неё, по крайней мере, будет шанс. А тем более с моими советами. — Повернувшись к остальным, я нашёл глазами Квинтрелла. — Мастер менестрель, поделитесь пожалуйста своим видением.

— Видением, милорд? — озадаченно спросил он.

— Не называйте меня так, и прошу вас, хватит притворяться. Единственный маршрут, которым мы можем попасть в Кордвайн, лежит через Шейвинскую Марку. Вопрос в том, в какую сторону метнётся ваша герцогиня?

Черты его лица оставались бесстрастными, только глаза немного посуровели.

— Я не возьмусь говорить за герцогиню. Думаю, вы лучше других знаете, что она во многом женщина себе на уме.

Я и впрямь знал это, как знал и то, что смело можно было рассчитывать, что Лорайн будет действовать в своих интересах. Поскольку в прошлом она уже вступала в союз с Эвадиной, Леанора наверняка относится к ней с подозрением. А ещё Лорайн будет придерживаться типично-прагматичного взгляда на шансы в этой великой игре, и сочтёт Эвадину наиболее вероятным победителем. «Значит придётся убедить её, что цена этой победы слишком высока», решил я.

— Спокойной вам ночи, — сказал я лагерю. — Если утром будете здесь, то мы отправимся в Шейвинскую Марку. Если же нет, то примите мои благодарности и поскорее отправляйтесь как можно дальше. Мученица, за которой мы по своей глупости следовали, больше не имеет ничего общего с прощением.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Меня удивило, что остались все. Всё сборище прежних разбойников, фанатиков, керлов и бывших опозоренных лордов решило вести войну против той, кого они совсем недавно считали Воскресшей мученицей. Накануне вечером у костра я довольно долго рассказывал всё, что знал об её истинной природе, и эта задача включала в себя полный отчёт о моих днях, проведённых среди каэритов. Не знаю, поверили они, или нет. Но, как я был обязан рассказать правду Лилат, так был обязан и им. Соответственно, как бы ни было мне больно, я заставил себя признаться во всём, что происходило между мной и Эвадиной. Это неизбежно привело к одному осознанию, хотя озвучить его решилась только Джалайна, и то лишь на следующее утро, когда мы ехали по дороге.

— Так ты надеешься, что родится мальчик или девочка? — спросила она. Джалайна ехала рядом со мной, и я увидел в выражении её лица насмешку, а также некоторое осуждение, хотя оно и не было совсем уж недобрым. Однако мои мысли всё ещё слишком занимало изуродованное, безжизненное лицо Лилат, и мне было не до легкомысленного подшучивания.

— Мне не нужно, чтобы ты измеряла масштабы моей глупости, — ответил я. — Не сомневайся, мне они отлично известны.

— Ей нужно убить тебя. Я предполагаю, ты и сам это знаешь. Ты — живое свидетельство её лжи. Она не только не мученица, воскресшая или нет, но и ребёнок в её животе — не благословение Серафилей. Удивляюсь, что она до сих пор не бросила против нас все свои силы.

— Её ведёт не только страх разоблачения.

— Ты про её видения? — насмешливо буркнула Джалайна. По всей видимости, моё признание у костра её не полностью убедило. — Наверняка это просто очередное притворство.

— Слишком много раз я наблюдал, как она предвидела то, что случится, и с такой ясностью, что это не могло быть просто обманом. Её видения реальны, но исходят они не от Серафилей.

— Осторожнее. — Она немного поёрзала в седле, настороженно нахмурив лоб. — Ты начинаешь говорить, как человек, за которым я ходила от святилища к святилищу. И с тех пор поняла, что тот человек был безумен и подл, как бешеный хорёк.

— Безумен? — вздохнул я, качая головой. — Может быть. За последние дни я повидал столько, что кто угодно спятит. В каком-то смысле это даже уместно, тебе так не кажется? Безумную королеву должен свергнуть её безумный любовник.

Я оглянулся на нашу короткую колонну и увидел, что Эйн едет в хвосте на одной из запасных лошадей, которых Тайлер украл у незадачливого фермера. Её вечная жизнерадостность, которую я так хорошо знал, теперь исчезла, глаза смотрели куда-то вдаль, а лицо было мрачнее тучи.