Предатель

Лео Голдман и «Центурион», как это могло показаться, безумно довольны Майклом Винсентом, так как доход от двух его фильмов намного превышает сто миллионов долларов при затратах менее чем тридцать пять миллионов. В конце концов Лео Голдман предложил Винсенту занять место в совете директоров «Центуриона». «Наш совет состоит из финансистов и капитанов промышленности. Я чувствую, что нам необходим еще один „киношник“ в совете», — так объяснил Лео Голдман.

Итак, таинственный Винсент добивается самого большого успеха в кинобизнесе, сметая всех и все на своем пути. То, что Голливуд — это империя акул, известно всем, но Майкл Винсент даже на этом фоне явление особое.

Глава 43

Майкл отложил журнал и посмотрел на море. Он постоянно говорил себе, что это неизбежно, но не мог убить страха внутри себя. Они рылись в его прошлом, и это было действительно страшно. Пока они нашли слишком мало, потому что он предвидел подобное любопытство, но если кто-нибудь шустрый захочет выяснить о нем больше, правда неизбежно выплывет.

Он вспомнил свое прошлое: Винни — сборщика долгов, разбитые носы и пальцы, выбивание денег из людей, кровь и насилие. Это было его работой. Винни был другим человеком из другой эпохи: он никоим образом не походил на Майкла, которым Винни всегда мечтал быть.

Телефонный звонок сильно испугал его. Теперь он много работал дома, и Маргот могла позволить себе напрямую позвонить ему и соединить с абонентом. Только несколько человек знали его номер телефона.

— Алло?

— Привет, парень, — произнес голос Лео. — Я знаю, ты не соизволил явиться в офис все эти дни, но я надеюсь, ты появишься на совете директоров.

— Я приду, Лео.

— Я хочу представить тебя своим парням, они тоже хотят встретиться с продюсером, который кладет в их карманы так много денег.

Майкл никогда не был на собрании совета; он не имел ни малейшего представления о том, что там происходит обычно.

— Что я там должен буду делать, Лео?

— Ты только соглашайся со мною и голосуй, как я.

— А сегодня есть за что голосовать?

— Услышишь в два часа, счастливо.

Лео повесил трубку. Почти мгновенно телефон зазвонил опять, на этот раз по особенному, так он звонил только от въездных ворот.

— Мистер Винсент, вас хочет видеть женщина, — сообщил охранник.

— Женщина? — произнес он раздраженно.

Он назначал встречи полудюжине молодых звезд, но не выносил, когда они появлялись в его доме без предупреждения.

— Как ее зовут?

— Она просила сказать, что Аманда.

Все его раздражение как рукой сняло.

— Отлично, впустите ее.

Зазвонил входной звонок, и он пошел к двери. Аманда Голдман была одета в тонкое шелковое платье, ее светлые волосы падали на плечи — выглядела она просто очаровательно.

— Доброе утро, сэр, — произнесла она. — Не слишком ли я рано?

Майкл улыбнулся и нежно ее поцеловал.

— Долго же ты шла!

— Я думала, что предусмотрительность не помешает, — сказала она. — Покажи мне свой дом.

Майкл провел ее по первому этажу, показал кинозал.

— А теперь давай посмотрим второй этаж, — предложила она.

Они поднялись наверх.

Аманда одобрительно кивала головой, обходя вокруг, затем, когда он показал ей душ с горячей водой, ее глаза блеснули.

— Вот что я сейчас хочу! — произнесла Аманда.

Она быстро расстегнула легкое шелковое платье, и оно упало к ее ногам. Она стояла перед ним совершенно голая.

Майкл сразу оценил женщин Южной Калифорнии за их стремление к красоте и хорошей фигуре.

Аманда Голдман в свои сорок лет выглядела так, как должна была выглядеть лет пятнадцать назад.

— Ты присоединишься ко мне? — сказала она, вставая под душ.

Майкл не заставил себя долго ждать.

Совет директоров «Центурион пикчерс» начался чуть позже, в два часа. Лео представил присутствующим Майкла.

— Я очень рад представить вам сегодня нашего нового директора Майкла Винсента. Я надеюсь, он сможет внести в совет долю созидательного и позитивного мышления первоклассного киномастера.

Вокруг раздались вежливые аплодисменты.

Лео продолжал.

— Господа, сегодняшнее заседание будет скорее специальным, чем очередным; я хочу предложить вам вопрос о слиянии двух компаний.

Майкл испугался, но немедленно начал соображать, что это может значить для него; ему это не нравилось. По лицам директоров было ясно, что они тоже удивлены.

— Я знаю, — сказал Лео, — что многие из вас уже знают, о чем идет речь. Такие вещи всегда носятся в воздухе.

Седой мужчина на другом конце длинного стола взял слово:

— Я ничего не слышал об этом, Лео! А уж я, как никто другой здесь, имею достаточно информации о положении наших дел.

— Гарри, — произнес Лео, — если об этом не слышал ты, значит не слышал никто.

Вокруг стола раздался шепот.

— Предложение поступило от «Ямамото корпорейшн», Токио, — произнес Лео.

Он назвал очень значительную фирму.

Майкл неожиданно захотел иметь несколько акций «Центуриона».

— «Ямамото»? — переспросил директор. — Я путаю все эти японские компании.

— У «Ямамото корпорейшн» очень широкое поле деятельности в области электроники, как в своей стране, так и в Европе, она имеет автозаводы в Таиланде, фармацевтические фирмы и фирмы звукозаписи в Европе. «Ямамото» считает, что самая большая кинофирма Америки достойна стать одним из ее отделений.

— Сегодня они хотят это, но завтра им захочется большего, — раздался голос Гарри с другого конца стола.

— Я думаю, что мы должны посоветовать им засунуть свое предложение в свои восточные задницы.

— Кто за то, чтобы отклонить предложение «Ямамото»? — произнес Лео.

Раздался одобрительный гул.

— Кто против?

Тишина.

— Предложение Гарри принято единогласно.

— Лео, — сказал Гарри, — учти, что то, что мне не понравилось это предложение, еще не значит, что меня нельзя убедить в обратном.