Предателей казнят без приговора

– В Академии имени Фрунзе, на иностранном факультете, – поправил меня Никаноров. – Считай, наш человек.

– Так вот, я своего начальника разведки засадил в сарай строчить разведпланы, а сам взял троих толковых прапорщиков и лично в разведку. Тут-то и увидел – ребята у Айдида мощные, явно не одну кампанию прошли. Не батальон, целый полк. Снайперы имеются, переносные зенитные комплексы, четыре бронированные «Нивы». В тот же день докладываю командованию. Пришлите, мол, для усиления хотя бы пару рот спецназначения из контрактников. Мне в ответ: «Зачем? Чего испугались, подполковник Вечер? Перемирие у нас ныне с братьями-чехами…» На линии генерал, хотел обматерить, но сдержался. На соседней заставе мотострелки стояли, там тоже перемирие было. И каждую неделю то рядовой исчезал, а то и лейтенант. Потом без ушей, с перерезанным горлом находили. А я, как командир, таких вещей дожидаться не привык. Взял с собой двух отмороженных прапорщиков и прямиком к Айдиду. С белым флажком, как ни прискорбно. Тот принял радушно, по-восточному. У меня же на долгие разговоры времени не было.

– Вот что, полковник, – говорю я. – Давай по-честному. Мне смерть твоих людей не нужна. Тем более жителей того села, где стоим.

– Зачем тогда пришел сюда? – вежливо интересуется Айдид.

– Приказ, Айдид. Но лишней крови я не хочу. Потому предлагаю: моих пацанов не трогать, глотки им не резать. Иначе… Ты, Айдид, разведчик не хуже меня. Сил базу твою разнести у меня не хватит, но вот сельские домики своими БМД[11] я раскатать сумею.

– Раскатывай! – улыбается-скалится как ни в чем не бывало Айдид. – Я ведь кто? Иностранный военный советник. То бишь наемник, то бишь оккупант. Враг твой, Валентин Денисович!

Я внутренне аж выматерился во все три этажа. И имя-отчество мои этот оккупант знает.

– А эти люди, что живут в домах, которые ты раскатать решил, кто они? – скривил в недоброй усмешке фиолетовые от жевательного табака губы Айдид. – Они граждане твоей страны, Валентин Денисович! Твоей, твоей! Не чьей-нибудь!

Вот так он меня и приложил. Без ножа, без автомата, без системы «Град». В самом деле, что же это получится? Своих же граждан уничтожим?! Кто я?! Кто бойцы мои?!

– Смотри, Айдид, – стараясь сохранить спокойный тон, я развернул перед полевым командиром карту. – Перемирие сегодня есть, завтра нет…

– Э, Валентин… – со снисходительным видом помахал ладонями Айдид. – О конце перемирия я узнаю за сутки, ну в крайнем случае часов за пять до тебя.

– Может, и так! – стараюсь не реагировать я. – Только путей отхода у тебя немного. Вот отсюда, – я ткнул ладонью вправо, – пойдет мотострелковая бригада, вот отсюда, – тыкаю влево, – отборный полк морской пехоты. И я со своими в деревне отсиживаться не буду. Проход-то у тебя один, если, конечно, с наименьшими потерями, через село с моей заставой. Только за селом минное поле, мною лично поставленное. А еще у меня имеется пара классных арткорректировщиков. Пойдем с ними к тебе в хвост и наведем реактивную артиллерию. Ты, Айдид, может, и уцелеешь, а остальные?

– Что предлагаешь, Денисыч? – тут же перешел к делу Айдид.

– Повторяю, полный нейтралитет. Я не веду разведку против тебя. Ты против меня. Чтобы ни с одного моего солдата волос не упал. Ну а взамен… Как только окончится перемирие, а оно окончится…

При этой фразе Айдид зло кивнул.

– Ты беспрепятственно пройдешь через деревню, и я отдам тебе карту минных полей. Далее сам выпутывайся. Преследовать с корректировщиками не буду.

Я замолчал, не торопился со словами и Никаноров.

– Я сдержал свое слово, Айдид тоже, – закончил, наконец, я. – В моем батальоне ни одного погибшего и раненого.

– А за Айдидом и его бандой после больше двух лет гонялись, – заметил отстраненным тоном Никаноров.

– В былые годы за такие номера меня бы к стенке поставили, – продолжил я. – Только еще раньше у этой самой стенки валялись бы те, кто заключал идиотские перемирия, мародерствовал и совершал нефтяные сделки с извергами, у которых руки по локоть…

– Охотник вполне может считать тебя упырем, – проговорил Никаноров. – А особенно если от рук Айдида погиб кто-то из его товарищей.

В самом деле! Как мне это до сих пор не пришло в голову?! Но тогда охотник знал бы наверняка, что упырь – подполковник Вечер, и не рассылал бы «черные метки» остальным… Додумать эту мысль я не успел. В вышине опять послышался шум вертолетных лопастей.

– Вот задолбали! Ну все! – выругался полковник Анд и что-то быстро прокричал в рацию на португальском языке.

Не прошло и двух минут, как вертолет-крокодильчик дернулся всем своим рептилиеобразным корпусом, а лопасти его перестали вращаться. Он медленно сел на землю, и лишь при столкновении с поверхностью у него отвалился хвост. Из отверстия повалил черный дым. Мы с Никаноровым тут же укрылись в траншее. Стекла вертолетных иллюминаторов разлетелись вдребезги. Послышались отрывистые автоматные очереди. Из распахнувшейся дверцы вывалилось безжизненное тело автоматчика, мертвой хваткой сжимающего свое оружие.

– Бросайте оружие и немедленно покиньте вертолет! Иначе мы взорвем его!

Усиленные мегафоном команды подавались людьми полковника Анда с разных сторон. На португальском, русском и арабском языках.

Глава 10

– Имя-фамилию-отчество можешь не говорить.

Вертолетчик нервно кивнул. Было видно, каких немалых трудов ему стоило сдерживать дрожь, бившую его массивное тело. Он явно был нашим с Никаноровым соотечественником. И у него также было первоначальное накопление капитала. Когда-то профессиональный пилот армейской авиации, теперь наемник, готовый скопить «капитал» на костях моих ребят.

– Сколько вас и каковы цели отряда? – продолжил допрос Никаноров.

– Пятнадцать человек. Минус я и… Те двое, кого вы завалили у вертолета, – ответил вертолетчик, уставившись в земляной пол.

– Стало быть, двенадцать. Жить хочешь, – без вопросительной интонации произнес Никаноров.

– Не расстреливайте, – не поднимая глаз, пробормотал вертолетчик.

Никаноров лишь усмехнулся.

– Предателей Родины не расстреливают, парень, – решил блеснуть эрудицией я. – Их вешают.

– Я никого не предавал.

– Цель твоего отряда?

– Уничтожить вот их… – вертолетчик кивнул в мою сторону.

Он сумел-таки взять себя в руки.

– И много в отряде… таких, как ты? – спросил я.

– Славян-то? – переспросил пленник. – Немного, но есть.

– И то хорошо, что немного, – подвел итог допроса Никаноров и дал команду увести пленного. – Видишь, все сошлось, – произнес Андриан Куприянович, когда мы с ним остались наедине. – Твое решение?

– Да такое же, как и твое, полковник, – неожиданно для самого себя, ответил я.

– Чужими руками Леонтьев хочет избавиться от меня. Для этого посылает твою группу. Если мы с тобой, Валентин, и в самом деле схлестнулись… – Анд взял выразительную паузу и пытливо уставился на меня своими черными глазищами.

– Я привык выполнять поставленную задачу, чего бы это ни стоило, – произнес я довольно-таки банальную фразу.

– Предположим, вы захватываете или убиваете меня, – продолжил Никаноров. – Но после этого вы больше не нужны Леонтьеву…

– Андриан Куприянович, я это знал еще, как говорится, прошлым вторником.