Предателей (не) прощают

* * *

– Перед тем как подписать документы, я хочу убедиться собственными глазами, как работает «Гранд», – твердо заявил Иван Зуварову после ночи раздумий.

– Прилетай, конечно. Все покажу! – тут же согласился будущий партнер, не желая терять собственную выгоду.

Он и прилетел, со Славной. А утром выставил еще одно условие – гений мысли!

– Дай мне должность директора, – сказал партнеру аккурат перед тем, как поставить свою размашистую подпись в договоре.

Зуваров был мужиком дельным, акулой бизнеса, но таких раскладов никак не ожидал. Маленько прифигел от желаний Давыдова – это Ивану сразу стало ясно.

– Хочешь пустить по миру? – надо отдать ему должное, сказал без претензий, с толикой юмора в голосе.

– Не так выразился, Борис, – ухмыльнулся Давыдов. – Позволь мне сделать вид, что я директор. На время.

Иван в двух словах рассказал свой адский план, что сложился у него за эту бессонную ночь воедино, как пазл.

– Даже спрашивать не буду, зачем тебе это понадобилось, – хмыкнул Зуваров.

– Не спрашивай, – кивнул Иван. Так было даже лучше. Признаваться партнеру, что весь спектакль будет разыгран из-за бабы, с которой мутил в юности, не хотелось.

– Сколько времени тебе надо?

– Три недели, я думаю, хватит, – уверенно заявил Давыдов.

Он решил, что этого времени будет достаточно, чтобы завалить Машку, какой бы она ни стала. Если осталась хорошенькой – приятнее для обоих. Даже если обабилась и вышла замуж – все равно снимет пробу!

Иван понял, что иначе не успокоится. Ему просто необходимо было доказать самому себе: принцесса такая же, как и все остальные телки, неба в алмазах с ней не будет.

– Согласен! – обрадовался Александр Александрович Головко – лысеющий блондин с заметным брюшком, которому предстояло сыграть роль неожиданно уволенного шефа. – Давно я в отпуске не был. Свожу жену на море, эта стерва мне весь мозг чайной ложечкой уже выела!

Давыдов хмыкнул.

Странное дело: до женитьбы девушка ласточка, милая, солнышко, а после штампа в паспорте – стерва, бревно и пила «Дружба». Никогда он не понимал такой градации, но опыт друзей и знакомых неизменно доказывал правоту этого жизненного стереотипа.

– Не забывайте, что вам придется выполнять свои обязанности и дальше, только в тени, – напомнил он Головко, чтобы так широко не скалился. Топить компанию, в которой выкупил значительный процент акций, Давыдов был никак не намерен. Даже за возможность залезть Князевой в трусики.

– Я помню, – кивнул мужчина. – Только у меня тоже будет условие.

– Условие? – А этот Головко смог его удивить. – И какое же?

– Моего секретаря Светлану вы уволите по-настоящему.

– Оригинально.

Давыдов сделал вид, что такая постановка вопроса его нисколько не удивила, но любопытство заинтересованно подняло голову. Впрочем, Александр поспешил с объяснениями, ждать не пришлось:

– Работает ртом Светка отлично, как секретарь – хуже не придумаешь. Да и надоела она мне, начинает требовать чего-то большего, – скривился Головко. – А у меня жена и трое детей вообще-то.

Иван хмыкнул. Жена и трое детей – веская причина для отказа от серьезных отношений на стороне, от интрижки – нет.

– А может, вам Светочка тоже пригодится? – поиграл бровями мужчина. – Для снятия стресса после тяжелого трудового дня.

– Обойдусь, – Давыдов едва сдержал гримасу брезгливости, – я прилетел со своим личным помощником.

– Ну понятно, – осклабился в хитрой ухмылке он.

Понятливый какой, это же надо!

Таким, как этот Головко, и напоминать не стоило, что сотрудников ценят за профессиональные умения, а не за талант отсасывать, когда шефу будет нужно сбросить лишнее. И Давыдов промолчал.

А потом экстренно вживался в роль. И все шло идеально до того самого момента, пока он не увидел Князеву.

Обабилась?

Это он конкретно раскатал губу.

Перед Давыдовым была его принцесса, его Манюня. Вообще не изменилась! Только лучше стала, как дорогое вино, что с выдержкой временем лишь богатеет вкусом.

Князева оказалась такой крышесносной, что Иван почувствовал недвусмысленное шевеление в брюках. ***дь, вовремя!

– Доброе утро, начнем? – Давыдов задействовал свою фирменную обезоруживающую улыбку.

Он вел совещание и постоянно напоминал себе, что перед ним Мария Князева – не Манюня, не принцесса, а просто обыкновенная женщина, которых сотни.

А ведь Иван был уверен, что запомнил: принцесс не существует.

Каждой от тебя что-то надо. Только одна говорит прямо, а другая имеет мозги, чтобы тонко манипулировать. Секс – тот вообще стал обменником на бабки.

Князева на него смотрела, словно на привидение.

«Не ожидала, детка? Вот он я!» – так и хотелось развести руками Ивану, да толпа ненужных свидетелей мешала.

И какой-то хмырь с Машкой рядом – шкаф лыбящийся. Тот наверняка сразу просек интерес Ивана и постоянно выводил его из себя. То за спину Князеву приобнимет, то на ушко что-то прошепчет.

Дерьмо попало на вентилятор и полезло с Давыдова.

Он откровенно перегибал палку, нащупывал пределы того, что Машка может ему позволить, и ловил кайф от ее искренней злости.

– Если факты собственной биографии ты считаешь проявлением хамства, то я вообще не знаю, о чем мы можем дальше говорить, – вздернула подбородок блондинка и наградила его таким взглядом, что Иван почувствовал себя ничтожеством.

«А кто вообще собирается говорить?» – хмыкнул про себя Давыдов.

Ему лично хотелось испытать Машку в горизонтальной плоскости… Можно и в вертикальной…

– Мы знакомы? – Да, он тоже научился высокомерию!

А Князева так резко побледнела, что Давыдов мгновенно понял: он непростительно отклонился от плана! Не так Машка должна на него реагировать!

– Простите, обозналась, – процедила сквозь зубы девушка и ринулась к двери.

– Ну, Князева! Чувство юмора так и не прокачала со временем?! – крикнул ей вдогонку, а у Машки спина закаменела. – Шуток не понимаешь?