Предательство

Потому что я чертовски возбуждена, а ты не сделал ничего, а только дразнил меня.

– Я…нет.

Небольшой вздох сорвался с моих губ, и мое тело содрогнулось, когда рука Нокса двинулась выше, приближаясь к моей сути.

– Нет?

Он быстро посмотрел на меня и обратно на дорогу. Под свечением приборной панели и приближающихся фар я увидела обвиняющий взгляд, когда его глаза прищурились.

– Ты знаешь, что случается, когда ты нарушаешь мои правила?

Я не уверена, что могу думать об этом. Превысит ли ответ мой предел?

Мой пульс участился.

– Я не нарушаю твоих правил. Я сделала всё, что ты сказал.

– Так ты была честна? Ты не возбуждена? Ты не хочешь облегчения?

Мои глаза расширились. Дерьмо!

– Я не говорила этого. Я хочу.

Он задрал мою юбку выше: - Тогда сделай это.

Я заерзала на сиденье, мои непослушные волосы развевались вокруг лица: - Я-я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

– Ты никогда не доставляла себе удовольствие?

– Доставляла. Но...

– Но что?
– спросил он.

Я выпрямилась: - Разве это не твоя работа - доставлять мне удовольствие?

– Моя. И я доставлю. Как я и сказал, я хочу быть уверенным, что ты готова.

– Черт, Нокс, - я чуть ли не выплевывала слова, не успевая их обдумать, - Я готова. Готова.

– Поставь эти стильные туфельки, которые я нес по пирсу, на приборную панель.

Я обдумывала его требование. На приборную панель? Он имеет в виду, что они должны быть на мне?

– Не заставляй меня повторять. Я не люблю повторять. Поставь свои туфли на панель и откинь сиденье назад. Не до конца.

Блять! Он имел в виду, что они должны быть на мне.

– Нокс?

– Моя ночь. Я превысил твой предел?

Я не ответила, точнее, не словами. Внутри меня все трепетало, когда я нашла кнопку и откинула сиденье.

– Достаточно. Я хочу иметь возможность видеть всё, включая твое красивое лицо.

Я отпустила кнопку и одну за другой положила ноги на панель. Позиция дала мне ощущение гинекологического кресла. Пока не зазвучал бархатный голос.

Умело ведя нас к «Дель Мару», Нокс диктовал мне каждое движение. Шаг за шагом, он устно вел меня к своему удовольствию от вида и к обещанию освобождения. К тому времени, как он был удовлетворен моей позой, мое платье собралось на талии, мои колени были неловко раздвинуты и мои пальцы лихорадочно работали. Я не в первый раз это делала, но, несмотря на это, я никогда не делала этого при зрителях.

– Не думай об этом.

Мои пальцы остановились.

– Чарли, не останавливайся и не думай об этом - чувствуй и слушай. Слушай меня.

Я закрыла глаза и сосредоточилась на порывах ветра вокруг автомобиля, грохочущем тембре голоса Нокса и напряжении, растущем внутри меня.

– Слушай меня.

Его голос заполнил мои мысли.

– Не останавливайся. Думай о звуке моего голоса и прикосновении моей руки.

Представь себе, что это я тружусь над этой красивой киской. Притворись, что это я: мои пальцы, язык и член.

Мои пальцы скользили кругами, маленькими и медленными, растирая мои соки по моему лону. Быстрее и быстрее они работали, сконцентрировавшись на чувствительном бугорке. Стон пронесся эхом в ночи, проезжающие мимо машины и грузовики исчезли, а моя спина выгнулась.

– Вот оно. Я буду тем, кто сделает то, что делаешь ты. Но сначала, красавица, тебе нужно немного освобождения.

Я погрузила один палец, затем второй и перенесла вес на плечи, посасывая свою губу.

– О, вот оно. Ты близка, не так ли?

Да, я так чертовски близка.

Я пыталась ответить, но моим ответом были больше звуки, чем слова, я просто кивнула.

– Остановись.

Какого черта?

Я слышала его приказ, но мой оргазм был слишком близок. Мои пальцы продолжили скольжение.

– Остановись.

Он схватил меня за руку и, притянув к себе, слизал свидетельство моего удовольствия с моих пальцев.

– Подними сиденье. У нас остановка.

Остановка? Я не могла понять.

– Опусти ноги и поправь юбку.

Темный, изолированный мир внутри «Бокстера» стал ярким, когда шины взвизгнули, и Нокс свернул с главной дороги. Мы были на заправке. Машине нужен бензин? Он, должно быть, шутит.

Я ошибалась. Этот мужчина не был моим Прекрасным принцем. Он был садистом.

Прежде, чем я смогла сделать больше, чем привести в порядок сиденье и себя, мы припарковались, но не у колонки. Я ахнула, когда дверь с моей стороны открылась, и Нокс вытащил меня из машины, я поспешно перебирала ногами, чтобы успевать за его шагом. Флуоресцентные лампы слепили глаза, когда мы проходили мимо стойки, заполненной лотерейными билетами, и были осмотрены дежурным. Там, возможно, были другие люди. Были ли машины? Я не могла думать или вспомнить, пока он тянул меня за собой вперед.

Он распахнул дверь и затащил меня внутрь. Я уловила запах дезинфицирующего средства и услышала, как по маленькому туалету раздался щелчок закрывающегося замка. Я в растерянности смотрела на Нокса.

– Чт...

Мерцание и блеск желания в его бледно-голубых глазах заставлял мир вокруг нас исчезнуть. Наши вздохи, неглубокие и быстрые, наполнили тишину. У меня не было шанса закончить слово, не то, что вопрос, прежде чем моя спина ударилась о холодную плитку стены, и Нокс потянул мои спутанные волосы, наклоняя голову.

С моих губ едва сорвался вдох, и его рот поймал его, поглотив звук протеста.

Протеста?

Я не могла бороться с ним, даже если бы захотела. Но, когда мое тело сливалось с его, я знала, что все в порядке. Я не хотела бороться.

Запах дезинфицирующего средства вскоре затерялся среди мускуса и желания, которые заполнили воздух. Его движения потеряли слаженность, когда его накрыл голод. Нокс был не просто голоден, он был ненасытным, как человек на грани истощения, и я была его едой. Потянув молнию платья, он расстегнул облегающую ткань и высвободил мою грудь. Они были его первым блюдом, он целовал, сосал и раздирал мою нежную кожу с безудержным пренебрежением грубости щетины на щеках.