Предавший однажды

— Ну… — протянула я, не зная, что сказать. В принципе, если у Кости и вправду кто-то есть, то это вполне объяснимо. — Может, это старый? Папа же менял трубку перед Новым годом.

— Перед прошлым Новым годом, — уточнил Лёва, и я улыбнулась.

— Да, наверное. Летит время.

— Я у него спросил, что это за телефон, — вздохнул сын. — Папа отшутился. Сказал, что он пару раз забывал мобильник дома или на работе и это — запаска. Даже показал мне её. Она была выключена.

— Всё вроде логично, — произнесла я осторожно, не зная, верю или нет подобному объяснению.

— Вроде да, — кивнул Лёва. — Я просто хотел, чтобы ты знала. Потому что… ты ведь не в курсе?

— Не в курсе чего?

— Этой запаски. Вот что мне кажется подозрительным, мам. Будь эта труба на самом деле запасной, мы бы знали, что она у папы в бардачке валяется. А раз мы не в курсе — значит, дело нечисто.

— И это тоже логично, — признала я. Говорить: «Даже ещё логичнее» — я не стала.

— Угу. Вот я и не хочу, чтобы папа тебя обманывал. Почему он не сказал про запаску? Я случайно её заметил, сразу спросил — и он выдал эту легенду. Мне она показалась заготовленной.

— Знаешь, Лёв… — Я выключила котлеты и сварившуюся гречку, подхватила со стола салатницу с овощным салатом и поставила её перед сыном. — Я думаю, у нас с тобой может быть мания преследования.

— Нет, мам, тут какое-то другое название должно быть.

— Скорее всего, но я в маниях не разбираюсь. Ничего же не случилось. Ну, телефон в бардачке выключенный. Может, папа просто забыл про него рассказать? Так бывает. Вылетает из головы, и всё. А мы тут с тобой уже теорию заговора развели.

— Я это вполне допускаю, — кивнул мой серьёзный сын. — Но ты должна знать. Я и папу предупредил, что всё тебе расскажу, он ещё рассмеялся так нервно… Мне не понравилось.

Учитывая наш с Костей утренний диалог — нервный смех меня совсем не удивлял.

— Спасибо, что рассказал, Лёва, — я погладила своего мальчика по голове и ободряюще улыбнулась. — А теперь давай ужинать.

19

Надежда

В середине нашей с Лёвой трапезы пришёл Костя. С букетом белых роз, увидев которые, я напряглась, почувствовав невольную тошноту. Как в том мультике про волка и пса: «Шо, опять?!»

Нет, только не во второй раз. Если ему не за что виниться, то пусть и не винится! А если есть за что, то лучше развод.

Костя, не подозревающий о моих мыслях, ласково улыбнулся, глядя на меня, и проникновенным тоном произнёс:

— Это тебе, Надь. Сейчас, конечно, ещё не восьмое число, но я решил порепетировать. А восьмого, само собой, тоже подарок будет.

— Не надо меня так одарять, — вздохнула я, но протянутый букет взяла. Ну а куда его? Не в помойное ведро же? Да и розы жалко, они не виноваты, что Костя пытается меня задобрить. Опять на те же грабли! Два года назад ему психолог говорил, что не нужно покупать доверие подарками, от этого ещё противнее становится, но то ли Костя забыл, то ли решил пойти по проторенной дорожке.

— Да я тебя и не одаряю, — покачал головой муж и неожиданно обратился к Лёве: — Мама у нас — чудо, сынок. Другие женщины от мужа то шубу, то машину, то новый телефон требуют. А нашей вон даже цветов не надо.

— Дорога ложка к обеду, — пробурчал Лёва и встал из-за стола. Серьёзный такой, хмурый даже. — Пойду я. Уроки надо доделать.

Сын убежал, а Костя, проводив его взглядом, сел за кухонный стол, глядя на то, как я обрезаю розы, засунув их под кран со струёй холодной воды, и поинтересовался:

— У Лёвы проблемы, что ли? Какой-то он мрачный.

Врать я не стала.

— Подозревает тебя кое в чём.

— Ещё один, — вздохнул Костя с безнадёжностью несправедливо обвинённого. — Слушай, Надя… Давай я тебе отдам свой запасной телефон, проверишь его? Можешь даже выписку какую-нибудь заказать у провайдера, уверен, такие есть. На какие номера звонки были и так далее…

— Я совсем, что ли? — постучала я по голове кулаком, оборачиваясь к Косте уже с вазой в руке. Двадцать одна роза, как обычно. Почему-то муж всегда дарил мне именно такое количество цветов. — Ты мне ещё частного детектива предложи нанять.

— Если тебе станет от этого легче…

— Не станет. Хватит, а? За цветы спасибо, но больше лучше ничего не говори. Сейчас я тебе котлет положу. С чем больше хочешь — с гречкой, с картошкой? Ещё салат вон есть. Только Оксане часть оставь, она наверняка только салат захочет, на вечной диете же.

Костя, посверкав на меня глазами, тяжело вздохнул и пробормотал:

— С картошкой. И вместо салата — его всё равно мало осталось — дай мне огурец, пожалуйста.

Я хотела пошло пошутить, но сдержалась. Хотя Костя всегда понимал моё чувство юмора, но сейчас точно не время для шуток.

Дав мужу две тарелки — одну с картошкой и котлетами, другую с огурцами, — я на мгновение замерла, раздумывая, что делать дальше. Мы обычно ужинали вместе, я уходила с кухни только в тот роковой для наших отношений месяц — больше никогда. Если и сейчас уйду, Костя точно потом с меня не слезет, продолжит доказывать, что не виноват и вообще молодец.

— Слушай, — сказала я, всё-таки садясь на соседнюю табуретку, — давай договоримся. Скажи мне правду, Костя. Как в прошлый раз, ты ведь признался. У тебя правда никого нет?

— Правда, — кивнул муж не колеблясь. И посмотрел на меня исподлобья — упрямо и немного обиженно.

— Хорошо. Тогда не надо виноватиться, розы таскать, подарки дарить. Раз никого нет, то не надо. Иначе у меня возникает ощущение, что ты врёшь. Понимаешь?

— Понимаю. Но иначе действовать сложно, Надя. Я ведь хочу, чтобы ты не переживала. И доверяла мне.

«Да это, скорее всего, уже невозможно», — подумала я с усталой безнадёжностью, но вслух сказала:

— Подарки не помогут в любом случае. Так что… либо живём дальше, либо развод.

Костя вздрогнул, посмотрел на меня затравленно и тут же начал энергично мотать головой:

— Нет-нет-нет, Надя! Никаких разводов. Я не хочу!

Я только открыла рот, чтобы сказать: «А я вот не уверена, что не хочу», но решила всё-таки промолчать.

Нет, нельзя так. Может, у меня это сиюминутное? Я просто расстроилась ночью, услышав про Олю из уст мужа, да и рассказ Лёвы добавил подозрений. Вот и сомневаюсь во всём, думаю про развод, представляю, как стану жить одна. Кошку себе наконец заведу! А то у Кости на них аллергия, а я страдай.