Предай их всех

– Бесполезно, - спокойно сказал Кхейл, - в этих цепях и в этой повозке ты колдовать не сможешь.

Княгиня уже убедилась, что эфир не отзывается, она даже не чувствует его, словно обычная смертная, лишенная и капли дара. Но этот самозваный 'великий' не понимает, с кем связался.

Она взглянула гиганту в глаза и произнесла на чистом абсолютном:

– Кто бы ты ни был, ты проиграл эту войну еще до того, как начал ее.

Кхейл никак не изменился в лице, а затем удивил княгиню ответной фразой:

– Что такое 'война'?

***

Ущелье на самом деле оказалось расщелиной глубиной по меньшей мере в двадцать человеческих ростов, по дну которого бежал небольшой поток, спустившийся с гор, но, в отличие от более удачливых собратьев, не превратившийся в реку, а напротив, где-то подрастерявший свои воды. Трещина в каменистой земной тверди протянулась в обе стороны на изрядное расстояние, и подвесной мост оказался единственным способом пересечь ее, не делая, по заверениям Р'Энкора, двухдневный крюк.

– Однако ближайшее поселение было покинуто или вымерло от чумы еще до того, как мы с отцом забрели в эти края, - пояснил дроу, - и вообще, местность сама по себе очень безлюдная, так что за мостом никто не смотрел, надо думать, уже много лет, и я не удивился бы, если б узнал, что в последний раз по нему прошли как раз мы с отцом почти сорок лет назад... Вы заметили, что тропа, которой мы едем, основательно заросла?

– Чума тут бушевала примерно семьдесят лет назад, - сказала Мирдана, - это было в том же году, когда на трон взошел мой дед. Говорят, вымирали целые деревни, хотя, мне кажется, это сильное преувеличение...

Р'Энкор вытянул руку и указал на запад:

– Вон там в часе пешего пути - деревня. Мы с отцом в ней провели денька три - отдыхали... По домам ходили в поисках чего полезного, бочонок старой, но совершенно пригодной, на наш невзыскательный вкус бездомных бродяг, солонины показался нам подарком богов... Так я там насчитал более двухсот останков покойников. В доме, где мы остановились - он выглядел самым целым - были останки восьми человек.

Кархад увидел, как принцессу передернуло.

– Какой кошмар!
– ужаснулась она.
– Я бы не смогла и минуты оставаться в таком жутком месте...

– Вы недооцениваете себя, - хмуро сказал Р'Энкор.
– Просто сейчас вы смотрите на ситуацию глазами принцессы, а не затравленного изгоя. Поверьте, если бы вы провели годы, скитаясь по свету, слыша в свой адрес только угрозы и проклятия и уворачиваясь от брошенных камней... Вы бы не считали деревню, полную трупов, жуткой. Так уж вышло, что живые постоянно обижали нас с отцом, а мертвые - никогда, и потому я люблю мертвых людей больше, чем живых. Так что радуйтесь возможности любить живых, а не мертвых: такая привилегия есть не у всех.

Эти слова прозвучали на редкость мрачно и зловеще, и Кархад, видя, какое тягостное впечатление они произвели на Мирдану, вмешался.

– Давайте лучше не будем отвлекаться на рассказы, - сказал он, - вот переберемся на другую сторону...

– На другой стороне ничуть не безопаснее, - заметил дроу, - нежелательная встреча где угодно случиться может. А если кто бродит этими местами - то в основном те, которым по людным путям ходить не с руки.

Отряд добрался до моста, и тут один из рыцарей, ехавших впереди, внезапно сказал:

– Тут кто-то есть! Глядите!

У самого моста лежал небольшой валун, и у него стояли рядышком два сапога. Больше - никаких признаков жизни, но... два сапога? Выглядят очень потертыми, грязными и изношенными, хм...

– Та-а-ак, и где же владелец этих сапог?
– протянул один из рыцарей и крикнул: - Где ты прячешься, поганец?

В этот момент Р'Энкор, поравнявшись с ним, снял свой кавалерийский шлем и, держа его за ремешок, с размаху ударил рыцаря сбоку в голову. Металл лязгнул о металл, рыцарь едва не вывалился из седла, но к счастью, его успел поддержать товарищ.

– Ты что творишь, окаянный?!
– воскликнули одновременно Кархад и еще пара голосов, кто-то негромко выругался, забыв, что среди них принцесса.

– Владелец этих сапог находится далеко-далеко отсюда, за Эйльхеймским лесом и еще дальше, на границе между Далмадой и Кадорией, между корней дерева, которое я посадил на его могиле, - желчно процедил дроу.

– Уймись!
– велел ему Кархад.

– Скажешь это тому, кто будет злословить в адрес твоего покойного отца.

– Это сапоги твоего отца, что ли?

– Угу.

– Как они тут оказались?!

Р'Энкор вздохнул.

– Мы обзавелись обновками в той деревне и прихватили запас. Новые сапоги отца натирали ноги, потому он одел другие, которые имел при себе, а эти оставил тут. Если вопросов больше нет - я пойду на ту сторону, осмотрюсь. А вы ждите моего сигнала. Если по мосту к вам попытается перебраться кто угодно, кроме меня - рубите канаты сразу.

– А ты как?
– забеспокоилась Мирдана.

– А я о себе, если что, позабочусь сам.

Он слез с коня, вручил поводья Кархаду и, держась руками за канаты ограждения, двинулся на другую сторону, периодически топая ногой по доскам, которые казались ему ненадежными.

– Вот же поганец, - пробормотал один из рыцарей вполголоса.

Дроу тем временем преодолел мост, постоял, озираясь, затем вынул саблю и скрылся в ближайших кустах.

– Зачем он саблю достал?
– забеспокоилась Мирдана.

– На случай засады... Но думаю, засады нет. Видишь вон то дерево?

– Ну?

– Птицы на ветке. Их никто не спугнул...

– Или засада сидит там так долго, что птица привыкла, - пробасил один из рыцарей.

Кархад пожал плечами:

– Маловероятно. Кто может знать наш маршрут? Да никто.

– Конечно, никто... Кроме проводника.

– Не думаю, что от гребаного дроу стоит ждать предательства. Пакость - да, подлость - вполне, а вот предательство... Он никого никогда не предавал, так с чего бы ему сейчас начинать?

Рыцарь хмыкнул.

– Это он так сказал, да?