Предназначение. Сын своего отца

– непревзойднный. Я до сих пор не пойму его поведения, хоть столько лет прошло.

Лучший друг короля, причм, не мнимый, - и вдруг пытается его убить. У него в

герцогстве - огромное войско, горные перевалы закрыть или в стенах отсидеться - проще

некуда, а он, пальцем не шевельнув, бежит из своего замка, будто трус.

– А может, он и правда был трусом? Все говорят...

Хлодвиг недовольно оборвал:

– Сейчас вс, что угодно можно говорить. Не был он трусом! И честь у него была.

Не испугался бы он умереть, даже проиграв, если бы его честь затронули. А он бежит, будто не хочет руки поднимать на короля. И это после того, как чуть собственноручно его

не зарубил. А потом оказывается в Кло и бьтся с нами, пока его израненного не схватили

и в наш лагерь не поволокли. Я сам видел, как это происходило. Да тут откуда-то десятка

два мятежников вывернулись. Пока я к нашим ребятам пробивался, они Парна так же на

руках к Северным воротам унесли. Не много их тогда уцелело, но своего герцога они вс-

таки уберегли.

Старик несколько секунд помолчал, покачиваясь в такт шагам своего коня.

– Наверное, год прошл после той драки. У меня уже вот эта памятка заросла.

Он коснулся пальцем шрама на щеке.

– И тут опять весть: не пришлся герцог по нраву нордийцам. Захотели они его дом

в Шипе спалить, да вместе с домом спалили свои верфи и флот, что стоял уже готовый к

нападению на северные земли. После этого нордийцам и пришлось заключить с нами

договор о посольствах, чтобы нельзя было незаметно войну подготовить.

Молодой человек усмехнулся:

16

– Хоть какая-то польза от этого изменника. Только из-за чего нордийцам захотелось

его убить?

– Да в том-то, Кор, и загвоздка. С чего было убивать первого претендента на

геммский престол перед самым нападением? Тем более, что свою преданность нордийцам

и враждебность дому Хайков он уже доказал. Не мог же он вдруг снова стать сторонником

Геммы. Я знал Парна как тврдого человека: сказал - значит сделал. А здесь - такие

метания… Не в характере герцога они. Чисто по-человечески жаль его. Столько хорошего

мог совершить, а вместо этого развязал междоусобицу похлеще, чем Дарк во времена

короля Артура.

– Ну, парень, не поминай меня лихом!

Седоватый лохматый кузнец припечатал свою лапищу к спине юноши, широко

улыбаясь в курчавую бороду. Ради проводов он на полчасика ушл из кузницы, оставив

там следить за горном нового подмастерья. Порывшись в карманах, он вытащил что-то

завернутое в тряпицу.

– Вот. Думал, думал, что тебе подарить... Ты хоть и сам себе вс отковал, но запас

тоже не помешает. В сапог, если что, сунешь, может, когда и пригодится.

Мастер развернул, наконец, тряпицу, в которой лежал добротно сработанный

метательный нож.

– Да что ты благодаришь?
– расхохотался он басом.
– Я же его по твоим рецептам

ковал. Учился! Это я тебя благодарить должен, что меня на старости лет кое-чему

надоумил.

Работать в кузнице было тяжеловато для шестнадцатилетнего паренька. Спустя

неделю после того, как Эрг попал в полутмное жаркое помещение, кузнец удивленно

высказал старосте, зашедшему проверить дела:

– Я думал, он через час работы ноги протянет, а он ничего, жилистый оказался.

Постучит кувалдой-то, а как передохнуть, - пот вытрет и бегом руки над огнм греть.

Надо же, от такой работы мрзнет!
– загоготал он, ничуть не смущаясь Эрга.

– Ты не умори его, -ревниво предупредил Донито.

– Да я же говорю: он жилистый.

– Вс равно. И жилистый с непривычки надорваться может.

Ещ через месяц довольный кузнец похвастался подмастерьем.

– Ну и чуть у него на нагрев! Скажет: пора, - так оно и есть. Я сперва проверял на

разных сталях. Не-е! Надежно! Я уж и проверять бросил.

– Смотри, если что не так, я не с него, а с тебя шкуру снимать буду за то, что

проглядел!
– пугал Хозяин.

А Эргу нравилась работать в кузне с е мелодичным перезвоном металла, яркими

отблесками горна, звздами раскалнной окалины. Его манил к себе огонь, а работа с

металлом доставляла истинное удовольствие. Он чувствовал себя при этом творцом, немного волшебником, который своими руками превращает бесформенный кусок металла

во что-то полезное людям. Но самую большую радость доставляла работа, когда вещь

получалась не только полезной, но и красивой. Эрг готов был возиться над каждой

безделушкой часами, лишь бы она, выйдя из рук, радовала глаза. Именно таким подходом

к делу юноша заслужил уважение не только местных жителей, но и старого кузнеца.

За два года тяжлой работы он окреп, возмужал, раздался в плечах. Сохранив

гибкость тела, поддерживаемую ежедневными занятиями, как приучил его Исповедник, Эрг обрел мощь настоящего богатыря. Сила кузнеца вместе с острым умом, отточенным

стараниями Исповедника Пита, сделали его первым среди сверстников, которые

предпочитали советоваться с ним вместо того, чтобы задирать молчаливого и незлобивого

товарища. Тем более, что в нм неожиданно для всех (кроме Исповедника) открылся

настоящий талант.

17

Как-то кузнец отлучился по делу, оставив Эрга за себя. Тот от нечего делать

выковывал гвозди, когда к кузнице подъехал один из стражников господина Донито. Ему

требовалось сварить сломавшийся меч. Повертев в руках обломки, Эрг долго качал

головой. Сталь оказалась тврдой, но очень уж хрупкой.

– Верно, хрупкая, -поддакнул стражник, -Но если мягкую взять, меч, конечно, не

сломается, но гнуться начнет и затупится быстро. Вот если бы сделать так, чтобы он