Предназначение

– Вот и не правда! – Возмутилась княжна, забрасывая на плечи перевязь с мечом. – Ни кого он не кружит. Только он уже старый и хворый. И кикимору – берегиню на руках носит.

Княжна фыркнула и, не скрывая досады, очень не любезно покосилась на Колота.

– Только кикимору и таскать ему на руках. – Колот, целиком занятый предстоящей встречей с вилами, даже не заметил, что в груди княжны клокочет обида за берегиню. – Кому еще в голову придет такое?

Влада озлилась уже всерьез.

– Злой ты, старшина Колот. Кикимора, берегиня с нами на черного колдуна в самую дряягву ходила. А когда мы с Радогором уезжали, она плакала и слезы платом утирала. А уросливая она потому, что одинокая. А сердце у нее доброе. Потому и вилы на вас взъелись, что не слышите вы их.

Колот смутился и полез к затылку.

– Зря мы согласились помогать тебе.

– Не серчай, княжна. – Старшина не на шутку встревожился, что откажутся они говорить с вилами. – Что слышал, то и говорю, а видеть ни когда не приходилось. Откуда же знать было, что они у вас в друзьях ходят?

Но Влада уже и слышать не хотела. Ткнула себя пальцем в плечо.

– Вот на этом плече ревела. Сама сухонькая, сгорбленная. И все причитала, что не дождется нас. Аж плечо все промокло. И леший нам на дорогу рукой помахать вышел.

Колот смотрел на нее даже не с почтением, со страхом. И неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы не вмешалсяя Радогор. Подтолкнул Ладу и примиряюще сказал.

– Отступись ты, Ладушка, от него. Не виноват Колот. Не каждому они открываются. Люди вместе, под одной крышей с домовыми живут, а их не видят. Где же лешего и кикимору разглядеть? Вот и живут тем, что в кощунах услышат.

Колот облегченно вздохнул и заторопился по лестнице, оставляя ошметки грязи, и радуясь тому, что так ловко успел перехватить их. Уж если кикимора, о которой к ночи лучше вовсе не думать, плечо слезами мочит и леший, провожая, рукой машет, то уж с вилами сумеют по свойски столковаться. Хоть и вилы, а как не крути, бабы. И на ласковое слово падки. Хлебом не корми, ночи на пролет слушать будут и глаз не сомкнут.

Бежал, разбрызгивая грязь, впереди их и оглянуться боялся, чтобы не накнуться на неприязненный взгляд княжны. Останавливался, чтобы не потерять сапоги, выбирался из топкой грязи, и торопился дальше.

Остановился только у самой кромки воды.

– Дальше вы уж одни, господа мои. Я, хоть и жутко одному у воды, вас здесь ждать буду. – Словно извиняясь, произнес он.

И помог Радогору столкнуть лодку на воду.

– Может, и ты останешься со старшиной, Лада? – Тихо спросил, неся ее к лодке.

– Ну уже нет! Не дождешься. – Отрезала она. – Вон у старшины глаза забегали, до того на голых девок посмотреть охота, если бы не страх. Я уж сама у них допытаюсь, что за обида привела их сюда.

– Держи, сударь, одесну. Только не крути, а там и их увидишь, если сами не встретят.- Старшина сделал вид, что не слышал обидных слов княжны, по причине шумного дождя. – Как вечер, так словно палками кто их гонит в это место.

Едва отошли от берега, дождь с ревом обрушился на них, а река вокруг лодки аж вспенилась.

– Бери ковш, Лада, и черпай воду из додки. Потонем.

Лада округлила глаза и, показав на уши, дала понять, что не лышит его. И Радогор, не останавливаясь, ногой подтолкнул ей уовш.

– Воду черпай…

На этот раз поняла. И принялась ковш черпать воду, выплескивая за боорт. Но сколько бы не черпала, воды меньше не становилось.

Хорошо еще, что плыть пришлось не долго. Лодка вдруг остановилась и резко наклонилась на борт, едва не зачерпнув воду. И сразе же с десятко рук ухватились за него. Влада схватилась за рукоять меча, но Радогор взглядом удержал ее от этого опрометчивого шага.

– Это те, кого мы искали. – Услышала она его голос прямо в мозгу. – Вилы.

И Влада с треском отправила меч в ножны. Лодка раскачивалась все больше и больше, грозя опрокинуться. Влада вцепилась обоими руками в борта, чтобы не вывалиться. А над бортом появилась женская голова с поразительно прекрасным лицом и холодными глазами.

– Мы не из этого города, сударыня вила. – Уважительно, с достоинством произнес Радогор. – А это княжна Владислава из Верхних земель.

Влада, здороваясь, вежливо наклонила голову. И теснее прижалась к Радогору, стараясь своим телом закрыть его от бесстыжих глаз вил, которые разглядывали его, не скрываясь и не пряча своего естества. А вила высоко выпрыгнула из водыи устроилась на борту лодки.

– Не пугайся, княжна, вы уйдете вместе, если на нем нет вины перед нами.

– Мы шли к вам, сударыня вила, прости, не знаю твоего имени. – Стараясь унять дрожь во всем теле, проговрила она.

– Вила. Просто вила. И зачем живому искать мертвых?

Голос вилы был спокойным и немного усталым.

А вокруг их лодки собралось уже не меньше десятка вил. И на водой, заглушая шум дождя, разлетелся громкий стон и горький плач такой силы, что у Влады сердце от жалости к несчастным созданиям. Изменилась в лице и срывающимся голосом спросила.

– Назови, сударыня вила, вину жителей этого города. В чем провинились они перед вами, что вы обрушили на них свой гнев? И мы постараемся помочь вам.

Вила молчала, пристально глядя на нее. Потом перевела взгляд на Радогора. И все так же холодно сказала, покачав головой.

– Пригож, как сам Сварожич. Силен телом, отважен и крепок духом, если не побоялся к нам плыть, зная, что не каждый мужчина возвращается потом на берег, в свой дом. И сердце не изменчиво. Пока не изменчиво!

Плач ее подруг стал еще тоскливей.

– Ты так и не ответила, госпожа вила, - Радогор спокойно выслушал вилу и повторил вопрос, заданный княжной. – В чем же провинились люди перед вами?

– А поможете ли? – В голосе вилы прзвучало сомнение.

– Я, сударыня, или говорю, или нет

Вила оглянулась на подруг. Но что можно было разобрать в этом непрерывном стоне и плаче?

– Ну, что же, витязь, ты сказал, а мы услышали. Теперь слушай ты… Внемли голосу несчастных и ты, княжна. Нашу подругу оговорил муж в черном колдовстве, чтобы привести в дом другую У кого – то корова пала, у кого – то куры нестись перестали. И люди бросили ее в воду. А когда увидели, что не выплыла она, обелилась, мужа несчастной изгнали из села. Теперь он здесь, в этом городе… с новой женой. Отдайте их нам и мы уйдем той же ночью.

Стон стих, плач прекратился и вилы одобрительно закричали. Холод смерти дохнул им в лицо, забрался под мокрую одежду и выстудил душу.

– А если они не согласятся? Или не найдут тех, за кем вы пришли? – Спросил Радогор. – Или поступят как и те, кто изгнал их из селения?

Плач и стоны раздались с новой силой, да так, что у Влады чуть не помутилось сознание, и она заткнула уши.

– Мы пойдем за ними следом, а здесь останутся наши подруги. Дороги к городу заколодят и зарастут травой, а люди уйдут из него. И на месте города встанет густой лес, навсегда похоронив его.