Предрассудок

– Да, наши предки сильными людьми были, – высказалась Зинаида Михайловна, – в таких суровых условиях выжили и культуру свою сохранили.

– Между прочим, на следующий год двести семьдесят пять лет будет со дня основания Иркутско – Якутского тракта.

– Откуда ты, Валентина, всё знаешь? – удивилась Зинаида. – Вроде не в учреждении культуры трудишься.

– Как откуда? У нас ямщицкая община создана, фестивали проходят, часто в селе бываю, жаль, что вас вытащить никуда не могу, постоянно приглашаю, а вы всегда почему-то отказываетесь.

– Это правда, – посетовала Зинаида. – Слушай, а у тебя, кажется, есть книга о ямщиках. Можешь дать почитать?

– Хорошо, сейчас отправлю с Лизой.

* * *

Поздним вечером, нарушая традицию, Зинаида Михайловна не стала смотреть очередной телесериал, а открыла принесённую девочкой книгу. Сразу на форзаце увидела карту-схему станций Иркутско – Якутского почтового тракта от Якутска до Витима. Вот и Синск, родное село Володи. При жизни супруга они нередко бывали там вместе. Поначалу Зинаиде непривычно было общаться с его родными: свекровь, с виду славянка, совсем не говорила по-русски, зато свекор хорошо владел и якутским языком, и русским. Синск ассоциировался у Зинаиды с лесом, грибами, спелой брусникой, вкусной домашней картошечкой, сельчане называли картофаном. Любил супруг Зинаиды Михайловны косить сено, и охотником, и рыбаком был заядлым.

Тогда они, молодые, в городском Доме культуры не пропускали ни одного нового кинофильма и концерта, инициатива обычно исходила от Владимира, а как его не стало, заперла себя Зинаида в четырёх стенах: работа – дом – работа, а зря, наверное, зря. Не похвалил бы её за это Володя, это точно.

Она листала книгу, натыкаясь на знакомые имена и фамилии, лица и места, и радовалась тому, что жива память людская о Володиных земляках, предки которых из Ярославской, Костромской, Могилёвской и других губерний основали на тракте почтовые станции, превратившиеся позже в целые деревни и сёла. К сожалению, многих из них уже нет на карте, но остались они в людских сердцах, как и песни, и традиции, что принесли с собой государевы ямщики в далёкую Сибирь и Якутию.

* * *

Сквозь плотные шторы пробивалось утреннее солнце. «Молодка, молодка, молоденькая», – вспомнила, проснувшись, Зинаида Михайловна, и улыбнулась новому дню.

Малявка

После окончания финансового института Лиане повезло с трудоустройством. Правда, представляла она себя как минимум бухгалтером на каком-нибудь заводе, а не «помогайкой» в отделении банка, но всё равно можно было считать, что судьба девушке улыбнулась. К тому же, наметилась перспектива карьерного роста а, значит, увеличение дохода, и поэтому можно было уже не довольствоваться дипломом бакалавра, а нацеливаться на магистратуру. С первой получки Лиана сделала небольшие подарки родителям и предложила матери, которая ведала семейной казной, половину зарплаты. От денег родители категорически отказались: «Одевайся, обувайся, откладывай на отдых, на учёбу, вдруг не поступишь на бюджет». Лиана не согласилась: «Давайте так – за мной квартплата, а также порошки, шампуни и прочая мыльная мелочь». Возражений не последовало: родители Лианы ещё трудились, а мать уже и пенсию получала.

Девушка не случайно искала должность в бухгалтерии: ведь бухгалтер, в основном, имеет дело с документами и цифрами, а не с людьми. Обязанности «помогайки» предполагали совершенно противоположное: почти весь день на ногах, клиенты разных возрастов, и каждому нужно доходчиво рассказать, как снять деньги или зачислить, как провести платежи и так далее, и так далее. И всё с улыбкой, вежливо, даже если у тебя на душе кошки скребут. Впрочем, у Лианы поводов для плохого настроения не случалось, и она смело строила планы на ближайший год.

Присмотрела в Интернете санаторий в одном из курортных городов на Черноморском побережье и теперь мечтала об отдыхе в сентябре, в так называемый «бархатный сезон».

Деловые качества Лианы на работе оценили, и уже спустя три месяца девушка стала консультировать клиентов по вопросам кредитования. Лиана, родные которой, как и она сама, никогда не прибегали к кредитам, и представить не могла, сколько, оказывается, желающих получить деньги в долг! Кто-то нуждался в малых суммах, кто-то в крупных, и всем, особенно людям пожилым, нужно было что-то посоветовать, всё понятно объяснить, и порой не один раз.

К вечеру, если был большой наплыв посетителей, девушке уже не хотелось ни с кем общаться, благо, такая возможность у неё имелась. Отец с матерью не надоедали, как некоторые, допросом с пристрастием. В своей комнате Лиана могла прогуляться по социальным сетям, послушать спокойную инструментальную музыку, почитать. Ей было хорошо в уютном родительском гнёздышке…

Но однажды после ужина, когда они с матерью остались на кухне вдвоём, та, как бы между прочим, сообщила: «Вера приедет скоро с детьми». Лиана удивилась:

– Посреди зимы? Надолго?

– Насовсем.

Мать внимательно смотрела на дочь, желая понять, какое впечатление произвели её слова. Девушка встревожилась:

– А где они будут жить?

– Пока с нами, после переберутся в новостройку.

– С чего она надумала переезжать? – недоуменно спросила Лиана, – там же она в мэрии каким-то начальником. А Коля? Она без него едет? – дочь забросала мать вопросами.

– Я же тебе рассказывала, – упрекнула её родительница, – что шефа Веркиного то ли сняли, то ли не переизбрали, а новый пришёл, как водится, со своей командой.

Лиана молча допивала чай, пытаясь вспомнить, когда же мать говорила ей об этом, но не смогла. Сама же девушка общалась с Верой только по праздникам и в дни рождения, обходясь чисто формальными поздравлениями. Возможно, причина таких отношений крылась в большой разнице между ними – почти двенадцать лет.

Но, скорее всего, дело было в другом: Вера и Лиана резко отличались и внешне, и по характерам. Крепко сложенная, среднего роста, ширококостная Вера, постоянно рвалась в лидеры. Она увлекалась лёгкой атлетикой, с удовольствием плавала и ходила в турпоходы. Училась Вера средне, но с большой охотой занималась общественными делами. В последний школьный год ей часто звонили одноклассники, постоянно заходили подруги, нередко и сама она отправлялась к кому-нибудь в гости.

На просьбы родителей сводить младшую сестру в кино или просто на прогулку Вера неизменно отвечала, что ей некогда, но при этом могла без умолку болтать с кем-нибудь по телефону. Когда ей всё же приходилось забирать Лиану из детского сада, то маленькая сестрёнка на каждом шагу только и слышала: «Быстрее! Скорее! Ползёшь, как черепаха! Малявка!» Своим знакомым, иногда даже при сестре, Вера жаловалась на «малявку», а, бывало, и смеялась над девочкой вместе с ними. Лиана не плакала и не ябедничала родителям, потому что не знала, как бывает по-другому, и не особенно скучала по сестре, когда та уехала учиться. После окончания института Вера вдали от родительского дома благополучно устроилась по специальности и вышла замуж. «Обеспеченный, один у родителей, красивый, благородный». Эту характеристику зятя, данную отцом, тринадцатилетняя девчушка запомнила накрепко.

В отличие от Веры меланхоличная Лиана избегала шумных сверстников и предпочитала возиться с куклами или читать книги. С тех пор, как огромный, как ей показалось тогда, баскетбольный мяч, брошенный наугад старшеклассником (непонятно каким образом оказавшимся в спортзале во время урока у третьеклашек) угодил ей прямо в лицо, физкультура стала её самым нелюбимым предметом.

Учительница, пожилая, рыхлая женщина, далеко не атлетического телосложения, останавливая кровотечение из носа, вместо того, чтобы успокоить девочку, выговаривала: «Нечего было там стоять!» И опять Лиана не подняла шума, не рассказала папе с мамой о случившемся, только стала под разными предлогами пропускать физру.