Председатель

В Баварии же отличились как раз радикалы, прямо как у нас ультралевые эсеры. Там революционеры и консерваторы сразу же после ликвидации монархии начали с политических убийств. После одной такой акции началась заваруха, правительство социал-демократов было сметено, власть захватили леваки с анархистами и понеслись переустраивать мир, душить противников и вообще превозмогать.

Я вот полагаю, что правильные вещи должны делаться относительно легко — если яблоню трясти в мае, то яблок от нее не дождешься, а в сентябре достаточно подставить руку. Разумеется, без усилий ничего само не выйдет, но есть опасная точка, когда усилие может превратиться в насилие над ходом вещей и привести к обратным результатам.

Правые начали собираться во фрайкоры, особо их раздражал факт, что среди лидеров Баварского Совета почти все были евреями — Толлер, Левине, Мюзам, Ландауэр… Дело запахло гражданской войной, но центральное правительство в Берлине не замедлило употребить силу, ввести войска и растащить противников по углам. Незаконный захват власти порешили считать недоразумением, участников политических убийств с обеих сторон упекли ломать камень, но вот декрет о земле отменять не стали. Да и как вернешь помещичье землевладение, если по всей Баварии крестьяне землю уже переделили? И Баварский крестьянский союз горой встанет за любого, кто эту землю им гарантирует.

Потом были советские республики в Бремене и Гамбурге, разоружение фрайкоров и широкий фронт социал-демократических и крестьянских партий по всей стране…

Глава 14

Зима 1918-19

Мальчик-чертежник Костя Мельников, ныне молодой архитектор, начал строить в Париже. Там с лета вовсю шла мирная конференция, город под завязку забили дипломаты, секретари, эксперты, депутации хрен знает от кого, газетчики, шпионы и так далее. И курьеры, курьеры — тридцать тысяч одних курьеров. У нас, конечно, народу немного, всего двести человек, вшестеро меньше, чем у американцев, но размещаться пришлось аж в семи разных отелях. Глава делегации Красин помучался, помучался, да и пожаловался ВЦИКу.

Решение нашли такое — землю нам предоставил мсье Ситроен, бригаду наполовину прислали из России, наполовину набрали на месте (ну надо же как-то ребятам Савинкова и Вельяминова легендироваться, да?) да и забабахали новый фаланстер. А точнее — поселок по офигительному Костиному проекту, из щитовых домиков, который по окончании конференции обязались передать для проживания рабочих того самого Ситроена. Забор поставили, сторожку на ворота, все дела. И сразу окрестности делегации очистились от посторонних личностей и подозрительных типов. Французская пресса совсем было окрестила поселок “берлогой русского медведя”, но Красин устроил натуральный пресс-тур и все затихло.

Выгрызать условия для Союза Советов мы начали давно и разными методами. Первым делом договорились о поставках продовольствия в голодающую Германию. В обмен на станки и прочие полезные вещи, в чем нам навстречу пошел немецкий Совет уполномоченных. А всему миру объявили, что это “гуманитарная акция”.

А перед самым отъездом делегации в Париж я еще раз поговорил с Красиным.

— Леонид, наша главная задача — получить десять миллиардов репараций золотом.

— Даже не Проливы? — понимающе усмехнулся Леонид.

— Проливы нам не отдадут, мы их используем как козырь в торговле.

В чем-то нам было проще: мировые лидеры не так напуганы “большевизмом”, как в моей истории. Например, французы меньше носились с идеей создать между Германией и Россией “санитарный барьер”. Ресурсы и деньги Парижу самому нужнее, так что лимитрофы если и возникнут, то без внешней помощи. И тут мы твердо придерживались принципа этнических границ, мотивируя это снижением напряженности между государствами и предотвращением будущих войн. По этому вопросу, кстати, с нами были вполне согласны мистер Вильсон и сэр Ллойд-Джордж.

Вильсон вообще купался в образе “миротворца”, только пальмовой веточки в клювике не хватало. И советские делегаты ему активно подыгрывали — улыбались, восхищались, при случае хвалили. Натуральный Дейл Карнеги, “как оказывать влияние на людей”. А с чем еще идти на типичного американца, убежденного в том, что именно он — носитель истины в последней инстанции?

Для начала Красин полностью поддержал и создание Лиги Наций, и каждый из “Тринадцати пунктов Вильсона”. Ну хотя бы потому, что базис для переговоров они задавали неплохой. Ну и польстил тем самым президенту США, которого Европа разве что в задницу не целовала. А с серым кардиналом американцев, полковником Хаузом, работал лично Савинков. Ну типа молодой политик желает набраться опыта у старого и умудренного.

Первым успехом такого подхода стало решение о штаб-квартире Лиги Наций. Красин аккуратно вкинул идею разместить ее в нейтральной стране, а до Швейцарии “додумались” сами американцы. Англичане с Лондоном пролетели, французы покобенились, но франкоязычная Женева их устроила.

Все эти расклады мне в подробностях излагал Борис, заехавший за мной в Москву. За мной — потому как на финальную часть конференции и подписание договора решили делегировать мое бренное тело. Не без скандальчика, между прочим…

… — Одного не отпущу.

Не понял… что значит “одного”? Я же с делегацией… И вообще, как это “не отпущу”???

— Я поеду как твой врач, — заявила жена.

И непреклонности в ее взгляде было столько, что я очень хорошо понял, как вот такие вот девочки из хороших семей шли с бомбами или там револьверами на теракты. Но у нас, слава богу, всего лишь Париж. И взрослая девочка тридцати девяти лет. И она, собственно говоря, может поехать, куда захочет, так почему бы и не с мужем?

— Возражения не принимаются. Мало мне твоей испанки было, ты еще и за сердце в последнее время хватаешься.

— Ладно-ладно, — я примиряюще поднял ладони. — Так и скажи, что тебе нужна новая шляпка.

— Скамов!!! Я тебя когда-нибудь убью!

— Давай ты меня когда-нибудь поцелуешь?

Закончив с этим приятным делом, я шепнул жене на ухо:

— И не забудь взять лимоны и анисовое масло.

— Зачем это?

— Меня укачивает.

Да-да, несмотря на мои стенания, ВЦИК и Совнармин постановили везти меня в Париж на корабле. Ехать же через Германию, дескать, слишком опасно. Вот Красину и Савинкову было не опасно, а такой цаце, как председателю Скамову — опасно! Но счастлив мой бог, в последний момент моряки заявили, что Балтика непротралена, и они за благополучную доставку не отвечают.

Пришлось налаживать правительственный поезд. Поначалу хотели использовать императорский, но по здравому размышлению решили, что это через край. И оттеночек мародерский, и роскошь излишняя. Потому поезд составили для нас немцы — колея-то узкая. Под надзором Юры Ломоносова его собрали из рабочего вагона с кабинетом и комнатой для совещаний, вагона с радиостанцией, пары обычных спальных для секретариата (ну не одного же меня отпускать) и охраны. Ну и вагона-ресторана с кухней, само собой. А еще прицепили платформу с двумя автомобилями.