Предсказать прошлое

— Жаль что времени так мало.

— По мне так и этого много, я устала уже. Да и уверенна, что тебе ни сколько не легче, вести себя как примерный семьянин, — подколола его я, надеясь разрядить гнетущую атмосферу.

— Жаль будет расставаться, — немного печально заметил он.

— Зачем сразу расставаться, мы вполне можем остаться друзьями, — вот уж никогда не думала, что предстоит когда-нибудь говорить такое. «Давай останемся друзьями» самое нелепое предложение при разрыве отношений, и вот я произношу эти слова… да… дела. Но самое поразительно то, что они произнесены совершенно серьёзно и восприняты с радостью.

— Я бы с удовольствием, только боюсь, что Тристан не оценит, — рассмеялся он.

— Я уверена, он поймёт.

— Понять то может и поймёт, вот только собственник в нем сильнее, чем ты думаешь.

— Надеюсь. Я немного боюсь, потому что не знаю, как он отнесётся к тому, что мы врали ему, я врала.

— Женщина может признаться любящему мужчине в чем угодно. За возможность назвать тебя своей, он простит тебе все.

— Твои слова, да Богу в уши.

— Все будет хорошо.

— Очень на это надеюсь. А для начала надо бы выжить, да и с весящей над головой угрозой справиться.

Я сидела задумчиво глядя в огонь и ощущала на себе два взгляда, один холодный, ждущий, когда я ошибусь, и второй тёплый, обещающий защитить.

Очень хотелось обернуться к Лебрену, но нельзя. И почему все время чего-то нельзя, особенно это касается того, что очень хочется. Три дня осталось, всего три дня! Самотренинг почему-то не помогал, и внутреннее напряжение продолжало расти. Жак успокаивающе провёл рукой по моим волосам. Я была ему очень благодарна за поддержку, но, сколько можно просить уменьшить количество нежностей на глазах у Тристана? Похоже, взбучка прошла даром, может, стоит повторить.

— Дамы и господа, ужин подан, — приступила к своим непосредственным обязанностям хозяйка дома, своим голосом выводя меня из задумчивости.

Гости неторопливо потянулись в сторону столовой, вынуждая и меня подняться на ноги. Только благодаря тому, что Жак мне помог, удалось сделать это достаточно изящно, не кривясь от неприятных ощущений в плече. Может все же не стоило торопиться избавляться от перевязи? Но дело сделано и теперь придётся пожинать последствия столь поспешного решения.

Уже сидя за столом, я оценила щекотливость положения, в котором оказалась. Бланше задумчиво и внимательно переводил взгляд от меня к Лебрену и, по всей видимости, оценивал правдивость сплетен, которые до него уже долетели. Конечно, ему будет только на руку такое подтверждение, ведь это компрометирует не только меня, но и Жака. Хорошо ещё, что он не знает о сокращении сроков судебного решения, иначе мог бы перейти к более кардинальным мерам решения своих проблем. Интересно, а до убийства опуститься? Скорее всего, да, ведь те бандиты на дороге не на чай ведь приглашали. Только кого выгоднее убрать? Если меня, то безутешный вдовец Жак останется только в плюсе, и сам жив и отличная причина больше не жениться и вероятность потери наследства минимальна. Если убрать Жака, то вроде я наследницей прихожусь, или нет? По нашим законам вроде да, а у них кажется, по мужской линии передавали, а может по мужской линии только титул? Стоп! Хватит! А то сейчас сама себя запугаю. Не хочу вообще рассматривать вариант чьей-то смерти, будем думать только позитивно, мысль она же материальна.

Значит так, он не о чем не догадывается, а значит, будет действовать осторожно, зачем ему руки марать, ведь все тайное когда-нибудь становиться явным, зачем ему такой компромат на себя? Сейчас у него появился вариант, которым он захочет воспользоваться, а именно дискредитировать меня, используя мою связь с Тристаном, желательно публично. Если ему это удаётся, то он получит доказательство несостоятельности Жака как мужа, а, следовательно, лишить права наследования, как неспособного продлить род. При других обстоятельствах назвали б рогоносцем и отстали бы, периодически подшучивая, но не в этом случае. В таком тонком деле это похоронит ДеБюси.

Пока он корпит над планом раскрытия адюльтера, нужно устроить ловушку его приспешнику. Но это придётся отложить до возращения домой. Кто у нас знает обо всех планах хозяев на любую поездку? Правильно, дворецкий. Кто первым узнает о появлении гостей? Правильно, дворецкий. Если остальные слуги лишь случайно могли бы знать о передвижениях в поместье, и то только время от времени, то постоянно этими сведениями владеет только один человек. Ага, дворецкий. Нужно заставить его выдать себя, выманить, лишив возможности оповестить о происходящем. Ему нужна аппетитная приманка, которая заставит его действовать самостоятельно.

— Согласны? — раздался голос маркизы Лебрен.

Я подняла глаза и встретилась с вопрошающим взглядом.

— Простите, я отвлеклась, — покраснела я.

Она снисходительно улыбнулась, покачав головой:

— Наверное, ещё лекарства действуют, — выручила она меня.

— Наверное, — поспешила согласиться я.

— Или может, задумались о чем-то приятном? — противно осклабился Бланше. — Или о ком-то.

Последнее многозначительное замечание повисло в воздухе между нами. Не думала, что он будет действовать так грубо.

— Вы на что-то намекаете? — лучшая защита — это нападение, все об этом знают.

— Ну, что Вы?! Просто у Вас был такой мечтательный вид.

Вот это он завернул, не уж-то думая о поимке крысы я могла иметь мечтательный вид? Очень сомневаюсь, но он явно настроен, вывести меня на щепетильную тему. Я не очень готова сейчас двигаться по тонкому льду, но выбора, похоже, мне не оставили.

— Поделитесь, пожалуйста, Вашими размышлениями, наверняка приятная тема скрасит сегодняшний вечер, — и так сладко при этом улыбается, что так и хочется ему какой-нибудь гадостью ответить.

— Дело в том, что мой муж предложил сегодняшний трофей в виде чучела разместить в моей комнате, вот сижу, обдумываю, где он будет смотреться выигрышней всего, — пожала я плечами, и окинула его таким оценивающим взглядом, как будто примеряясь, куда буду размещать и его чучело тоже.

Злой ответный взгляд я получила незамедлительно. А ещё были одобрительные высказывания и истеричные ахи и вздохи, говорящие о том, что нежные дамы не оценили моего рвения. Только маркиза Лебрен, понимающе ухмыльнулась, и, решив воспользоваться ее расположением, поспешила сменить тему.

— Прошу прощение за невнимательность, но на что Вы спрашивали моего согласия?

— Сегодня для нас будут петь русские романсы, не могли бы Вы в общих чертах рассказывать нам, о чем они?

— Хотите, чтобы я перевела для Вас стихи? — удивилась я.

— О, мы прекрасно понимаем, что поэзию невозможно переводить дословно, они теряют весь сой шарм, но уж очень интересно.

— Думаю, это не проблема, с удовольствием удовлетворю Ваше любопытство.

— Замечательно.