Представитель

С одной стороны это поставило под угрозу всю зимнюю кампанию, запланированную нами до февраля тридцать девятого года. С другой — подобную опасность мы предвидели и запасы провианта, как и вооружения, у Буденного с Тухачевским имелись. Зато теперь неопределенность и раздрай в польских элитах на некоторое время прекратился. Да, если они увидят возможность договориться с Рейхом в свою пользу, то тот же Моравецкий точно ей воспользуется. Но вероятность этого в текущий момент была крайне низкой. Пока же… нашим войскам следовало просто держаться.

КБ Сергей Палыча я навещал раз в неделю. Все остальные работы, кроме нашего «главного калибра», как стали называть будущую ракету в среде военных, остановили. Но из-за предыдущей задержки чуда ждать не приходилось.

— Проект-то давно мы сделали, — говорил Королев, — но без практической проверки он сырой. Пока собрали прототип. В этом месяце его проверим, после чего будем устранять все неучтенные факторы.

— Много их будет?

— Да уж не мало, — грустно улыбнулся Королев. — Я не волшебник, а инженер.

— Нам достаточно лишь одного рабочего образца с дальностью в шесть тысяч километров и грузоподъемностью в одну тонну.

— Это уже фантастические показатели, — покачал он головой. — Ты еще скажи, что она должна в окно рейхстага попасть.

— Такая точность для ракеты подобной мощности не важна, — усмехнулся я шутке Сергей Палыча, — вы и сами это понимаете. Но в квадрат с разбросом плюс-минус три километра она попасть обязана.

— С этим ты своего друга тереби, — отмахнулся Королев. — Он у нас специалист по автоматике. Она же и наводить ракету будет. А пока ничем новым обнадежить тебя не могу.

Я лишь кивнул, принимая его слова к сведению.

Война продолжалась, и на этот раз активизировались не только немцы. США сумели наладить логистику по доставке своих войск и вооружений на базы Чан Кайши и начали давить войска Мао. Японцы тоже не сидели сложа руки, устроив операцию «божественный ветер». Сотни их летчиков самоубийц наведались на нашу военно-морскую базу во Владивостоке, фактически помножив почти на ноль Тихоокеанскую эскадру. После чего опять высадили войска на Сахалин. Но в этот раз не особо большие, так как Блюхер серьезно связал их силы в Корее. У гарнизона острова был шанс продержаться пару месяцев. Жаль, что ледоколов у нашей страны было мало. Однако они были, и один из них вел сразу семь кораблей из балтийского флота на восполнение потерь адмирала Кузнецова. Но идти им предстояло не меньше тех самых двух месяцев.

До самого февраля никаких наступательных действий наша армия больше не вела. Через информбюро я вел активную пропаганду миролюбивости СССР, но при этом параллельно шла мысль, что мы готовы с оружием в руках отстаивать и свои интересы, и интересы союзников. Предыдущие победы подтверждали этот тезис, как и наше «стояние» на месте. Его тоже обуславливали не слабостью Красной Армии, а попыткой достучаться до неприятеля и объяснить, что все их потуги тщетны. Вот здесь было сложнее. Если на подконтрольной нам территории и в союзных странах народ этим тезисам верил, то вот в той же Германии и у их соседей, входящих в альянс, наш призыв к миру вызывал лишь улыбку. Еще и Швеция с Швейцарией, присоединившиеся к британской коалиции, выделили по одной дивизии, которые были переправлены на северный фронт. Что тут же не только остановило продвижение наших войск, но и заставило нас пятиться назад. Мир застыл в шатком равновесии, поколебать который могло что угодно.

Мы же ждали сообщения от Сергей Палыча. В начале года он отправился в Казахскую ССР, где решено было проводить испытания ракеты и с тех пор оттуда не вылазил. Отчеты от него шли лишь по телеграфу, да через почтовую военную службу.

И вот в начале марта на очередном заседании Ставки Поскребышев принес товарищу Сталину долгожданное послание.

— Испытания прошли успешно. Собрано одно изделие. Ждем координаты, — зачитал телеграмму Иосиф Виссарионович и обвел всех присутствующих взглядом. — Ну что, товарищи? Где именно будем пугать капиталистов?

Глава 25

Март 1939 года

— Жахнуть по Берлину, и дело с концом! — рубанул рукой Жуков.

— Почему по Берлину? — удивился Сталин.

— Так немцы — самый серьезный наш враг, — пожал плечами Георгий Константинович. — Япошек не считаем, да и не напугаем мы их так — вон, они своих пилотов не пожалели, чтобы наш порт на Дальнем Востоке уничтожить. Кто еще? Англичане? Так с их армией мы толком и не сталкивались. Не считать же иранскую операцию за серьезное боестолкновение? Для финнов — слишком много чести. Они без поддержки немцев и англичан никто. Да и толку с удара по ним? Наш главный враг — Рейх, вот он и должен почувствовать на себе нашу силу. Тем более сейчас, когда наши войска уже который месяц сидят в котле. Разве не знаете, что если им толком не помочь, то через пару недель им сражаться нечем будет?

— Мы отправляем им помощь воздушным коридором, — заметил маршал Белов.

— Да это крохи! — отмахнулся Жуков.

— И отвлекаем основную часть сил вермахта ударами с территории Польши, — добавил маршал.

— Хорошо, — прервал разгорающийся спор Иосиф Виссарионович. — Еще предложения?

— Бить по городу — плохая идея, — покачал головой Литвинов. — Так мы подтвердим западную пропаганду о том, что мы — не люди и любим кровь, потому и напали. Если и бить, то по большому скоплению военной силы противника. Или по какой-то базе. Можно морской. И покажем мощь своего оружия, и никто не посмеет упрекнуть нас в уничтожении военной инфраструктуры врага.

— По фронту бить — нецелесообразно, — продолжил дискуссию маршал Белов. — И своих задеть можем, изделие, как я понимаю, еще не обладает высокой точностью. Да и непонятен для противника будет радиус поражения нашего оружия. Не поверят, что оно может достать их хоть на другом конце света. Нужна точка, максимально удаленная от наших территорий, и территорий наших союзников.

— Даже предупредить врага можно за день до удара, — внес я свое предложение, чем всех удивил.

— Зачем? — выразил общий вопрос Георгий Константинович.

— Предотвратить его они не смогут, если точка будет далеко от наших сил, повысят свою бдительность в месте удара, которое мы укажем. Зато точно будут знать, что рядом наших установок или самолетов не было. И искушения, убедить себя, будто мы их обманули и ударили с близкого расстояния, у них будет меньше. Заодно, если в точке удара будут гражданские лица — мы снимем с себя ответственность за их гибель. Уж убрать за день их вполне возможно. Кстати, с этой же целью нужно о своем ударе оповестить весь мир.

— Если опозоримся, то прилюдно, — фыркнул Жуков.

— Значит, нужно не позориться, — сыграл я в «капитана очевидность».

— И все же главный вопрос остался неизменным — куда наносить удар? — поднял бровь товарищ Сталин, после чего спор вспыхнул с новой силой.

* * *

— И почему товарищ Сталин идет на поводу у этого сопляка? — пробурчал Жуков, когда шел по коридорам Кремля рядом с Беловым.

— У вас на поводу он тоже идет? — вскинул насмешливо бровь Константин Павлович.