Предвестники зари
Шрифт:
– Что говорило? – переспросила она, и я в первый момент не сообразил, что ей непонятно. Ах, ну, да, она же не привыкла воспринимать это как имя.
– Её так зовут, – пояснил я и положил палец на клавишу. – Ну, что?
– Он сказал «поехали», – нервно пошутила Людмила, – и запил водой…
Где-то внизу, под нами, раздалось рычание. Ракета стронулась с места, проткнула люк, и нас мягко придавило к креслам. Давление на всё тело росло, росло… Я держался за рукоятку ориентации, но пока сельсины её были заклинены. Впрочем, пока управлять ракетой и не требовалось. Несмотря на то, что разгонная ступень была, по всей видимости, «бревном», то есть, неуправляемой,
– Вырвались, – облегчённо вздохнула Людмила.
– Да, если на спутнике нас не будут ждать с распростёртыми объятиями.
– Не бери в голову. На спутнике вотчина другого клана, с Грунами они не дружат, я заранее выяснила. Ты манёвр рассчитать сможешь?
– А ты не помнишь, как…? – удивился я, потом хлопнул себя по лбу: – Тьфу, совсем забыл, что девчонки на военную кафедру не ходили!
– Вот-вот, так что, рули уж, да смотри, чтобы бензин не кончился.
– Нет, топлива здесь много, хватает на посадку и на взлёт, а нам с тобой только взлететь, и то не с грунта, – успокоил я.
– Замечательно. Я пока подремлю, разбуди, как прилетим. Ночь не спала.
И она действительно задремала. Ну, и нервы у неё стали, не хуже, чем у Осоки! Я вышел в сеть – здесь, за пределами атмосферы, доступ был нормальный – и вкратце написал о произошедшем Падме.
«Два сапога пара, – констатировала она, несомненно, имея в виду меня и Осоку. – Но друзья у тебя, конечно, как на подбор! Один пират, вторая киллерша…»
«А третий – музыкант и просто порядочный человек, – напомнил я. – Да и четвёртый был тоже хороший парень, с Оррой Синг спорить не побоялся».
«Твоя правда», – согласилась Падме.
«Просто в обычной жизни редко проявляется вся сущность человека. А в экстремальной ситуации всё сразу и вылезает. Не зря один бард у нас пел, что только горы покажут, настоящий друг или так себе».
«А ещё дай человеку власть над другими – и тоже всё увидишь, – поплыла по экрану новая строчка, и я почти увидел, как Падме вздохнула. – Уж я-то много раз наблюдала».
«Полностью согласен, о, Выдержавшая Испытание Властью!»
«Я серьёзно, а ты всё юморишь».
«И я серьёзно. Тебя ведь власть не испортила. И Рийо».
«Да, счас! Знаешь, какая я была спокойная девочка, пока меня королевой не избрали? А буквально через год – комок нервов».
«Это разные вещи, – быстро отстучал я. – Вспомни имперских аудиторов. Вот их власть испортила. Всё, причаливать пора…»
– А? – встрепенулась Людмила. Последнюю фразу я, похоже, произнёс вслух.
– Причаливаем, говорю.
Сквозь силовую стенку был прекрасно виден силуэт «Амидалы», её заострённый нос, увенчанный окошком передних сенсоров, гранёный купол рубочного блистера, проёмы скуловых агрегатных портов, пара орудийных башенок по сторонам выдвинутого переднего шасси, наклонные крылья с вилками ионизаторных панелей, короба реверс-моторов над их основаниями. Нацелившись на корабль, как на ориентир, я осторожно завёл капсулу в ангар
и сдвинул в сторону, к стене, чтобы не помешала взлетать. Выбрался из кресла, отдраил люк:– Прошу!
– Благодарю.
– Тебя подбросить? – радушно предложил я, останавливаясь у борта «Амидалы».
– Нет-нет, – улыбнулась Людмила и положила руку мне на плечо. – Я сама. С тобой мы простимся здесь. Навеки.
– Это ещё что за фокусы?! – воскликнула словно бы с неба свалившаяся Осока, хватая Людмилу и разворачивая к себе.
– Не… – начал я и осёкся, увидев, как моя подруга ловко выкручивает из пальцев Людмилы чёрный предмет, сильно напоминающий… нож? Это что же, в благодарность за всё меня собирались банально посадить на перо??
Стволы задней турели корабля смотрели из-под крыла Людмиле в голову. И я знал: случись стрелять – Падме попадёт точно в цель, не зацепив ни меня, ни Осоку.
– Бета, взять её! – приказала Осока. Подоспевшая дройдесса блокировала Людмиле обе руки, и вырваться из этих металлических тисков смог бы, разве что, адепт Силы.
– Зачем ты встряла? – сказала Людмила. – Теперь вместо него умрёшь ты.
Глаза её смотрели на руку Осоки, на разрезанный край краги, под которым виднелась крохотная, длиной каких-то два ногтя, царапина.
– Ах ты, тварь! – не помня себя от бешенства, я схватил бывшую однокашницу за горло. – Нож отравлен? Чем?? Быстро!!!
– Уже поздно, – Людмиле было больно, и улыбка вышла больше похожей на гримасу. – Даже если отнять руку, она всё равно умрёт.
– Что случилось? – встревоженный Иан выскочил из корабля и подбежал к нам.
– Эта дрянь зацепила Осоку отравленным ножом, – ответил я. – Плоскогубцы есть? Бери ими аккуратно и неси в медотсек на анализ. И ты, героиня, тоже туда, быстро!
Людмиле поневоле пришлось подняться на борт вместе снами. Вернее, Бета и один из «мальчиков» внесли её, как мешок, взявшись за руки и за ноги.
– Что будем делать с тобой, решим по результатам обследования, – зло сказал я.
– Можете хоть сейчас убить, – Людмила попыталась пожать плечами, но это было проблематично, когда висишь, пристёгнутая за руки и за ноги к распоркам трюма у правого борта. – Она всё равно умрёт.
– Что ты заладила, «всё равно», «всё равно»?? – взорвался я. – Неужели в тебе не осталось ничего человеческого??
– А ты сначала потеряй мать, единственного близкого человека, потом попади в рабство, чтобы тебя насиловали каждую ночь, да не по одному разу, а потом поговорим!
Господи, подумал я, что она несёт? Людмилина мать умерла четыре года назад и вообще была здесь ни при чём. Насколько я помнил, похоронив «единственного близкого человека», Людмила уже через месяц, как ни в чём не бывало, таскала Гарика по клубам и вечеринкам. И ни тени траура.
– Бесполезно, – покачала головой Падме. – Оставь её пока.
Медицинский дройд Герхард провёл тщательное сканирование Осокиного организма и не обнаружил никаких тревожных признаков. Маленькая ранка на руке даже не кровоточила. На чёрном, словно вулканическое стекло, лезвии ножа, своими неровностями наводящей на мысль о ручной ковке, также не оказалось никаких следов яда.
– Вот видишь, – с улыбкой сказала мне подруга. – Она просто бредит, эта девица.
– Прошу прощения, – деликатно вмешался Герхард. – Мой комплекс один из лучших в классе мобильных, однако, я рекомендовал бы пройти полное обследование в условиях стационара. Мы здесь могли пропустить что-то редкое и малоизученное.