Предвестники

Все, кроме Джерри, Рилэна и Тина, сторонились меня. Куда бы я не приходил, - на кухню, к лодке, к постам часовых, - ополченцы замолкали или понижали голос.

"Это не из-за песен, - сказал мне Тин. Его они считали своим.
– Это из-за того, что ты колдуешь с вещами врагов".

Магия - ремесло врагов. Привычные слова, знакомые каждому. Роща выросла посреди Атанга, чтобы доказать людям, что это не так. Чтобы все увидели, что в нас тоже есть эта сила, мы сможем противостоять, если начнется битва. Но граница далеко от Атанга, здешние люди думают так же как двести, как триста лет назад. Я ничего не мог с этим поделать.

Живя в столице, я думал, что знаю, что такое недоверие и враждебность. Но там никто не смотрел на меня так, никто не отворачивался, когда я подходил.

Сегодня мне приснился Атанг. Весенний ветер, пыльца в воздухе, солнечные блики на мозаичном полу. Вино искрилось в высоком кувшине, белые цветы оплетали чугунную ограду балкона, - и прислонившись к этой ограде, прямо передо мной, сидела Арца. В ее волосах сияли драгоценные камни, прозрачные и алые, и ее платье было цвета огня, - шелковое, невесомое, оно струилось от каждого движения.

Мы говорили, но я не запомнил слов, - я смотрел на Арцу, и сгорал, не мог отвести взгляда от ее золотистой кожи, от улыбки, беспечной и легкой, от солнечных искр в ее глазах. Но я должен был сохранять спокойствие, ведь я знал - она враг. Враг, живущий среди нас, и она не знает, что мне все известно.

Но потом она засмеялась, и я забыл обо всем. Вскочил, чтобы рвануться к ней, - и мир перевернулся, померк, все заслонили горы, черная гряда, режущая небо. И выше, над горами, вскипала черная волна, бескрайняя грозовая туча, готовая рухнуть, захлестнуть мир.

Скоро начнется война.

Я думал об этом, когда проснулся, думал весь день. Я знал об этом и без снов, зачем они напоминают мне?

Я никогда не хотел предвидеть будущее.

Уже стемнело. Я протер глаза и огляделся. Запах синего дыма все еще витал в воздухе - я опять курил слишком долго, опять потерялся среди мыслей, воспоминаний и предчувствий. Я не знал сколько просидел здесь, за столом, над старым пергаментом. Час, два?.. Когда я пришел, сквозь пыльное окно падал свет, квадратами ложился на потускневшие строки. А сейчас было так темно, что я не видел собственных рук.

– Эли!

Окрик снаружи, незнакомый и резкий голос. Я встал и, пытаясь не сшибить ничего на пути, направился к двери. Ящики не давали мне пройти, запах древности, смешанный с дымом, мутил мысли. Меня окликнули еще раз, и я наконец нашел дверную ручку, вышел из дома.

Снаружи был свет. Призрачно-алый, он бился в хрустале, ночь обступала его, тени дрожали на земле.

Я медленно спустился по ступеням, остановился рядом с часовым.

Сигнализация зажглась. Один из шаров сиял - погасшее созвездие с единственной звездой, и у меня в руках не было карты, я не помнил, где север, где юг, не мог понять, какая деревня под угрозой и куда нам лететь.

Я взглянул на часового, и тот понял меня без слов.

– Это Форт, - сказал он.
– Самое южное поселение, Форт. Загорелся только что. У нас есть время?

– Час или два, - кивнул я.
– Может быть, больше. Найди Аник. И Джерри или Рилэна, кого-нибудь, позови их.

Я сам не мог сделать ни шага. Алое мерцание не отпускало меня, звало подойти, прикоснуться, запеть. Сквозь мое волшебство звучала другая, затерянная в веках песня, она наполняла ночь, наполняла мою душу.

Здесь, на границе, Форт - единственная крепость. Если враги открыто напали на него, значит ли, что началась война?

Чужая песня отвечала мне, пронзала сияющими нитями сердце. Нет, нет, говорила она, еще рано, еще рано.

Я едва заметил, как они пришли. Джерри и Рилэн, Аник и Тин, - обступили мое созвездие, и их тени вздрагивали и метались от всплесков алого света.

– Летим туда?
– спросил Рилэн. Он стоял ближе всех к пылающему хрусталю, сигнальный свет отражался в его глазах.

Говорить мне все еще было трудно, и я кивнул.

– Я уже отдала приказ, - сказала Аник.
– Отряд собирается, мы немедленно выезжаем туда.

Все правильно. Чем больше нас там будет, тем лучше.

– А деревни?
– Тин стоял рядом с Аник, касался ее руки, смотрел требовательно и тревожно.
– Никто не поедет патрулировать в горы?

Мой голос наконец-то отделился от песен, от переплетенного потока волшебства, - и я сказал:

– Видишь, только Форт. Все остальные в безопасности.

– А если на них нападут по пути?
– возразил Тин.
– Или после? У вас не будет сигнализации с собой. Отправляйтесь в Форт, я поеду в горы.

– Один?
– Аник нахмурилась и покачала головой.
– Опасно. И ты нам нужен.

Тин отвернулся на миг, а потом посмотрел мимо Аник, на меня.

Я буду твоей сигнализацией там. Его мысль, горячая, пропитанная пеплом, расколола мою песню, прошла сквозь меня. Я позову. Убеди ее.

На миг мир потемнела, и я был уверен, - сейчас меня вывернет наизнанку, я потеряю сознание, или потеряю себя. Но дыхание вернулось, вернулись мои собственные мысли. Я видел Тина, видел в его глазах просьбу хранить тайну.

Никогда прежде чужие мысли не проходили сквозь мое сердце как отравленный пепел. Я слышал мысли учителя, мысли других волшебников, - они звенели в моей душе, как новая струна в знакомой песне. Но я никогда прежде не слышал мысли всадников.

"Это не волшебство, не называй это так", - сказал мне Зертилен, и сейчас я не мог с ним спорить.

Но я умею хранить тайны.

Я поймал взгляд Аник и сказал:

– Тин столько времени жил в горах один, и несколько раз останавливал врагов. Пусть поедет.

Аник мотнула головой, то ли соглашаясь, то ли возражая, а Джерри пробормотал:

– Я же говорил, что нужно было сразу лететь в Форт...

Мне нечего было ему ответить, и я пошел к лодке.

16.

Мы были на полпути к ангару, когда Лаэнар остановился. Я обернулась и увидела, что он прижимает к виску левую руку. Браслет на запястье мигал зелеными огнями, передатчик шелестел еле слышно, и Лаэнар хмурился, слушая.

Мой браслет молчал. Я взглянула на Рэгиля, на Амиру, - но и их передатчики были темными.