Прекрасная мексиканка
Шрифт:
В конце недели Мэтью понял, что ждать больше нельзя. Если он хочет поспеть к назначенному сроку, ему необходимо выезжать немедленно. Хоть на хромой корове. На ужасающей смеси испанского и английского он попытался донести эту мысль до сознания работников мастерской, но встретил единодушное непонимание. Мэтью был озадачен. Раньше они без труда улавливали, что он хочет сказать.
В отчаянии Мэтью обратился к синьору Торресу, хозяину той гостиницы, в которой они остановились. По правде говоря, Мэтью совсем не нравился этот круглый маленький человечек с маслянистыми глазами, но Торрес сносно говорил по-английски
— Мистер Торрес, — твердо обратился он к дремавшему за конторкой хозяину. — Нам необходимо скорее уехать, не подскажете мне, кто может продать мне машину? Какой-нибудь внедорожник очень подошел бы, ведь нам предстоит ехать по пескам…
Мэтью замолчал и выжидательно посмотрел на Торреса. Он не сомневался, что тот знает английский в достаточной мере, чтобы понять его.
— Такую машину достать здесь невозможно, — покачал головой Торрес. — Что-нибудь попроще. Неужели ваша настолько плоха?
— Кажется, да. — Мэтью не сумел скрыть досаду. — Ребята попытались что-то сделать, но она безнадежно сломана… Я даже не думал, что мне подсунули такую развалюху…
Торрес сочувственно причмокнул языком.
— Вы знаете, у меня такое впечатление, — Торрес наклонился к Мэтью и понизил голос, — что если бы вы собрались на этой машине сейчас ехать домой, то с ней все стало бы в порядке…
— То есть? — усмехнулся Мэтью. — Вы хотите сказать, что она сломана только для поездки в Чихаутиль?
Торрес поморщился.
— Не надо иронизировать, молодой человек. — Мэтью заметил, что акцент в его речи куда-то пропал. — Я всего лишь говорю о моих личных впечатлениях.
— Мистер Торрес, я предпочел бы, чтобы вы высказались более определенно, — жестко сказал Мэтью.
Хозяин вздохнул.
— Я только хотел сказать, что прелестная сеньорита очень скучает. Ей не нравится у нас. Здесь для нее слишком… — Торрес неопределенно махнул рукой в воздухе. — Не шикарно. Возвращайтесь домой, мистер Соммерс. Нечего вам делать в Чихаутиле.
Мэтью на мгновение потерял дар речи. Он не ослышался? Милейший господин Торрес осмелился давать ему советы? Указания?
— Я поеду туда, куда мне надо, — ледяным голосом сказал Мэтью. — И вас это ни в коей мере не касается. А прелестная сеньорита поедет со мной, хочется ей этого или нет!
— Ну вот, обиделся, — нарочито громко вздохнул Торрес и словно обратился к неведомому собеседнику: — А разве я говорил не из лучших побуждений?
Мэтью в недоумении слушал этот монолог.
— Послушайте, мы желаем вам добра, — наконец заговорил Торрес. — Не надо вам в Чихаутиль. Это проклятое место.
Мэтью ожидал чего угодно, только не этого.
— Что? — воскликнул он. — Что за бред!
Конечно, он был невежлив. Кому понравится, когда его слова называют бредом? Маленький мексиканец не был исключением.
— Может быть, это и бред, — с достоинством заявил он, — да вот только некоторые слишком поздно поняли, что не всякий бред — ложь!
Мэтью поморщился.
— И что же там такого страшного? — спросил он, стараясь убрать иронию из голоса.
Похоже, этот господин Торрес совсем не то, чем кажется
на первый взгляд…— Вы мне не верите, — покачал головой хозяин. — Вы мне не верите.
Мэтью разозлился.
— Послушайте, но как я могу вам верить? Мне необходимо в Чихаутиль, потому что меня ждет там старый друг семьи по вопросу, связанному с наследством. Я хочу туда попасть и попаду!
Мэтью прикусил язык, сообразив, что рассказал любознательному хозяину слишком многое. А что если это всего лишь ловкая попытка выведать у него о цели его поездки? В любом случае, раскаиваться слишком поздно. Можно только ругать себя за несдержанность…
— Какой сомнительный предлог, — покачал головой мексиканец. — В наше время подделать можно все, что угодно…
Мэтью в недоумении уставился на хозяина. Что он хочет этим сказать?
— Да, молодой человек, не смотрите на меня так, словно я ожившее изваяние, — наставительно произнес Торрес. — Ваша невеста, слава Мадонне, благоразумная девушка и…
— Черт бы побрал эту болтушку! — выругался Мэтью. Теперь понятно, откуда Торрес осведомлен о его личных делах. Кэролайн не удержалась и пожаловалась внимательному хозяину на жениха.
— По крайне мере, у нее хватает здравого смысла понять, что вам не стоит туда соваться, — резко сказал Торрес.
Это было уже слишком.
— Я благодарю вас за участие, которое вы принимаете в моих делах, — холодно произнес Мэтью, — но надеюсь, что дальше никому не нужных советов это участие не зайдет.
Он развернулся и быстро побежал по ступенькам наверх, намереваясь отругать Кэрри за излишнюю болтливость. Он был очень недоволен собой. В беседе с Торресом он и сам вел себя как неразумный мальчишка, выдал себя с головой. С этим мексиканцем дело нечисто, и нужно как можно скорее покинуть этот притон.
Мэтью постучался в дверь номера Кэролайн (они занимали отдельные комнаты, хотя она была бы не прочь поселиться с Мэтью).
— Войдите, — послышался ее томный голос. Мэтью почувствовал, что ярость овладевает им. Все с самого начала пошло не так, как только эта изнеженная девица собралась с ним в дорогу!
— Ах, Мэтью, дорогой, я так рада, что ты пришел.
В глазах Кэрри, устремленных на него, Мэтью прочитал неподдельный испуг. Ему внезапно стало стыдно. Он оглядел убогий номер, скрипучую кровать, мутное, давно не мытое окно, кустик чахлого растения на подоконнике, и сердце его сдавила жалость. Какое право он имеет обвинять Кэролайн в чем-либо… Он наслаждается свободой и приключениями, пусть незначительными, а она вынуждена сидеть в этой грязи целый день и предаваться мрачным размышлениям.
— Мне не следовало брать тебя с собой, Кэрри, — произнес он с раскаянием. — Какой же я дурак!
Она подбежала к нему, обвила руками его шею и уткнулась лбом в плечо.
— Мне самой не следовало напрашиваться, — сдавленно пробормотала она. — Это ужасно…
В интонациях невесты Мэтью почудилось нечто знакомое.
— Что тебе наговорил Торрес? — спросил он, отстраняясь от нее. — Неужели ты веришь всей этой ерунде? Кэролайн, голубушка, на дворе двадцатый век!
— А здесь — пятнадцатый, — обиженно сказала она. — Здесь нет ни водопровода, ни спутникового телевидения, ни одной приличной парикмахерской или кинотеатра! Да они до сих пор на лошадях ездят!