Прекрасная наездница

— Я не верю тебе. Тебе просто что-то от меня нужно. Что? Деньги? Обещание, что с твоей семьей все будет в порядке?

Она печально покачала головой:

— Мне нужно от тебя то, что ты, я знаю, не можешь мне дать. Твоя любовь, Надим.

В нем поднималась какая-то неизвестная ему, но очень сильная эмоция — и он выругался. Он был больше не в состоянии контролировать себя. Единственное, что он понимал — он хочет, чтобы эти слова Изольды исчезли, словно их не было.

Весь мир, который он выстроил вокруг себя после смерти Сары, оказался под угрозой.

— Что ты знаешь о любви? — Его голос прозвучал злобно.

Он сразу же пожалел о том, что произнес эти слова. Изольда побледнела и повернулась к нему спиной — она выглядела слишком тоненькой. Он даже протянул к ней руку, но опустил ее, когда она снова повернулась к нему. Он ждал, что увидит в ее глазах огонь, он так хотел увидеть его. Но в ее глазах был холод.

Она заговорила твердо, глядя прямо ему в глаза:

— Как выяснилось, я знаю о любви больше, чем ты. Я потеряла двоих людей, которых любила больше всего на свете, когда мне было тринадцать, и мой мир рухнул. Я знаю такую ответственность за любимых людей, когда не можешь спать по ночам. Я знаю, что значит изо всех сил пытаться свести концы с концами, когда у тебя больше нет своего собственного выбора в жизни, но тебе нет до этого дела, потому что ты делаешь это для людей, которых любишь.

Надим хотел что-то сказать, но Изольда жестом остановила его. Она подошла ближе. В глазах ее снова был огонь, а на щеках — румянец. Но ему было не по себе. Ему казалось, что что-то очень ценное разбилось у него на глазах.

Она была в ярости, и Надим не решился ничего сказать.

— Я влюбилась в тебя, но поверь мне, я молила Бога, чтобы этого не случилось. — Она через силу улыбнулась. — Не беспокойся, ты был на высоте, и мне некого винить, кроме себя. Но я знаю, если я останусь сейчас в этом сказочном мире, ждать, когда надоем тебе, это погубит меня. Я уже слишком много потеряла, Надим. Я не могу просто сидеть и ждать, когда потеряю и тебя тоже…

Слова растворились в напряженном молчании. Изольда умолкла. Она не могла поверить, что только что сказала все как есть. Однако его реакция не оставила ей выбора. Она побелела от ярости — главным образом на себя — за то, что была такой глупой.

Она совсем не собиралась изливать на него все свои самые глубокие чувства, но сейчас, глядя ему в лицо, она понимала, что не могла их сдержать.

— Поэтому я хочу домой, Надим. Держать меня здесь будет самой большой жестокостью. И я знаю, ты не допустишь этого.

Она смотрела ему в глаза, находясь в другом конце комнаты. У него было такое чувство, будто на него только что наехал грузовик. Он был очень бледен.

Надим сказал таким жестким голосом, которого она никогда у него не слышала:

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, Изольда. Я хочу, чтобы ты оставалась и была моей любовницей. Я не знаю, как долго продлится наша связь, но я обещаю о тебе позаботиться — что бы ни случилось. — Он остановился на секунду, а затем продолжил: — Но если ты не можешь отделить свои чувства от наших физических отношений, тогда я должен отпустить тебя.

Изольде не верилось, что она все еще стоит на ногах. Ее сердце раскололось. Ей удалось все же собраться с силами, и она сказала:

— Тогда я должна уехать.

Она повернулась, чтобы уйти. Когда она положила руку на ручку двери, то услышала позади себя:

— Ты не останешься даже ради Поцелуя Дьявола?

Разбитое сердце Изольды заныло еще сильнее, и она на мгновение закрыла глаза.

Ей даже показалось на секунду, что в его голосе прозвучало отчаяние, но, вероятно, это все ее воображение. Она даже не осмелилась обернуться, потому что боялась увидеть его надменный взгляд.

Наконец до нее дошло: Надим затмил в ее сердце даже Поцелуя Дьявола. И нет, она не останется даже ради него.

Она больше не могла говорить и вышла из комнаты, тихонько закрыв за собой дверь.

Надим долго стоял и молча смотрел на дверь.

Вдруг он ясно осознал, что, что бы он тут ни говорил, к Изольде он питает чувства, которых никогда раньше не испытывал.

Он повернулся и, заметив что-то, подошел к небольшому столику, где в рамке стояло фото его жены. Ее улыбающееся лицо, казалось, смеялось над его признанием. Оно словно говорило: «Теперь ты знаешь, каково это».

В припадке гнева Надим схватил фотографию и швырнул ее в стену.

Глава 14

Будильник зазвонил, и Изольда потянулась к нему, чтобы выключить. Затем она снова забралась под теплое пуховое одеяло, чтобы полежать еще минутку.

В Ирландии была зима, и на улице было темно и морозно. Трудно было бы подобрать что-либо более контрастное тому миру, в котором она находилась всего несколько дней назад. Она не могла ничего с собой поделать и все возвращалась и возвращалась мыслями к высокому, смуглому и такому жесткому человеку, который перевернул всю ее жизнь. Это была физическая боль — особенно по ночам.

После их последнего разговора все закрутилось с пугающей быстротой. Судя по всему, ему не терпелось побыстрее избавиться от нее и зажить своей жизнью.

Джамиля зашла к Изольде, и им не надо было ничего говорить — все сказали их взгляды. Именно Джамиля отвезла Изольду в аэропорт в Аль-Омаре после того, как она попрощалась с Поцелуем Дьявола. Девушки расставались со слезами на глазах, и Изольда заставила Джамилю пообещать вскоре приехать в Ирландию.

Изольда оставила для Надима записку в своей комнате, в которой говорилось:

«Надим, спасибо, что ты сделал меня красивой. Это значит для меня гораздо больше, чем ты можешь себе представить… Буду любить тебя всегда. Изольда».

Сейчас ей было досадно на себя. Даже в ту минуту она не сумела собрать достаточно сил, чтобы защитить себя. Она опять открылась. Могла бы еще вырвать свое сердце и преподнести ему на блюде вместе с ножом и вилкой.

И еще она взяла с собой тот маленький золотой флакон духов. Она была не в состоянии оставить его, поэтому каждый день теперь мучила себя, вдыхая запах, который напоминал ей о нем.

Изольда сбросила теплое одеяло и села на кровати. Деревянный пол был холодным. Все кончено. Сказка закончилась. Дома ее встретили радостные слезы миссис О'Брайен, крепкие объятия отца, влажный язык Мерфи, их ферма, завод, на котором все изменилось. Но она была здесь нужна. Она работала с шести утра до десяти вечера — так она собиралась пережить то, что случилось с ней.

В тот вечер Изольда смотрела скачки, тепло одетая в джинсы, свитер и толстую парку. На голове — ее любимая кепка. Последнего жеребца только что увел в конюшню новый конюх.