Прекрасная сторона зла

– Каково твое участие во всем этом?

– Я должен лишить будущую жрицу девственности, тем самым отдав ей власть над своим видом, – говорит Саид, устремив на меня горящий взгляд. – А потом убить ее. Так как в ней будет кровь бессмертного, то для нее это будет равносильно глубокому обмороку. Через пять минут ткани восстановятся. Но за это время я брошу кинжал Римуту, и он убьет им Амалика. Потом прикончим всех остальных и пойдем домой.

– Идеальный план, – хмурит брови Америго. – Но вы уверенны, что кровь этого крутого парня действительно вернет ее к жизни?

– А как ты думаешь, почему три ее попытки свести счеты с этим миром, закончились фиаско? – усмехается Саид. – Да потому, что с двух лет ее пичкали этой кровью, чтобы в случае непредвиденной трагедии она смогла выжить.

– Кто такой Римут? – спрашиваю я, думая о профессоре Рогожкине.

– Первосозданный. Он один из первых существ на земле, – не без уважения и трепета произносит Саид. Замечаю, что его глаза наливаются кровью, сосуды начинают выпирать, словно тонкие проволочки. Тадеуш тоже это видит. Подходит к нему и проверяет пульс. Ощупывает шею.

– Если вы все это сделаете, Айлин освободится от своего предназначения и уже никогда не станет темной жрицей?

– Она не станет тем чудовищем, которое из нее хочет сделать Амалик. Но быть жрицей – это ее предназначение, – Саид начинает подкашливать. Тадеуш бросает взгляд на часы.

– Что скажешь, Зотикус? – обращаясь ко мне, спрашивает Америго. – Как тебе план? Одобряешь?

– Вполне.

– То есть вы меня отпустите? – радуется Саид.

– Да, ты же наша золотая жила счастья, как мы можем причинить тебе вред? – расплывается в улыбке Америго. Тадеуш хмурится и знаком подзывает его к себе. Наклоняется к его уху, тихо шепчет:

– Он не жилец. Задавай как можно скорее свои вопросы, он вот-вот кончится.

– Это можно как-то остановить? – вскидывается Америго.

– Уже нет.

– А если дать ему кровь? – не желает сдаваться брат. – Слить эту и влить свежую?

– Мне жаль. Процесс нельзя остановить, – качает головой Тадеуш, наблюдая за Саидом.

– Черт, черт! – Америго бьется лбом об стену. – Такой хороший план! И все, все псу под хвост!

– Что будет, если ты, к примеру, не придешь? – садясь напротив Саида, интересуюсь я. – Для тебя есть замена?

– Тогда он возьмет кого-то из гостей. На это с радостью согласятся, – с горечью отвечает Саид. – Ведь это значит защитить свой вид, хоть и погибнуть. Это честь.

– Что с детьми? Петрой и Фео? Где Амалик их держит?

– Они свободно разгуливают по дому: у них нет ограничений в передвижениях.

– С чего нам лучше начать?

– Вы не отпустите меня? – в глазах тоска и отчаянье. Собственная воля заперта где-то глубоко внутри. Будь он в себе, он бы тут же обратился, перегрыз нам глотки и был таков.

– Дело не в нашем желании, а в действии лекарства. Ты не успеешь.

– Я два воплощения потратил на этот план… Мне должно было наконец повезти. Он убил мою Сару, и я хотел заставить его получить по заслугам, – Саид едва не плачет. Сосуды в его глазах лопаются, и белки становятся красными.

– Не теряй времени, помоги нам, – прошу я. – Мы отомстим за Сару и всех тех, кто пострадал от этого чудовища, но нам нужна твоя помощь.

– Хорошо, – сдается Саид. – Видимо, у меня нет выбора.

Прежде чем у него начинается припадок, он успевает рассказать об особенностях дома. Несколько минут бьется в конвульсиях, потом затихает. Тадеуш проверяет пульс, делает пометку в своем телефоне.

– Если бы не это чертово лекарство! – Америго бьет кулаком в стену. – Такой был шикарный план. Одним выстрелом можно было бы убить двух зайцев.

– Ты думаешь, Амалик этого не знал? – брат непонимающе смотрит на меня. – Он могущественный маг, способный управлять волей других, видеть на расстоянии. Он знал о Саиде все, просто играл с ним, давая ему возможность обманываться и считать, что все идет хорошо.

– Что-то пессимизмом как-то попахивает, – с недоверием говорит Америго, вытирая кровь с костяшек пальцев.

– Жених Айлин кто-то другой. А это значит…

– Нам нужно оружие. И быстро, – заключает Америго и смотрит на Тадеуша. – Мухой, друг мой, мухой.

Глава 31

Чем дальше мы отъезжаем от Бариново, тем хуже становится дорога. Пришло потепление, снег стаял, образуя лужи. Несколько раз мы увязаем в грязи, и буксующую машину приходится толкать. Накрапывает дождь. Это еще больше ухудшает ситуацию. Америго нервничает и матерится. Стараюсь сохранять спокойствие, но внутри у меня все кипит от негодования. Застряв в очередной раз, брат сверяется с навигатором и, достав из рюкзака бинокль, вылезает из машины. Выхожу следом и едва не разъезжаюсь на коричневом месиве. Ноздри щекочет запах земли и гниющей листвы.

– А вот и оно, логово нашего зверя, – медленно произносит Америго и передает бинокль мне. Беру его, подношу к глазам, навожу резкость и вижу великолепное белое здание, обнесенное высоким забором. Окажись здесь случайно и увидь такую красоту, решишь, что у тебя начались галлюцинации.

– Дальше придется идти пешком, – говорит Америго. Открывает дверцу и вытаскивает узел с серебряными кольчугами. Взваливает себе на спину рюкзак и протягивает мне второй. Беру сумку с оружием.

Бездорожье. Узкая тропинка виляет среди деревьев. То спускаясь с горы, то резко взбираясь на крутой склон. Ноги скользят. Сумерки постепенно сгущаются. Мы набираем вампирскую скорость – и через пару минут врезаемся во что-то плотное, что с силой отбрасывает нас назад. Падаю на землю, Америго отлетает чуть дальше и врезается спиной в дерево.

– Магическая защита, черт бы ее подрал, – ругается он, поднимаясь на ноги. – А нам еще идти и идти.

Стаскивает с себя пальто, аккуратно сворачивает и убирает в рюкзак. Обматывает голову пищевой пленкой, потом натягивает лыжную шапку. Переодевается в шерстяной свитер и, зажмурившись, надевает на себя кольчугу. Стиснув зубы, втискивается в шлем. Следую его примеру. Боль тут же дает о себе знать. Несмотря на шерсть, серебро нещадно жжет. Не проходит и пары минут, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не выть.

– Ну, что, вперед, – бодро говорит Америго, и мы одновременно начинаем движение. Жду подвоха, но на нашем пути больше не встречается препятствий. Мы благополучно преодолеваем магический барьер. Двигаемся медленно, каждое движение сравнимо с пыткой. То расстояние, которое мы бы преодолели за пять минут, будь без доспехов, проходим за час. Кровь бежит по лицу, застилая глаза. Череп жжет, и кажется, что он вот-вот лопнет от невыносимой боли.

– Еще чуть-чуть, и мы почти пришли, – говорит Америго, и его голос дрожит. У меня темнеет в глазах, ноги подкашиваются, и я падаю в грязь. Он останавливается и заставляет меня подняться.