Прекрасная Зелёная

Остров Сесоко был выбран из-за недорого отеля - двадцать восемь евро в сутки. Но когда я увидел его воочию, соединяющегося с Окинавой протяженным белым металлическим мостом, неосознанная гордость проснулась во мне. Изумрудные лагуны, белые песчаные пляжи, зелёное буйство.

К японским отелям невозможно привыкнуть. Каждый раз какое-нибудь ноу-хау. Например, в Tilla SeaQ надо входить без обуви. Для гостей припасены тапочки. Оплату за проживание я производил банковской карточкой через сотовый телефон Apple, в который был воткнут маленький штекер для считывания. Да и внутри номера всё было продумано до мелочей. Зачем, например, уменьшать площадь номера ванной, туалетом и умывальником? Можно создать стеклянную перегородку, занавески, которые моментально складываются и сдвигаются. Радовали также наличие общественной кухни и бесплатной прачечной, велопрокат и редкость посетителей. Вблизи отеля имелась и пиццерия с неитальянским названием Кукавука. Ещё по прошлогодней поездке я заметил любовь японцев ко всему итальянскому. Пиццы, спагетти, кофе, кухня, одежда, обувь. Но они как-то всё переиначивают на азиатский манер, как и мы - их суши с сашими. То же и в отношении ширпотреба, который представлен в большинстве своём фейковыми марками и произведён китайскими умельцами.

Переодевшись в сухое, отправился на знакомство с островом. "В окружности семь километров. Население семьсот двадцать один человек. Жилые дома четыресто сорок два. Промышленности нет. Сельское хозяйство представлено выращиванием бахчевых культур, сахарного тростника, питахайи. Ремёсла: вышивание и роспись, гончарное производство. Два магазина, семь кафе, два пляжа, четыре отеля, биосферная обсерватория, прачечная..." - выдержки из пояснений под картой острова неподалёку от муниципалитета.

Заходя по очереди в перечисленные заведения, я не смог не удивиться. Всё перечисленное было в наличии. Мастерица расписывала чашки и чайники.

– Сколько стоит вот этот чайник?

– Три тысячи.

– А какой у него объём?

– Сейчас измерю.

Она принесла мерную колбу с комментарием "четыреста миллилитров..."

– Спасибо... маловат будет. Зайду за чашками к вам в понедельник.

– Аригато. Хосе масэ.

– Хосе-масэ, аригато!
– как таинственные заклинания пожелали мы друг другу.

Тот же ритуал повторился в пошивочном павильоне. Я ненароком оторвал мастерицу от росписи ткани, чтобы купить самодельных открыток с местными птицами.

Не знаю, чем заняты сельчане в субботу, но дороги выглядели пустынными и я наслаждался дождём, тишиной и свободой. Всё же Наха - это каменные джунгли, несмотря на свои прекрасные и ухоженные парки, и там чувствуешь себя запертым в клетке. А здесь - дыши полной грудью, кричи и пой. Даже архитектура здешних домов иная. Окна в полный рост, стены белые, фиолетовые, оранжевые, и заборы почти отсутствуют, а вокруг оранжереи из диковинных пёстрых цветов и деревьев, только что не подписаны. Одни хозяева свои стиральные машины разместили на террасе, а другие выбрали для жизни дом на колёсах - этакий гигантский трейлер.

Я же до наступления сумерек - а темнеет здесь в шесть - направился на дальний пляж, чтобы открыть сезон в Восточно-Китайском море. Табличка о том, что купание после половины шестого вечера запрещено, меня не смутила. Сердце наливалось радостью от того, что сбежал от цивилизации, от того, что иду по белоснежному песку, промокший, под зонтом, ноги обдают тёплые волны, и вокруг ни души. Температура воды даже показалась выше, чем воздуха. С соседних островов мигали маяки, освещая морские глади. Искупавшись, с новыми силами ушёл на поиски ужина...

С наступлением темноты дома и автоматы по продаже бутылочных и баночных напитков, а также мороженого играют роль уличного освещения. Сквозь незанавешенные окна видно, что в некоторых сохранился ещё традиционный уклад: сидят на циновках, обувь на улице, носят кимоно. В один из них я ненароком зашёл, так как увидев объявление на японском и строй бутылок в баре с десертами на столе, подумал, что это кафе. Меня не поняли, как и я их, мы что-то прошептали друг другу и, поклонившись хозяевам, я ушёл.

***

Пробежка по острову показала, что бахчевых культур здесь не выращивают. Значит, информация муниципалитета была устаревшей. Да, сахарного тростника много, растут помидоры в теплицах, манго и питахайи под сеткой. Наверное, чтобы птицы не склевали. Эти фрукты у окинавцев в почёте, как и карамболи. Они продаются наборами в красивых картонных ящичках, которые можно отправить по почте.

Это была моя первая пробежка по дикой окинавской природе. Пели птицы, морской ветер вихрастил волосы, кроссовки собирали остатки ночного дождя. Временами всматривался в тропинки, чтобы не потревожить заснувших рептилий. Правда, последний смертный случай от укуса хабу был одиннадцать лет назад, не хотелось испытывать судьбу.

Отметил, что на острове есть долгострои. Один из них - это биосферный комплекс, который, очевидно, планировался как крупный шестиэтажный отель. Его здания высятся над лучшим в округе островным пляжем. Ненароком прошёлся по первому этажу. Здесь уже проведены коммуникации, но почему-то строители съехали с него. Японцы умеют строить. Всё добротно, основательно и кажется, что такие стены выдержат небольшое цунами или землетрясение. Также наткнулся и на кемпинг. На Окинаве их довольно густая сеть, расценки от трехсот йен в сутки с взрослого при установке палатки. Но этот из-за низкого сезона закрыт. Аккуратные таблички и стрелки, как в пионерском лагере: кухня, душевые, столовая, прачечная, wifi и другие. Вчера отказался от брони двух отелей, так как решил исследовать северную малонаселённую часть Окинавы - деревни Хигаши и Кунигами, где отелей нет. В окрестностях первой - три кемпинга, во второй - один. В горах Кунигами американские морские пехотинцы построили тренировочный центр, и было бы интересно посмотреть, как у них там. Изначально кемпинги нельзя было забронировать, так как мне бы отказали в получении визы. Не знаю, что у меня из этого получится, но отдых на природе мне импонирует больше чем жизнь в городе.

После утренней пробежки устроил заплыв, оставив часы, поясную сумку с деньгами на берегу. Немногочисленные японцы смотрели на меня с удивлением. Они даже не снимали одежду, а фотографировали себя на фоне природы.

Солнце поднималось в зените, тучи за ночь сбежали, и вода приобрела приятный лазурный цвет. Пальмы, экзотические растения, покрывающие белые вертикальные острова и свисающие в воду. Временами казалось, что находишься на съемках фильма "Аватар".

В сегодняшних планах был аквариум, но подумал, что в воскресенье детишек будет двойная порция, а дети - они и на Окинаве дети и ведут себя подобающим образом. Поэтому, взяв в отеле напрокат велосипед, уехал на "пляжный" фоторепортаж.

Пунктом назначения был город Наго, что в двадцати километрах, и расположенная в его округе ананасовая плантация - Nago pineapple park. Поездка получилась небыстрой, так как достопримечательности попадались довольно часто. По пути останавливался для фотозарисовок то каменно-добывающего предприятия и автохранилища-свалки, то природных экзерцисов и шишковидных деревьев.

Спустя два часа взмокший, уставший, но довольный добрался до цели - ананасового парка, перед входом в который высился десятиметровый памятник ананасу. Входная плата шестьсот йен. Перед посадкой в электромобиль в форме жёлтого, разрезанного ананаса, которым управляет робот, предупредили о запрете любой фото- и видеосъёмки", но местных туристов это не останавливало. И мне пришлось последовать их примеру, так - снимок от фотографа парка стоил тысяча триста йен. После автопоездки и пешеходной экскурсии я наткнулся на бесплатную дегустацию изделий из свежих здешних ананасов, лимонов и винограда. В ассортименте были шампанское, вино (от пяти градусов), сиропы, соки и варенье, бисквиты, консервы, сушёности и прочее. Многочисленные девушки в жёлтых и зелёных костюмах то и дело спрашивали, не за рулём ли я. Сказать, что тонкий вкус - не могу. Но экзотика ещё та!

Вечер провёл в романтическом стиле со встречей заката на велосипеде, но на этот раз вышло на сорок минут быстрее.

***

Кажется, я адаптировался к японскому времени. Проснулся за пять минут до будильника на телефоне. В семь двадцать обычно встаю на работу. Спать уже не хочется, хотя вчера засыпал над буквами на клавиатуре. Сквозь банановые листы и жалюзи на окне пробивается яркое солнце. На пробежке понял, почему окинавцы так схожи с детьми. Вокруг порхали бабочки, стрекозы, пели птицы, на асфальтированные тропинки выползали улитки, и я боялся ненароком их раздавить, перепрыгивая через них. Я бежал через хаотично разбросанные серые фамильные надгробия и капустные поля с тростниковыми зарослями и улыбался этому дню. Иногда встречались фермеры - пожилые сесоксцы, приехавшие на ржавых джипах и велосипедах. Мы здоровались или кланялись друг другу, глядя в глаза, как старые приятели. А потом встретился биосферный заповедник. Белоснежный, цементно-стеклянный, напоминающий космическую станцию, вокруг которого бегали полудикие кошки и были установлены самодельные таблички под кустами "осторожно, здесь живут хабу". Кажется, что их рисовали дети. Я нашёл не указанный на карте песочный пляж, спрятанный под навесными скалами, в тропических деревьях с колючими листьями и гигантскими ананасоподобными шишками и, конечно же, не смог не искупаться и понырять. А потом в волнах собирал разноцветные ракушки, как в своём далёком детстве. И не жалел, что не взял фотоаппарат, так как сразу бы стал взрослым. Уходить не хотелось, но местное солнце вчера подпалило меня, а сметаны в их магазинах отродясь не видали.