Прекрасная Зелёная

Пока шёл по островному мосту, любовался горами Окинавы и размышлял, - а не пойти ли на прогулку? Солнце парит, и там можно укрыться от его лучей. Но для начала решил уточнить, во сколько ближайший автобус в город Наго. Если ждать меньше часа, то поеду в город - искать палатку и изучать достопримечательности. Этот город - центр северной части острова. В нём проживает чуть более шестидесяти тысяч человек. У японских городов есть два символа: дерево и цветок. У Наго соответственно фикус и леукорилион. В столице Окинавы встречал рекламу местного полумарафона, который проводится почти сорок лет. Вообще окинавцы - довольно бегающая нация. В декабре в г. Наха будет проходить марафон, в котором зарегистрировалось тридцать тысяч марафонцев. Т.е. каждый десятый житель, и это притом, что регистрация довольно недёшева - десять тысяч йен - и лимит желающих был исчерпан в июле.

Автобус был через двадцать минут, и таким образом я оказался в городе. В прошлую поездку заприметил спортивный магазин с большими надписями известных японских брендов "Asics" и "Mizuno" и сегодня зашёл в него. Честно говоря, ранее такого количества моделей кроссовок одновременно под одной крышей не встречал. Несколько сотен моделей в три ряда только двух этих брендов вместе с шиповками и марафонками. К сожалению, мужские размеры заканчивались на двадцати семи сантиметрах. Продавщица сказала, что большие спросом не пользуются. Но зато купил женские кроссовки. Заметил, что процентов девяносто кроссовок - белые и на полках обувь лежит парами, а не штучно. На острове нет снега, грязи и пыли на улицах. Последний факт подтверждают мои белые спортивные носки. Второй этаж этого спортивного клондайка был посвящен бейсболу. Сказывается американское влияние. Хотя их самих здесь почти не встречал. О палатке в магазине не слышали, и где найти - не смогли подсказать.

Следующим на пути была комиссионка. Такие были в Советском Союзе. Бэушные товары и продукция старых коллекций - всё вперемешку. Новая четырёхместная палатка стоила десять тысяч и была довольно объёмна. Зато купил новых традиционных чашечек из японского фарфора... по сорок и по двадцать пять рублей. Такие же в обычных магазинах стоят в десять раз дороже, я уже не говорю про сувенирные лавки. Временами складывается впечатление, что островитяне - любители старья. Довольно часто встречал видеомагнитофоны и аудиокассеты, машины чуть ли не сороковых годов, а полевая техника так вообще из девятнадцатого века. Сделал вывод: "японское живёт вечно". Зато они не стесняются надписи "Сделано в Китае" и - что в магазине кроссовок, что в комиссионке - это подчёркивается, хотя разница в цене незначительная.

От любопытства заглянул в прачечную. Восемь килограммов постирать стоит сто йен, просушить - три сотни йен. Приглянулась дизайном и просматривающимися через стекло витринами пастицерия. На них - маленькие произведения кулинарного искусства, а за стеклянной перегородкой трое мужчин колдовали над тортами. Девушка-продавщица мило разрешила отснять их товар, и я угостился пирожным, наверное, в европейском классическом стиле. Так как японские сладости весьма своеобразны на вкус, то иногда ожидая сладкое, получаешь солёное и наоборот. Довольно распространены сладкие тарталетки из местного красного картофеля.

Завидев надпись "Городской музей", зашёл вовнутрь. На меня никто не обратил внимания. Пятеро окинавцев продолжали заниматься своими делами: чистить аквариум, читать, рисовать и мастерить поделку. Входная плата отсутствовала, и я изучал историю этого города в восьми залах, оформленных в средневековом стиле на двух этажах. В дворике музея были аквариумы с морскими рыбами, и они представляли собой фауну этого муниципалитета.

День был жаркий, но периодически набегали низкие облака, и накрапывал дождь. Я шёл по малолюдному городу, заглядывая в открытые двери-окна, исследуя надписи и помещения, и мои мечты о палатке таяли с каждым метром. Я увидел, как делают циновки, как чинят лодки-мотоциклы, как шьют одежду, как изготавливают булки, а на острове - это редкость; привычного хлеба здесь вообще нет, но палаток не было. Английские буквы здесь редкость, хотя в туристических местах обычно все надписи дублируются на английском, китайском, корейском, а в одном встретил и кириллицу. Но здесь я был один и никто ничего не подписал.

Выпив смуси из гойя (огурец), шиксвы (цитрус), капусты, зелени и банана, поинтересовался у хозяина, разговаривает ли он на английском.

– Я... нет, извините, подождите минутку, - ответил он мне и набрал чей-то номер телефона. Там была девушка, которая прилично и быстро говорила на нём. Я рассказывал ей о палатке, о кемпингах и интересовался ближайшим магазином. Она что-то довольно бегло говорила о кемпингах, и я не поспевал за ней, тем более - сложнее уловить смысл, когда не видишь лица.

Тогда я спросил у хозяина, знает ли он, что такое палатка, то бишь "tent" и показал фотографию друга в кемпинге на Монблане, что была в планшете.

– А, тенто, окей!

– А где купить?
– и я показал знак "деньги" и google карту.

– Вот здесь... магазин Makeman!
– и он набрал в поисковике на ноутбуке магазин - и карта отразила адрес. Я сверился по карте со своим планшетом, выходило километров пять. Он предложил подвезти меня на автомобиле, но я отказался, сказав, что и так дойду, а он пусть работает. Построив маршрут через небольшие улочки, я исследовал городские кварталы. Зелёные и чистые, наполненные цветами и яркими красками. В некоторых дворах столкнулся со странной традицией - подвешивать на деревья искусственные листья, а на виноградники - бутафорские гроздья. Зашёл и в магазин подержанных автомобилей. За десять тысяч йен можно купить машину на ходу. Не знаю, правда, какую на неё дают гарантию.

Закончились уроки, и детвора возвращалась из школ. Мальчики здоровались и кланялись мне, а девочки махали руками. В городе не принято, чтобы взрослые приводили детей из школы домой, даже первоклашек.

Палатку я купил, а вместе с ней и чайник. Попал даже на автобус, следующий на мой остров Сесоко. Посчитал, что это удача, так как следуют всего два рейса в день.

***

Настольные часы показывают семь восемнадцать и девяносто два процента, последнее - это влажность. Через две минуты прозвенит будильник на молчащем телефоне. В моём номере сотовый сигнал не пробивается. Настроения почему-то нет. Лицо отекло. То ли от влажности, то ли от экзотики. Радует, что друзья ещё не ложились.

– Как ты там, на фабрике "Edwin" был?
– спрашивает Женя из Гамбурга. Он вчера посещал по приглашению завод "Montblanc". А бренд - это название японских джинсов.

– Нет, я двигаюсь на север, в горные деревни, тут эдвины не носят... Купил палатку... ухожу в мангровые леса.

– Завещание составил?

– Не успел... если что, оставляю тебе новенькие лимитированные эдвины, купленные в Наха.

– Договорились!

Палатку-то я купил. Размер её по длине сто семьдесят, по ширине сто двадцать сантиметров. Можно и калачиком свернуться. Но когда развернул, выяснилось, что это тент и в нём нет ещё двух стен. Вспомнил слова Андрея - инструктора по выживанию: "Бывших спецназовцев не бывает!" и стало полегче. В конце концов, можно купить клеёнку или большие пакеты для мусора и скотч. Он когда-то показывал, как строить жильё в лесу.

Пробежался по набережной соседнего острова. Купаться не хочется. Позавтракать - и переход в пансион. Его хозяин прислал подтверждение, что готов принять меня на два часа раньше заявленного чек-ина.

Пишут, что в ноябре количество солнечных часов составляет сто восемьдесят. Мне, очевидно, везёт, и, проходя мост Сесоко, любовался морской лазурью, в которой отсвечивают солнечные лучи, так что видно морское дно и рыб. На островном пляже проходила тренировка детей-аквалангистов в чёрных гидрокостюмах. Два инструктора, склонившись над ними, что-то объясняли малышам, которым на вид не больше десяти. Женщина на велосипеде в типичной японской шляпке из соломы поздоровалась со мной, сделав кивок головой. Я ответил взаимностью. Солнце в зените. Вот и мой посёлок Мотобу. В Википедии информации-то всего, что о дереве и цветке и о том, что проживает в нём немногим более четырнадцати тысяч. Когда выбирал в нём отель, ориентировался на близость гор, чтобы побродить по ним, как советовал мой токийский друг Атсуши.

По пути встретил хозяйственную лавку с переносным освещением, оставляющим полумрак, дощатыми витринами, на которых тьма товара.

– Хосэ масэ... Тенты есть?

– Хосэ масэ. Тенто нет, - ответила пожилая дама из за прилавка.

Её толстоватый супруг сидел перед входом в магазин и неспешно пил чай. На мой вопрос об английском языке последовал отрицательный ответ. Странно, неужели американцы кроме бейсбола и авиабазы не оставили больше ничего о себе на окинавской земле?

Ответ продавца меня не остановил и я, исследовав прилавки, нашёл синюю пластиковую плёнку. Такую, из которой шили сумки для челноков. Выбрав отрез два на три метра и скотч, оплатил покупку. Хозяин лавки тем временем невольно охранял мою поклажу: палатку, чемодан и рюкзак.