Прекрасное далеко

Фелисити надувает губы.

— Ты имеешь в виду — ты можешь спасти.

— Мы можем, — поправляю я. — Но прежде мы должны найти тот кинжал, что прихватила Вильгельмина, а я лично понятия не имею, где его искать.

— Может быть, он где-то здесь, в школе Спенс, — предполагает Энн.

— Да мы ведь и того не знаем, можно ли доверять Вильгельмине! — произносит Фелисити. — В конце концов, она ведь этот кинжал украла?

— Я думаю, она совершила ошибку, а теперь намерена искупить свою вину и привести меня к кинжалу, — предполагаю я.

— Но прежде всего — зачем вообще она его взяла? — не уступает Фелисити.

— Эй, вы ведь должны репетировать ваше выступление! — сердито восклицает Сесили, уперев руки в бока.

— Они помогают мне подобрать стихи, — отвечаю я, изо всех сил изображая пренебрежение.

Дверь широко распахивается, и я пугаюсь, что миссис Найтуинг явилась, чтобы велеть нам трудиться поусерднее. Но она обращается к Энн:

— Мисс Брэдшоу, не могли бы вы пойти со мной?

Опустив голову, Энн следует за директрисой, а я даже вообразить не могу, какие неприятности ее ожидают.

— Наконец-то, — злорадно произносит Сесили.

— Сесили, тебе что-то известно? — спрашивает Фелисити.

Сесили изображает пируэт.

— Ее кузина приехала из деревни, чтобы забрать ее! Бригид уже наверху, укладывает вещи Энн!

— Но они не могут! — вскрикиваю я.

Мы с Фелисити обменивается испуганным взглядом.

— Они решили, что пора. Более чем пора, если меня спросите.

— Ну, мы тебя не спрашиваем! — рявкаю я.

Рот Сесили открываемся в изумленном «о», и именно так ее застает мисс Мак-Клити, а я проклинаю себя за вспышку.

— Мисс Мак-Клити, вы позволите мисс Дойл разговаривать со мной так ужасно невежливо?

Мисс Мак-Клити останавливает взгляд на мне.

— Мисс Дойл? Надо полагать, теперь последует извинение?

— Прошу, извини меня, дорогая Сесили!

Моя улыбка так же фальшива, как лекарства какого-нибудь уличного торговца.

Руки Сесили снова упираются в бока.

— Мисс Мак-Клити!

Я шагаю к мисс Мак-Клити.

— Скажите, это правда? Кузина Энн действительно приехала за ней?

— Да, — отвечает учительница.

— Но они не могут так поступить! — протестую я. — Она не хочет уезжать туда! Она не хочет становиться гувернанткой! Она…

На лице мисс Мак-Клити отражается искреннее беспокойство.

— Но мисс Брэдшоу сама это организовала.

Слова мисс Мак-Клити доносятся до меня как сквозь толстый слой воды. Я с трудом понимаю их смысл, и холодный ужас стискивает меня.

Я несусь к лестнице и спешу наверх, перепрыгивая через ступеньку, не слыша ни зова Фелисити, ни требований мисс Мак-Клити. Когда я добираюсь до нашей спальни, совершенно задохнувшись, Энн сидит на своей кровати в скучном коричневом дорожном костюме и скромной шерстяной шляпке. Она аккуратно складывает в стопку свою дешевую почтовую бумагу и журнал мод, который ей подарила Фелисити. Наверху лежит программка «Макбета». Бригид запихивает в чемодан последние вещички Энн.

— Бригид, — выдыхаю я. — Нельзя ли мне поговорить с Энн наедине?

— Конечно, конечно…

Бригид тащится к двери.

— Заприте потом этот чемодан как следует. Энн, милая, не забудьте перчатки.

Наша экономка проходит мимо меня, промокая глаза носовым платком. Мы с Энн остаемся вдвоем.

— Скажи мне, что это неправда! — требую я.

Энн закрывает дорожную сумку и ставит ее на пол у своих ног.

— Я тебе оставлю свою почтовую бумагу. Хоть что-то напомнит обо мне.

— Но ты не можешь вот так взять и уехать! Тебя ждут в театре мистера Каца! Тебя ждет большая сцена!

Лицо Энн искажается болью.

— Нет. Они ждут Нэн Уошбрэд, красота которой говорит сама за себя, а не Энн Брэдшоу. Той девушки, которая им нужна, не существует. Ее просто нет.

Я хватаю ее чемодан, бросаю на кровать и начинаю вытаскивать вещи.

— Значит, мы найдем другой способ. Мы все наладим с помощью магии!

Энн берет меня за руку, останавливая.

— Разве ты не понимаешь, Джемма? Это не поможет. Не навсегда. Я не могу быть той, кого они хотят во мне видеть.

— Так будь кем-то другим! Будь сама собой!

— Я недостаточно хороша.

Энн вертит в руках перчатки, сминает их в комок, потом снова расправляет.

— Я потому и послала письмо кузине, попросила, чтобы она за мной приехала.

Я вспоминаю вечер того дня, когда Энн встречалась с мистером Кацем, письмо в ее руках… то самое, которое она настойчиво просила отправить. Она и не собиралась продолжать морочить голову Лили Тримбл и мистеру Кацу. Я тяжело опускаюсь на кровать; между нами громоздится чемодан. Энн складывает вещи обратно и защелкивает замки.

— Но скажи тогда, зачем было устраивать всю эту суету? — с горечью спрашиваю я.

— Прости меня, Джемма.

Она пытается коснуться моей руки, но я отшатываюсь.

— Я уеду сейчас, но я смогу всегда помнить тот день. Я смогу всегда помнить о том, что я в силах это сделать. Но если я попытаюсь снова… если я явлюсь к ним как настоящая Энн и меня отвергнут… мне этого не вынести.

В дверь врывается Фелисити и останавливается, загородив собой вход.

— Не беспокойся, Энн! Я им не позволю тебя забрать!

Энн натягивает перчатки и берется за ручку чемодана.

— Отойди, пожалуйста.

Фелисити разевает рот.

— Но…

— Пропусти ее, Фелисити.

Мне хочется дать Энн пинка — за то, что она даже не пытается что-то изменить. За то, что она сдалась и предала нас.

Лицо Энн превращается в привычную маску, которая не выдает никаких чувств. Своим талантом она могла бы заставить трепетать публику во всем мире. Но вместо того она будет использовать его, чтобы облегчить жизнь родным, и ее существование станет таким бессмысленным, что ее как бы и не будет вовсе. А я ведь видела, что она в силах сама творить магию как актриса, и при этом Энн умеет исчезать, становиться невидимой…

Держа в руке чемодан, Энн решительно спускается по лестнице в последний раз. Ее плечи расправлены, спина напряжена, глаза ничего не выражают. Она уже идет, как настоящая гувернантка. Внизу, в большом холле, играет фонограф, мисс Мак-Клити репетирует с девушками выступление.

Миссис Уортон ждет внизу вместе с миссис Найтуинг и Бригид. Миссис Уортон сплошь увешана бусами, перьями, кружевами, и всего этого слишком много.

— Ах, вот и наша Энни! Я как раз говорила миссис Найтуинг, как мне радостно знать, что ты уже перебираешься в наш загородный дом! Мы с мистером Уортоном назвали его «Весна в Шотландии», потому что шотландский замок Балморал особенно дорог ее величеству.