Прекрасный белый снег
Шрифт:
Слова этого она боялась страшно и даже в мыслях старалась избегать. Неврология, ну хорошо, пусть психоневрология – так ей казалось всё же чуть полегче. И тоже очень страшненькое слово «суицид», и даже звучавший чуть помягче, но от того не менее ужасный, гадкий термин «попытка суицида» вызывали в её сердце боль и страх. Думать об этом не хотелось, при одной только мысли о беседе с лечащим врачом ей становилось плохо, и всё же она прекрасно понимала: каких-то, хотя бы минимальных объяснений ей всё равно не избежать.
«Господи, – повторяла она снова и снова тихим шёпотом, – ну сделай так, чтобы с ним было всё в порядке! Ну хоть сегодня
Многим из нас, уважаемый читатель, конечно приходилось навещать своих друзей, близких или родственников, в больнице, быть может в госпитале, в этом у меня никаких сомнений нет. А коли так, вам наверняка известно внезапное это ощущение: растерянности и опустошающей тревоги за близкого, возможно очень дорогого человека – жену или, скажем, мужа, мать или отца, а может, и не совсем послушного, но всё же любимого до боли сына, ну, или, к примеру, дочь-красавицу, студентку-третьекурсницу.
Вполне естественно, когда ты знаешь, что дело близится к поправке, то набираешь пакет какой-то вкусной снеди: яблок, апельсинов и печенья, лёгким кивком приветствуя охранника в серой униформе быстрой уверенной походкой проходишь в отделение и дверь в знакомую палату открываешь хоть и с тревожной, но тем не менее с улыбкой. Ты почти уверен: теперь уж точно будет всё в порядке…
Совсем иначе дело обстоит, когда вы навещаете больного человека, стоящего одной ногой ещё как будто здесь, а вот другой будто бы и уже немного там. Тут вам, понятно, совсем не до улыбок. На персонал вы смотрите с надеждой, со смутной верой и необъяснимым тёмным страхом быть остановленным словами: «Вам туда не надо», возможно даже, не приведи Господь, «Вам туда уже не надо». Не дай-то Бог!
И уж совсем паршиво бывает на душе, когда к любимому до боли человеку ты приезжаешь осенним поздним утром, с тяжёлой, будто свинцом налитой головой, после того как без сознания, прямо среди ночи, его увезли в реанимацию по скорой. И что там с ним, ты ещё не знаешь, не знаешь даже, где его искать, да и искать ли вообще, хотя искать, конечно, надо…
Дежурная по справочной, дама слегка за сорок со строгим взглядом, вопросами Светку не терзала.
– Вчера, по скорой? – она порылась в журнале с полминуты, – Как, вы говорите? Сизиков? Так, Сизиков… Нет, такой вчера не поступал. Ничего, девушка, не путаете? Вы кем ему приходитесь?
– Женой. Гражданской, – густо краснея, уточнила Светка. – Как же так? – она растерянно взглянула в квадратное оконце. – Не может быть! Нет, это совершенно невозможно, – пробормотала полушёпотом она. – Ночью, по скорой забирали, сказали к вам, сюда.
– Девушка, – раздалось раздражённо из окна. – Вы что, валерьянки перепили? Ночью – это наверняка уже сегодня! В котором часу скорая была?
– Да, да, конечно, – тяжёлый комок, подступивший было к горлу, отошёл назад, – сегодня, – виновато улыбнулась Светка. – Простите, ради Бога! Извините!
– Вот так-то лучше, – сухо ответила дама из окна. – Ходят тут, сами не знают для чего. Гражданская она, понимаешь… – уже листая журнал, вполголоса буркнула она себе под нос. – Так! Нашла. Психоневрология.
Ночью в реанимацию доставили. Туда идите. Пятый корпус.– А где это, не подскажете? – с заискивающей немного, вопросительной улыбкой поинтересовалась было Светка.
– Девушка, – с упрёком посмотрела на неё уставшая от бесконечных вопросов медсестра, «сестра милосердия», – мелькнуло в голове у Светки, – не задерживайте! Вы здесь не одна! На вахте спросите, у охраны. Следующий! Следующий, подходим…
Нужный ей больничный корпус Светка нашла довольно быстро. Надпись над крыльцом гласила: «Психоневрологический стационар». Примерно так она это себе и представляла. Намёков на дурку никаких, на скорбный дом или психушку тоже, культурно и корректно. Пустяшная эта вроде мелочь Светку немного успокоила. И всё же она как-то не решалась. Достала сигареты, зажигалку и, хотя курить ей не хотелось вовсе, отошла немного от крыльца и всё же закурила – наверное в сотый раз за сутки.
Снаружи постучали, дверь приоткрылась, в узкую щель просунулась голова санитара Коли:
– Сергей Станиславович, к вам можно? На минутку…
Сергей вложил закладку между глянцевых страниц, со вздохом сожаления закрыл журнал, где в полумасках на глазах, гнедые и вороньей масти кони под стройными наездницами в цилиндрах и жокейских кепках неспешной иноходью гарцевали с одной страницы на другую. «Опять, черти, оторвали, – с лёгкой досадой подумал он. – И что их только носит?»
– Ну, заходи, Коля, заходи. Чего хотел?
– Тут к вам, Сергей Станиславович, посетитель. Посетительница… Новенького этого жена. Вчерашнего. В паспорте штампа нет, – уточнил на всякий случай Коля. – Говорит, гражданская. Пустить? – замялся как-то он.
– Ну что ты маешься? Вижу ведь, – приподнял брови Станиславович. – Что там ещё? Рассказывай, Коля, рассказывай, не стесняйся!
Тот хитровато улыбнулся, будто проверяя, не услышит ли ещё кто ненароком, огляделся и громким шёпотом добавил:
– Ничего такая!
«Вот дурдом, – нахмурился Сергей, – и откуда вообще таких набрали?», в ответ же только погрозил санитару пальцем: не шали, мол.
– Зови, Коля, зови, – ответил он устало. – Хорошо, вовремя пришла. Есть о чём поговорить…
Массивная стальная дверь открылась наконец, изнутри сказали: «Проходите», и Светка, выдохнув, вошла в широкий, застеленный светло-коричневым, в крупную диагональную клетку линолеумом больничный коридор. За небольшим столом, скучая над кроссвордом, сидел сержант милиции, или старший сержант – в знаках различия Светка не очень разбиралась. «Охрана», – мельком подумала она. Древний совковый телефон, журнал учёта на столе, кроме того она заметила небольшую, красной пуговицей кнопку – по правую руку от кроссворда. С трудом оторвав голову от своего досуга, страж правопорядка взглянул на посетительницу.
– Здрасьте, – только и успела промолвить Светка, – я к му…, – как он тут же перебил её:
– Пропуск, пожалуйста. И паспорт, будьте так любезны, предъявите…
– Да-да, конечно, сейчас, сию минуту, – из сумки она достала паспорт, пропуск, протянула через стол: – Вот, пожалуйста, смотрите.
Он посмотрел внимательно на фото, на неё, опять на фото, снова на неё, сверился с пропуском и наконец вписал фамилию в журнал.
– Алкоголь, оружие, колюще-режущие предметы, наркотики имеются?