Прекрасный город Юнивелл

"Один" - говорил голос, - "только один человек, и ты это знаешь"

– Никто не пострадал, - соврал Арде, и первый раз в жизни ему не удалось сделать это хорошо. Когда он выдыхал дым, его брови изогнулись, а сигарета, докуренная лишь до середины, отправилась в огонь.

"Он врет".

– Ты врешь.

– С чего ты взяла?

– Ну, во-первых, когда ты врешь, тебе перестает хотеться курить, а во-вторых...

"Элравенд, черт возьми, ты же ведьма!"

– ...я недурной медиум.
– Рукой, до того момента спрятанной под одеялом, Элравенд подтянула поближе подушку и с громким выдохом уронила на неё голову.

– Сколько человек пострадали?

"Один, я, кажется уже говорила..."

– Один человек...
– Арде снова полез за сигаретами - это хороший знак, ведь это означало что он готов говорить честно.
– Всего один человек, и, поверь мне, его бы ничто не спасло.

"Отец"

– Он не успел лечь, прежде чем Сазати открыла огонь?

– Да нет...
– Кольца дыма снова начали подниматься вверх, - он успел.

"Я слышу... Харес... Да, человека звали Харес"

– Харес.
– Произнесла Элра.
– Харес Сутори, верно?

– Женился на ведьме...

"Вот видишь, сестричка, вместе мы можем все что угодно. Даже разоблачить твоего любимого муженька, в чью голову очень трудно забраться".

Элравенд вскочила, сбросив одеяло на пол, представ перед Арде абсолютно голой. Он, конечно, не в первый раз... далеко не в первый раз видел это, но все равно взирал на изгибы тела супруги с некой подростковой похотью. Элравенд пристально посмотрела на него, резком движением подняла с пола одеяло и убежала на второй этаж, в ванную, по дороге укутываясь.

– Элра!
– Крикнул ей вдогонку вскочивший на ноги супруг, отправляя ещё одну сигарету в огонь.
– Элра! Не обижайся ты так! Элра!
– Но щелчок двери в ванной раздался раньше, чем он успел прокричать это. За считанные секунды Арде преодолел лестницу и недлинный коридор, остановился у двери и попытался открыть её - но было заперто, и тихо.
– Элра! Милая, я не хотел тебя...

– Все хорошо.
– Спокойно ответила она, повергнув мужа в ступор.
– Мне нужно уединиться. Будь добр, исчезни.

– Ладно...
– Он убрал руку от двери, но с пол минуты стоял рядом, до тех пор, пока Элра не открыла кран, лишив Арде возможности подслушать чем она занимается.
– Пойду приберусь...

"Ты знаешь, сестра, а ведь он мог бы достаться мне... Судьба злодейка! Какой мужчина!"

– Этого не может быть...
– Шептала Элравенд, сверля взглядом собственное отражение.
– Этого просто не может быть.

" Может, родная, может. Другой вопрос - это "что должно быть?".

Элравенд сверлила свое отражение, и видела, как...

Она видела прежде всего себя - на глазах стареющую, уставшую, сонную, с взлохмаченными волосами, с худым телом, на котором нелепо смотрелось одеяло и... Поверх всего этого, словно бы вторым слоем красок, виднелся образ женщины. Такой же образ - лохматый, черный, но это был другой человек, совсем другой, пусть...

"Сестрица, я и не думала, что мы будем с тобой так сильно похожи. Ты просто моя копия, тебе так не кажется? Ах да... Ты не сохранила ни одной моей фотографии, даже маминой не оставила ни одной, и все ради того, чтобы стереть из памяти злосчастную сестру. Как все это грустно!"

– Ирмили...

"Ну что ж ты так официально, как коп какой-то... Ах да, прости, я совсем забыла что ты и есть коп: великий и гениальный, правда, малоизвестный и далеко не всеми любимый аналитик Лаендли. Что расскажешь, милая сестрица?" - и следом полился хохот - высокий, звонкий, фальшь на фальши, что мурашки по телу разбегались целыми ордами.

– Ирма... Как тебе?..

"Плохая ты ведьма, если по-прежнему задаешь вопросы, тем более, касающиеся нас двоих, - голос на пару мгновений затих, - сны, милая моя. Ещё в детстве я любила дарить тебе сны, правда, видя их ты кричала, просыпалась и бежала к мамочке, чтобы она тебя обняла и успокоила, а со мной потом отказывались разговаривать, за глаза говоря что я плохо на тебя влияю".

– Сны... Тот сон, с Арде!
– Элравенд шептала слова тихо, как только могла: она боялась, что даже сквозь шум воды Арде сможет услышать её... услышать как его жена сходит с ума.

"Милочка моя, мы с тобой были не настолько близки, чтобы в случае какой-либо психической нестабильности думать обо мне. Это я, твоя старшая сестренка, Ирмили Лаендли."

– Чушь!

"Увы и ах!"

– Тогда почему сейчас?? Черт возьми! Почти двадцать лет прошло!

"Ну, я думаю, ты помнишь сказку, которую тебе Илвен прочла когда-то. О двух сестрах? Видишь ли... Эй, так будет не честно, младшенькая. Давай соображай сама!"

– Ты просчиталась, Ирма. Тут нечего соображать. Ты просчиталась. Я только не могу понять в чем... Поскольку...

"Ты думаешь правильно, развивай эту мысль" - призрачный образ в зеркале вновь улыбался. Эта улыбка выводила Элру из себя, и она опустила глаза, уставившись на воду.

– Со дня как вы погибли... Как мама погибла, я стала затворницей. Видела только учебники и иногда спиртное - всё, топилась в собственном несчастье, но так было до тех пор, пока не появился Арде...

"А ты и впрямь моя сестра, и в отличие от матери вовсе не такая дура..."

– Заткнись!
– Рыкнула в полголоса Элра.

"Ах да, мы остановились на Арде. Именно на Арде, ведь если бы он оставался Солленом Сутори... Вы бы не встретились, и этот разговор состоялся бы значительно раньше и был бы он куда короче. Сестренка, ведь я хотела стать твоей дочерью. Да... Рости под твоей опекой, защищаясь слепой материнской любовью, и однажды перетащить чашу весов в свою сторону. Но нет... Арде. Будь проклят твой ненаглядный Арде! Его кровь!"

– Кровь?
– Элра снова подняла глаза на свое отражение.

"Да, милочка моя, кровь. Арде сильнее, чем ты сможешь себе представить, и особую силу ему придает кровь. Если бы не его гены, я носила бы имя Луксиана и сейчас у меня был дневной сон... Хотя уже поздновато. Он сделал тебя счастливой и неуязвимой, сестра. Когда..."

Когда одна проливает слезы, мучает и терзает себя, совершает ошибки и пытается их исправить - сон второй будет спокоен и чист. Когда одна грязнет в печали и видит сны о прошлом - другая тоже начинает видеть сны, но о настоящем. Когда одна обретает счастье - другая обретает силу, душа её крепнет, мощь её растет. И всех кого любит одна - ненавидит вторая. И все, кто был спасен младшей, будут убиты старшей. Поднимая одну чашу весов вверх, вторая сама опустится вниз, и так до того мгновения, когда наступит равновесие.