Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)

II

– Весьма позитивный старый хрыч, – сказал Аллейн, когда Фокс, проводив Абеля до лестницы, вернулся в кабинет шефа.

– Никак не могу взять в толк, откуда у него такая непоколебимая уверенность в том, что Ледж – убийца? – задумался Фокс. – Ведь он знал покойного не более сорока восьми часов. Как-то глупо все это звучит, не находишь?

– Он сказал, что Уочмен насмехался над Леджем, старался его поддеть, – произнес Аллейн. – Хотелось бы только знать, правда ли это. И зачем Уочмену это было надо.

– Я не раз слышал его выступления в суде, – сказал Фокс. – Уочмен любил иронизировать. Возможно, дело привычки?

– Не думаю. Хотя добрым малым я бы его не назвал. Но в общем и целом он был ярким парнем. Бездна очарования и немалая доля тщеславия. Иногда мне даже казалось, что он лезет на рожон, причем без особого смысла, и это доставляет ему удовольствие. Впрочем, я не слишком хорошо его знал. Интересно, что его кузен – чертовски хороший актер. Как и Уочмен, между прочим. Правда, актерство последнего было несколько иного рода. Но слава Создателю, актерство не по нашей части. Нам бы свои завалы разгрести. Итак, возвращаясь к нашему владельцу гостиницы, скажу, что дедуля, похоже, окончательно потерял веру в нашу полицию.

– А вы знаете иллингтонского супера, мистер Аллейн?

– Харпера? Знаю. Помню, что он занимался делом о поджоге в Южном Девоне в тридцать седьмом году и проходил дополнительное обучение в дивизионе «L». Мне кажется, вы должны его помнить.

– Ник Харпер?

– Он самый. Родом из Девона, там же учился, рос и воспитывался. Может, есть смысл написать ему и предупредить о странствиях мистера Помроя и сделанных им выводах?

– Вам виднее. Я же не перестаю задаваться вопросом, а правильные ли выводы сделал мистер Помрой и так ли был осторожен с цианидом, как пытался дать нам понять. Быть может, он просто хочет сохранить лицо?

– Трудно сказать. Но негодование, которое он нам здесь продемонстрировал, показалось мне искренним. Похоже, он действительно верит в то, что ни в чем не виноват.

– Может быть, кто-то другой позволил себе позабавиться с опасным флаконом, из-за этого все и произошло, – предположил Фокс.

– И такое возможно. Но мне слабо верится, что на свете существуют болваны, которые забавляются с цианидом исключительно ради самого процесса.

– Что ж, – сказал Фокс, – альтернативой несчастному случаю может быть только убийство.

– Неужели? Но если так, вам следует еще раз все обдумать и написать по этому поводу статью. Очень возможно, усердные офицеры вроде вас возглавят наш департамент в самое ближайшее время.

– Смешно, – произнес Фокс. – Вы, сэр, мастер пошутить. Это всем известно.

– Ну, коли вам смешно, то бегите к себе в отдел и посмейтесь вволю. Я же, братец Фокс, собираюсь идти домой.

Но когда Фокс удалился, Аллейн никуда не ушел, а уселся за стол и некоторое время сидел задумавшись. Потом взял из пачки чистый лист бумага и принялся сочинять некое послание.

«Дорогой Ник! Прошло уже довольно много времени с тех пор, как мы виделись последний раз, и Вы наверняка задаетесь вопросом, какого дьявола я решил Вам написать. Объясняю. Только что к нам заходил один Ваш друг, а именно Абель Помрой из гостиницы «Плюмаж», Оттеркомби. Ну так вот: вышеупомянутый субъект пребывал в состоянии гнева и ярости и грозился докопаться до самого дна дела о смерти Люка Уочмена. Я попытался воззвать к его разуму и успокоить, но безуспешно, так что он вышел из моего кабинета с недвусмысленным намерением поднять вокруг этого дела такой шум, какой только возможен, дабы полиция взялась за ум, арестовала убийцу и передала его органам правосудия. И я решил, что будет правильно предупредить Вас относительно его намерений. Полагаю, пока это письмо дойдет, он лично напомнит Вам о своем существовании. Не дай Вам Бог подумать, что мы каким-либо образом собираемся влезть в это дело. Просто я передаю информацию, которую нам удалось добыть и которая так или иначе касается Вас. Кстати, как поживаете? Завидую Вашей работе в провинциальном городском участке, где можно еще встретить распаленных гневом владельцев гостиниц. У нас же в основном раскалены улицы, и мы в буквальном смысле задыхаемся от жары.

Искренне Ваш

Родерик Аллейн».

Дописав письмо, Аллейн положил его в конверт и запечатал. Потом снял с вешалки шляпу, взял трость, надел было перчатку, затем, выругавшись, стянул ее с руки и подошел к шкафу, где стояли папки с делами, чтобы еще раз просмотреть собранные им газетные материалы по делу Люка Уочмена.

Часом позже, покинув здание Скотленд-Ярда и двигаясь быстрым шагом по набережной, Аллейн едва слышно что-то насвистывал. А это что-нибудь да значило.

Глава 8 Аллейн в Иллингтоне

I

Письмо суперинтенданта Николаса Харпера старшему детективу-инспектору Аллейну:

«Полицейский участок Иллингтона,

Южный Девон,

8 августа.

Дорогой мистер Аллейн! Получил Ваше письмо от 6 августа, за что чрезвычайно Вам благодарен. Ваше описание странствий мистера Помроя и возложенной им на себя миссии очень помогло мне в дальнейшем общении с этим человеком, особенно учитывая тот факт, что он обратился в отдел криминальных расследований Скотленд-Ярда. Хочу сообщить Вам по секрету, что мы продолжаем работать над этим делом, в котором действительно имеется парочка сомнительных моментов, не позволяющих нам с чистой совестью отнести это фатальное происшествие к разряду несчастных случаев. И самое главное: Рори – надеюсь, Вы извините меня за подобное фамильярное обращение? – я был очень рад получить от Вас весточку. Сразу же нахлынули воспоминания о днях совместной учебы в дивизионе «L» и незабвенном деле о поджоге 37-го года. К сожалению, вспоминаю об этом все реже и реже, так как заедает провинциальная текучка.

С благодарностью и наилучшими пожеланиями,

Искренне Ваш,

суперинтендант Н. У. Харпер».

Отрывок из послания достопочтенного Максвелла Брэммингтона, полковника и главного констебля Южного Девона, адресованного суперинтенданту центрального подразделения Нового Скотленд-Ярда:

«…Исходя из того, что деятельность и интересы покойного преимущественно были связаны с Лондоном, я предложил суперинтенданту Харперу проконсультироваться с Вами или кем-либо из Вашего подразделения. Боюсь, что это дело слишком неоднозначно, и для успешного его разрешения квалификация и опыт местных сотрудников полиции могут оказаться недостаточными. Не имея ни малейшего желания превысить в данном случае свои полномочия, позволю себе тем не менее порекомендовать в качестве консультанта старшего детектива-инспектора Аллейна из отдела К1, которого мы все хорошо знаем. Был бы весьма обязан, если бы Вы передали это дело именно ему, хотя, разумеется, выбор целиком и полностью остается за Вами.

Искренне Ваш,

Максвелл Брэммингтон, ГК».

– Не могу отделаться от впечатления, мистер Аллейн, – заметил суперинтендант центрального подразделения, разглядывая висевшую на стене кабинета стилизованную подкову со скрещенными мечами, – что вы весьма популярны в Южном Девоне.

– Просто они наслышались о моей въедливости, сэр, – прокомментировал Аллейн. – Не более того.

– Думаете? Но как бы то ни было, я уже звонил в Апелляционный суд. И вам, похоже, придется срочно паковать чемоданы и, предупредив супругу, отправляться на побережье.

– Слушаюсь, сэр.

– Кажется, вы знали Уочмена, не так ли?

– Не очень хорошо, сэр. Но, не скрою, перекрестному допросу он меня подвергал.

– По делу Дэвидсона?

– И по ряду других.

– Насколько я в курсе, по этой части вы ни в чем ему не уступите. Но мне хотелось выяснить, знали ли вы его лично.

– Шапочное знакомство, сэр.

– Он был прекрасным адвокатом.

– Совершенно верно.

– Ну что ж… Поезжайте и постарайтесь сделать все так, чтобы мы вами гордились.