Премьера
Шрифт:
– Нам нужно поговорить. Удели мне немного времени.
– Сейчас будет фильм…
– Фильмы ты смотришь каждый день.
Он взял пульт и нажал кнопку. Телевизор ожил и на стенах комнаты, утопающей в мягких сумерках, замелькали разноцветные тени пляшущей рекламы.
– Выключи его, пожалуйста, – попросила она.
– Я хочу фильм посмотреть.
– Выключи.
– Что, настолько серьёзно?
– Да. По крайней мере, для меня. Но я надеюсь, что и для тебя тоже.
Он недовольно погасил экран телевизора. Отброшенный пульт упруго
– Если что-то надо купить, то я заранее согласен.
– Нет, покупать ничего не нужно.
– Тогда я тебя слушаю.
– Не догадываешься, о чём пойдёт речь?
– Я же не следователь.
– Давай поговорим о нас с тобой.
Он нетерпеливо заёрзал на месте.
– Ты против такого разговора?
– Нет, конечно, но… не хотелось бы сейчас. Да и к чему вообще эти разговоры, если у нас всё хорошо.
– Да, хорошо. Слава Богу.
– Ну, вот.
– Тогда тем более нам нужно поговорить.
– Почему тем более?
– Потому что.
Он внимательно посмотрел на неё.
– Не понял.
– Мы с тобой живём уже полгода, – сказала она. – Как ты думаешь, это много или мало?
– Это нормально.
– Нормально для чего?
– В смысле… вообще.
– Я тебе за эти полгода ещё не надоела?
– Нет, конечно, – он искренне удивился прямой постановке вопроса. – С чего ты взяла?
– Тебе хорошо со мной?
– Ну… в принципе, да.
– А без принципа?
– Тоже… Что за допрос такой, я не понимаю?
– Это не допрос… Можно я ещё спрошу?
Он сделал неопределённое движение плечами:
– Спрашивай.
– Скажи, пожалуйста, я тебя устраиваю… как человек?
– Боже мой. Конечно, устраиваешь.
– Давай, я спрошу ещё более конкретно: я тебе нужна?
Он взглянул в её карие, необыкновенно серьёзные глаза.
– Да что с тобой сегодня?
– Ответь, пожалуйста, если можешь, – настойчиво попросила она.
– Конечно, ты нужна мне, – его ответ прозвучал, быть может, чуть более убеждённо и твёрдо, чем этого требовало деликатное чувство правды.
– Тогда скажи мне…
Она замолчала. Волнение мешало ей подобрать нужные слова.
– Что же с тобой всё-таки?
– Ничего.
– Ты какая-то… необычная.
– Не волнуйся. Всё хорошо. Всё замечательно.
– Я и не сомневался.
Они помолчали ещё.
– Тогда… если я нужна тебе, если мы устраиваем друг друга, если нам хорошо рядом… тогда, может быть, имеет смысл принять решение?
Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, но не найдя ответа, развёл руками.
– Давай уже будем жить семьёй, – она трогательно, по-детски, улыбнулась.
– Ведь мы и так вместе живём.
– Я бы хотела по-настоящему.
– Для тебя это так важно?
– Конечно. Очень важно.
– Обычная формальность. Зачем она тебе?
– Мужчине трудно понять.
– Живут же люди и без этого.
– Люди живут по-разному.
– Ну… если ты считаешь, что это необходимо…
– А
ты так не считаешь?– Не знаю. Я не задумывался.
– Когда-то нужно задуматься.
– Что-то случилось?
– Случилось.
Он беспокойно взглянул на неё.
– Ты меня не пугай.
– Просто теперь нам нужно думать не только о себе.
Он нервно почесал голову:
– Давай уже прямо. Жара, вечер – я плохо соображаю.
Он ожидал ответа, не сводя с неё глаз, и что-то подсказало ему правильное направление мысли.
– У нас будет ребёнок…
Он растерялся, несмотря на то, что интуитивно угадал её ответ.
– А это точно?..
– Я была у врача.
– И что он сказал?
– Это же самое.
– Понятно…
В последовавшем молчании она застыла немым вопросом. Он задумчиво покусывал нижнюю губу.
– Что ты скажешь на это? – наконец спросила она чуть дрогнувшим голосом.
Едва уловимый излом её интонации подсказал ему, какого именно ответа она ждёт и насколько ей важен такой ответ. Вопрос поставил его перед выбором: солгать или обидеть. Он не хотел делать ни того, ни другого.
– Это хорошо.
– Правда? – с надеждой спросила она.
– Конечно… Хорошо, что ты сказала мне об этом… Сколько уже?
– Больше четырёх недель.
– Ты не знала?
– Последние дни предполагала, но выяснилось только сегодня… Ты хочешь ребёнка?
Так как откровенный разговор не оставлял лазеек для полутонов, он нашёл в себе мужество ответить прямо и честно:
– Не знаю.
– Не знаешь… – повторила она и, помолчав, добавила: – Тебе ведь уже за тридцать.
– Ну и что? Стать отцом никогда не поздно.
– Зато можно опоздать стать матерью.
– И тебе рано беспокоиться по этому поводу.
– Я так хочу малютку. Ты не представляешь, какое это сильное чувство. Его не преодолеть. Это инстинкт, с которым невозможно спорить. Он всё равно окажется сильнее. И будет тысячу раз прав. У мужчин, наверное, это как-то иначе. Вы по-другому относитесь к этому… Почему мы не понимаем друг друга?
Как всякий человек, которого обстоятельства ставят перед необходимостью оправдываться, он чувствовал себя неловко. Его слова, мысли, желания носили отпечаток растерянности и были не по-мужски мелкими. В наступившей паузе неудобного диалога он пытался найти причину, которая делала его беспомощным в этом принципиальном разговоре мужчины и женщины.
– Ты не хочешь от меня ребёнка? – спросила она.
– Не в том дело… При чём здесь от тебя или не от тебя? Просто я считаю, что ещё сам не готов к этому.
– Неправда, – она улыбнулась одними губами. – Ты меня не любишь.
Он возмущённо вздохнул и… промолчал. А действительно, что чувствует он к женщине, сидящей рядом с ним и пытающей его взглядом своих глубоких, понимающих глаз?.. Любит ли её? Задавшись этим вопросом, он понял, что в ответе на него и таится разгадка мучительных проблем половинчатости и неопределённости.