Прерванная игра

"Сделаем все возможное". В парламенте шли дебаты: спасать или не спасать Пирану. А компании автокладбищ тем временем заваливали железным хламом старинные дворцы и храмы. Производство атомобилей в стране удвоилось. Как только у владельцев появлялась возможность избавиться от старого автомобиля, они тут же приобретали новый, более скоростной, более комфортабельный, более современный...

Была единственная надежда на туристские компании: музеи и архитектурные памятники старой Пираны приносили доход. Но туристские компании пока не терпели убытков. Напротив, их выручка увеличилась во многo раз: от туристов не стало отбою. Все хотели видеть, как древний город, переживший десятки войн, землетрясений и пожаров, исчезал под отходами цивилизации.

У тех двадцати, что застряли в "Диком скакуне", положение вовсе было критическим - кончалась вода.

Днем над старым городом беспрерывно кружились вертолеты. На них были установлены мощные телекамеры. Публика жаждала видеть агонию своими глазами.

Когда "наверху"-так теперь стали называть остальной мир обитатели собора - узнали, что среди случайных узников находится журналист Силе Сколт, ему тотчас предложили выступить по радио. Сколт отказался.

– Ух, дали бы мне слово. Я бы им такое сказал.

– Ты бы сказал,- поддразнила Плова своего жениха.- Ты и десяти слов не свяжешь.

– А они и не стоят десяти слов. Хватит одного - сволочи..

– Подумаешь, новость. Им про это сто раз говорили.

Все эти дни - замечал Ивоун - отношения между Пловой и ее женихом накалялись. Их мнения ни в чем не сходились. От ревности Калий готов лезть на стену. Однако Щекот не повинен в этом, Плова давно уже перестала флиртовать с ним. У Калия появился неожиданный соперник - старый Ахаз. Девушка любезничала теперь только с ним. Днем он, правда, бывал занят беспрерывно вел счет падающим автомобилям и делал пометки в записной книжке. Хотя он мог бы и не утруждать себя: курс акций сообщали по радио ежедневно. Но он не доверял биржевым сводкам и вел собственную бухгалтерию.

– Опять надули!- возмущался он по вечерам и приставал к Брилу, чтобы тот передал наверх о нечестных махинациях компании автокладбищ, о том, что они присваивают часть барыша, надувают держателей акций. По его собственному расчету, он уже давно миллионер. Несчастному старику сочувствовала одна Плова.

Старая Урия совсем зачахла. Она страдала от ревности и зависти одновременно. Не могла она простить себе, что в свое время не послушалась Ахаза, не приобрела выгодных акций. Намерения Пловы она раскусила. А то, что Ахаз так легко соблазнился на молоденькую, окончательно расстроило ее. Никак она не предполагала, что долголетние узы их брака окажутся столь непрочными. Ежедневные усердные молитвы не приносили ей облегчения.

* * *

В этот день узникам блеснула надежда. Один из пилотов, обслуживающих вертолет телевидения, вызвался спасти их. Зависнуть над шпилем собора, спустить веревочную лестницу, принять на борт пассажиров и снова взмыть на безопасную высоту по его расчету хватит пятнадцати минут. Нужно, чтобы на это время перестали сбрасывать автомобили с двух ближних стрел. С конторой автокладбищ он договорился. Они заломили десять тысяч. Пять тысяч причитается за эксплуатацию вертолета. Итого - тридцать.

– Почему тридцать?-изумилась тетушка Урия.-- Сказал: десять и пять.

– Что же он станет рисковать задарма?- объяснил Калий непонятливой старушке.

– Живодер!- возмутилась та.- Где нам взять столько?

– Где взять? А то не знаешь где? Миллионер рядом, - показал Калий на Ахаза.- Очнись,- потряс он старичка за плечо.

Тот молча отмахнулся от племянника, как от мухи.
– Да перестань ты считать. С ума спятил. Думаешь, наверху разучились считать?

– Чего пристал? Отстань,- пытался вырваться из рук Калия несчастный старик.

– Слышал? Есть возможность спастись. Подписывай чек на тридцать тысяч, и дело в шляпе. Передавай,-велел он Брилу,- пусть готовится лететь. Чек будет.

– Постой, постой,- встрепенулся Ахаз. Слова племянника дошли до него,-Чужими деньгами легко распоряжаться.

– Так ведь сгниешь здесь со своим миллионом, идиот старый!

– Не твое дело,- заступилась за Ахаза Плова.- Не твой миллион.

– Будто твой?- окрысилась на нее Урия.

– Не мой - его.- Плова положила руку на плечо старика, и тот мгновенно обмяк.

– Плачу за нас двоих,-сказал он.-Другие как хотят.

– -У Меня вот и весь капитал,- вывернул свои карманы Щекот.

– Шут с ними, с деньгами! Вот моя доля,- выложил Калий чек, недавно подписанный тетушкой Урией.- А ты, милая бабушка,- повернулся он к своей тетке,- сама внесешь свою долю, не разоришься.

– С ума спятил!

Однако упрямилась она недолго. Поразмыслив, согласилась внести свой пай.

– Итого четырнадцать с половиной. Недостает пятнадцати с половиной,подытожил Сколт.- Сколько у нас сбережений?- обернулся он к Дьеле.

– До поездки было шесть. Осталось пять...

– Маловато.

– По контракту мне обязаны заплатить за выступление. Оно сорвалось не по моей вине,- вспомнила Дьела,Еще тысяча.

– Одним словом, так,- решил Сколт.- Передайте наверх: я согласен выступить по радио, если заплатят девять тысяч. Думаю, они согласятся.

Начали переговоры с вертолетчиком всерьез.

– Мы наскребли тридцать тысяч. К какому времени готовиться?

– Сколько вас собирается лететь?

Брил сообщил, скблько их всего находится в соборе.

– На борт могу взять только двоих,- ошарашил их пилот.- Вертолет двухместный. На большом никто не рискнет зависнуть.

Несколько минут длилось молчание.

– Что вы замолчали? Согласны?-добивался ответа вертолетчик.

Сколт взял микрофон из рук Брила.

– Мое имя Силе Сколт. Сейчас у меня нет таких денег, но я обязуюсь выплатить сто двадцать тысяч за все четыре рейса в течение трех лет,сказал он.

– Я слышал ваше имя и верю вам,- ответил летчик.- Но пойти на сделку не могу. Половину суммы я должен выплатить компании. А они не станут ждать три года.

– Плова! Куда она девалась? Никто не видел Плову?
– ко всем приставал Калий.

Со Щекота он не спускал глаз. Но, похоже, тот был ни при чем.

– Загляну - может,- она спит,- направился он было к исповедальне, которую они занимали вдвоем с Пловой.

– Спит,-усмехнулась Урия.-Дурак же ты, племянничек.

– Ты хоть мне и родная тетка, а смотри,-пригрозил ей Калий.

– Где у тебя глаза? Не видишь, что ли, как она обхаживает старого болвана?

– Что же ей уже и пошутить нельзя,- оправдал свою подружку Калий.