Прерванная юность

Тогда беспокойство Анны передалось Трофиму, и он показал внучкам на ремень, если что-то с постояльцем случится плохое.

Девочки сдались и рассказали страшную правду, попросив не выдавать их.

Мужчина и женщина помчались по дороге. Вскоре заметили воинов с гранатой. Трофим отобрал находку детей и сказал, что им повезло, что не догадались повернуть предохранитель. Иначе, взрыв был бы такой силы, что укрытие тоже накрыло, и пацаны вознеслось бы к небу.

– Как Херувимы, только без крыльев!
– для убедительности сравнил он.

Гриша и Миша за проведенную военную операцию получили первое боевое крещение - их выпороли отцовскими ремнями, а Олега отругали и оставили неделю без прогулок за околицу.

Пацаны чувствовали себя почти героями, а Гриша заявил, потирая после наказания тощий зад:

– У меня мина в надежном месте спрятана, рванет не хуже гранаты.

Вскоре после этих событий партизаны в районном центре взорвали склад с топливом, погибло много фашистов. Жители в деревне рассказывали об этом шепотом, боязливо посматривая по сторонам.

Следующей ночью Анна вновь слышала тревожные мужские голоса в избе, негромкий плачь девочек, но не вышла из своего угла. Затем стукнула входная дверь, за окном протарахтели колеса телеги и все затихло. Но женщина больше не уснула, ей передалась тревога от посещения ночных гостей, которая витала, казалось, в доме, и она едва дождалась утра.

Глава 17

Запах хвои и свежесрубленного дерева перемешивался с едким дымом костра. От него тянуло вкусным запахом каши.

Елена и Варя сразу же кинулись помогать кашевару Илье, мужчине средних лет. Он помешивал деревянной палкой варево и, немилосердно ворча, обращался к девчатам:

– Где это видано, чтобы на войну брали одних командиров?

– Мы не знаем, дяденька, - пожимали плечами они.

– Вот и вы не знаете. А кто тогда скажет мне? Кто должен за конями смотреть, картошку чистить, кормить бойцов, воду носить, баню топить? Один Илья? К кому не обращусь: то помощник командира, то писарь, то пекарь, то интендант, то взводный или еще кто его знает. Все - белая кость: инструкторы горкома, работники исполкома, милиции, почты, избы-читальни. Работяг-то - кот наплакал.

Что верно, то верно, в первую очередь в партизаны записались коммунисты и комсомольцы, занимающие различные посты в советских аппаратах власти. Никто в партизанском отряде не хотел подчиняться, все желали командовать, как в мирной жизни. Даже охранять штаб ставить некого.

Командир отряда не хотел обижать начальников, поэтому черную работу взваливал на немногочисленную часть простого народа.

– Вот скажи мне, - обратился к Елене кашевар, заметив, что ее слушается Варя, - почему командир угождает всем, как вашим, так и нашим? На войне не годиться так. Слово командира - закон, сказано - сделано, нет, то трибунал. Тогда будет порядок.

– Мы недавно здесь, дяденька, не знаем.

– Вот заладили дяденька и дяденька. Какой я вам дядя, мне сорок лет стукнуло, рано в старики записывать, зовите меня Илья. А вас, как прикажите величать?

– Лена.

– Варя, дяденька!

– Тьфу, ты! Ей говоришь стрижено, а она - брито! Бери ведро, за водой беги с глаз долой!

– Я моментом, дяденька!

Землянок в лесу вырыли достаточно еще до войны. Елена с Варей получили отдельную земляную хатку, были счастливы, что определились на место, даже поставили в консервную банку поздние лесные цветы на сколоченный из нетесаных досок стол.

Командир приказал им выдать военную мужскую одежду без знаков различия и санитарные сумки с красными крестами.

– Что бы удобнее было зайками по лесу бегать, а бинтами перевязывать раны русакам, если кто из лесных зайцев на сучок наколется, - весело сообщил он девчатам. Он любил балагурить с девушками, устраивал вечеринки и особенно не рвался в бой, предпочитая отсидеться в лесу.

Нерешительный и безвольный командир вызывал раздражение людей, а праздность разъедала дисциплину. Когда из отряда дезертировали три районных милиционера, комиссар И.С. Борисов созвал совещание. После долгих споров назначили нового командира. Круглов И.М. воевал в финскую войну, проявил геройство при штурме линии Маннергейма.

Он оценил обстановку, приказал арестовать дезертиров и доставить их в отряд. По законам военного времени их расстреляли перед строем. Бойцы почувствовали властную руку командира, беспрекословно выполняли приказы, безропотно несли службу. Анархия закончилась, но вскоре лагерь атаковали немцы. В отряде нашелся предатель. Он привел егерей на партизанскую базу.

Оставив заслон, партизаны под минометным огнем спешно уходили лесными тропами. Елена с Варей покидали кухонную утварь на повозку, держались рядом с телегой, запряженной лошадью, которую вел за уздцы Илья. Впереди маячила знакомая фигура Ефима. Тот управлял упряжкой с провиантом.

Девушки вздрагивали от страшного грохота. Невдалеке почва вздымалась от взрывов мин. Сосны валились на землю, выворачивая корнями землю и приминая вершинами кустарник. Осколки, как ножом, пересекали толстенные с руку сучья. Они устилали собой и без того ухабистые тропы.

Вдруг Илья охнул и повалился на землю, лошадь, испуганно поводя ушами, остановилась.

– Илья!
– закричала Лена и кинулась к мужчине. Плечо Ильи заливала кровь. Подбежавшая Вера не своим голосом запричитала:

– Что с тобой, дяденька! Кровь, тебя убило? Ой, мамочка! Побледневший повар, морщась от боли, усмехнулся:

– Горбатого могила исправит. Да не верещи, как резанная, помоги ей затащить меня на телегу.

Мужчина кивнул на Елену и попытался встать на ноги. Девушки подхватили его, подвели к повозке и осторожно уложили.

– Теперь перевяжи и гони дальше, - Илья взглянул на Лену.
– Молодец! Хорошо держишься.

Елена с помощью Вари наложила тугую повязку, как учили еще до войны на курсах медсестер.

– Теперь дай попить, - попросил раненый боец Елену. Она взяла алюминиевую фляжку и открутила крышечку. Та выпала из рук в траву. Девушка, чертыхаясь, нагнулась и стала искать ее. Недалеко раздался очередной взрыв, над ее головой, обдав горячим потоком воздуха, пролетел осколок и влепился в ствол небольшой сосенки. Деревце, вздрогнув вершиной, как от боли, перегнулось к земле. Если бы не упавшая пробка, то лежала бы сейчас Елена без головы возле дерева.

– Оставь, гони!
– девушка услышала в шуме стрельбы голос мужчины. Они бросились догонять отряд. Позади заслон уже отбивался от егерей: часто строчил пулемет, винтовочные выстрелы, как могли, поддерживали его. Минометный налет прекратился, влесустало тихо.