Прерванная юность

Американец изумленно смотрел на изрубцованную спину парня и долго молчал.

– За что получил?

– Три раза бежал из немецкого рая, как вы говорите.

Следователь подобрел к советскому солдату и порвал протокол. Павел Семенович со своей стороны не настаивал расследовать факт попытки насилия над немецкой девушкой. Павла переодели в советскую форму, накормили. Через день снова вызвали и предложили:

– Американское правительство любезно предоставляет вам свое гражданство. У вас есть также право стать гражданином дружественным нам государств: Австралии, Канады, Франции и Англии. Вы подумайте, прежде, чем отправитесь в советскую зону. Таких, как вас, они прямиком из Германии везут в Сибирь для работы в лагерях НКВД.

Павел Семенович отказался. Его посадили вместе с другими советскими узниками концлагерей в автобус и доставили к советским войскам. Особой отдел переправил их в фильтрационный лагерь Пилау, ныне город Балтийск, недалеко от Кенигсберга.

После небольшой проверки на следующий день Павла доставили город Бреслау, который назывался до войны Вроцлав и был столицей Нижней Силезии на юго-западе Польши - один из старинных и красивейших городов.

Но судьба будто благоволила к парню, настрадавшемуся в немецком плену. Поэтому, видимо, причине, известной только службе НКВД, Павла Семеновича через день посадили на грузовую машину и c десятком бывших узников направили в город Эльс прусской провинции Силезии.

Там и встретил ефрейтор Лошаков Павел Семенович день Победы. Кругом ликовали солдаты, палили в небо из автоматов и пели песни. Павел радовался, что уцелел в жестокой бойне, но и грустил, что для него, видимо, война не кончилась, и не известно, как решит особый отдел - освободит или осудит за плен.

Глава 34

Павла снова допросили, отправили в казарму уже без охраны и сказали:

– Отправляйся в интендантскую часть, разыщи капитана Еременко, доложи, что направлен для прохождения дальнейшей службы. Документы следом пришлем, да смотри там, держи язык за зубами. Легко отделался, благодари случай, что немецкие документы сохранились.

– Есть!
– весело козырнул Павел и почти выбежал из расположения особого отдела, радуясь, что для него все закончилось хорошо.

Капитана Еременко Павел Семенович нашел быстро. Он у склада распекал нерадивого солдата, который в чем-то провинился.

Коренастый мужчина стоял спиной к Павлу, оживленно жестикулировал руками, выговаривая бойцу, испуганно замершего в стойке смирно.

Павел Семенович усмехнулся:

– Ишь, как мастерски "бреет" солдата, и по матушки, и по батюшке заворачивает, но надо выручать бойца.

Павел подошел вплотную к капитану и нарочито громко гаркнул:

– Разрешите обратиться, товарищ капитан интендантской службы! Ефрейтор Лошаков прибыл в ваше распоряжение!

Капитан вздрогнул и, круто разворачиваясь к прибывшему солдату, сказал:

– Это, что за лошадиное пополнение пожаловало к нам, когда я шоферов просил в отделе кадров.

Еременко изумленно уставился на парня и замолчал. До Павла не сразу дошло, что знакомая кряжистая фигура принадлежит уважаемому Петру Ивановичу, которого потерял в первой бомбежке их части в начале войны.

– Петр, ты что ли?
– неуверенно спросил он, рассматривая грубые черты лица друга.

– Павел, дружище, живой?
– закричал Петр и махнул рукой повеселевшему солдату, которого ругал до прихода Павла.

– Вольно! Отправляйся на склад, я приду скоро.

Петра Ивановича тоже тогда ранило, как и Павла, но попал он в другой госпиталь. Потом Центральный фронт, затем Белорусский, 1-й Белорусский к концу войны, хлебнул всякого лиха в боях, отличился при боях за Гродно, получил звание младшего лейтенанта и дошел до фашистского логова капитаном.

В боях за Варшаву ранило в ногу, с тех пор служил в интендантской роте.

– Теперь, вот, поручено отправлять на родину транспорт с народно-хозяйственными грузами, - сказал тихо Петр.
– Так что в ближайшее время не мечтай, вернуться домой. Да и не к чему спешить тебе, пусть все уляжется там, а то, не ровен час, загремишь в сибирь под горячую руку.

– Выходит, Voegel, die zu frueh singen, holt die Katze, - Павел усмехнулся.

– Ты бы аккуратней с немецким языком, везде бродят работники Смерша, услышат, не обрадуешься. В плену насобачился так разговаривать на языке Гансов?

– Да, я ничего особенного не сказал, только, что рано пташечка запела, как бы кошечка не съела. Больше и не знаю ничего, кроме руки вверх и Гитлер - капут. Куда определишь меня?

– Есть мысль одна, к полковнику пристроить на "Виллис", но там сержантская должность. Я попробую представить тебя к званию сержанта, если получится, то полковник - твой.

Американский джип Павел уже видел, полковник оказался дружелюбным и веселым человеком, а обязанности сержанта, личного водителя интенданта, были не обременительными. Павел Семенович с удовольствием катал полковника, ухаживал за машиной и не заметил, как пролетел год.

На казенных харчах Павел поправился, обрел былую силу и блеск глаз. Он очень обрадовался, когда его вызвали в отдел кадров и сообщили, что служба в армии для него закончилась.

Ему выдали соответственные документы, денежное довольствие, выдали сухой паек и пожали руку, мол:

– Лети птицей, Павел Семенович, на родину и не забывай войну.

Полковник сердечно пожал руку и наградил за службу парой крепдешиновых отрезов. Петр Иванович оставался в Германии на неопределенный срок, обещал заехать к другу, когда завершится миссия по отправке грузов из побежденной страны в СССР.

Глава 35

Вечером Анна Максимовна чаевничала с попутчицами, которые вели бесконечные разговоры о том, как жилось в неметчине, что пришлось испытать за годы неволи. Многие из них, как и Анна, не жаловались и хорошо отзывались о немцах, на которых работали. Некоторые рассказывали о их жестокости. Третьи предпочитали благоразумно молчать.

Анна вышла с Олегом из метро на Петроградской стороне ранним утром и обомлела: на месте их дома лежала груда кирпичей. Мать и сын подошли ближе и молча стояли перед руинами.

– Еще в начале войны в дом угодила бомба, - к ним подошла женщина.
– Вы жили здесь?

– Да, - только и сказала Анна, озираясь вокруг.

– Вам теперь в исполком надо обратиться в отдел жилищных вопросов. Они подыщут что-нибудь на время. Есть, где пока остановиться?

– Телефон работает в городе?
– спросила Анна Максимовна.
– Мы только с поезда, не знаем еще.