Преступник и преступление на страницах художественной литературы
Шрифт:
Он страстно заключил ее в объятия, но притворился расстроенным (так как знал, что у короля была привычка в дурном настроении никого не слушать) и, не говоря и не выслушав ни слова, несколько раз телесно познал королеву. После этого конюх благополучно удалился из ее покоев и вернулся к себе. Однако почти тотчас исполнять супружеский долг явился король, чем весьма удивил жену: «Что это за новость, государь мой? Вы только что ушли от меня и, необычайно мною насладившись, возвращаетесь так скоро? Берегитесь этих дел»[161].
И наконец, еще одна история, принадлежащая перу Бокаччо. На этот раз речь пойдет о проделках некоего Риччардо Минутоло, возжелавшего неаполитанскую
Как-то раз Риччардо невзначай сказал Кателле, что ее муж питает страсть к одной особе (что, конечно же, было ложью). Ревнивая Кателла немедленно заставила Риччардо поведать ей всю «правду», что тот охотно и сделал. Оказывается, Филиппело, которому Кателла хранила верность, «осаждал» жену самого Риччардо. Более того, он даже назначил ей свидание в одной из городских бань. Вот, оказывается, чем ответил «неверный» Филиппело на любовь и преданность Кателлы! Ну и, конечно же, «честный малый» Риччардо счел своим долгом рассказать об этом «вероломстве» мадонне Фигинольфи. Однако на этом сей «порядочный» человек не успокоился и предложил Кателле способ разоблачения и посрамления Филиппело.
Он, Риччардо, прикажет своей жене ответить «неверному» мужу Кателлы согласием сойтись с ним в бане. Однако вместо жены Риччардо туда пойдет Кателла. После того как «изменник» Филиппело овладеет ею, она посрамит, разоблачит и прогонит его.
Обуреваемая ревностью Кателла без раздумий согласилась, не подозревая, что угодила в ловушку, расставленную Риччардо: вместо ее супруга туда, естественно, отправился сам Минутоло. Чтобы Кателла не заметила подвоха, Риччардо попросил одну из служительниц бани отвести им самую темную комнату, где не было ни одного окна, через которое мог бы проникнуть свет. Риччардо также попросил сдужительницу препроводить Кателлу в эту комнату и сказать, что Филиппело уже ожидает ее.
После того как Кателла позволила заключить себя в объятия лже-Филиппело-Риччардо, мошенник вдоволь натешился с ней, не произнеся при этом ни слова. После этих утех Кателла решила, что пора обрушить праведный гнев на голову, как ей думалось, мужа и разразилась в адрес «неверного супруга» гневной тирадой. Каково же было ее изумление, когда в темноте она услышала: «Душа моя, не гневайтесь; чего я, любя вас, попросту не мог получить, то научил меня добыть обманом Амур; я — ваш Риччардо»[162].
Хищение имущества (ст. 158–164 УК РФ)
Согласно действующему уголовному законодательству хищением признаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику, или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному законному владельцу этого имущества.
К хищению имущества относятся следующие деяния: кража (ст. 158 УК), мошенничество (ст. 159 УК), присвоение или растрата (ст. 160 УК), грабеж (ст. 161 УК), разбой (ст. 162 УК) и хищение предметов, имеющих особую ценность (ст. 164 УК).
Обязательным признаком хищения является корыстная цель, т. е. цель обращения имущества в свою пользу либо в пользу третьих лиц. Не образуют состава хищения действия виновного, изъявшего имущество с целью временного заимствования для каких-либо целей. В этой связи весьма любопытен пример в новелле «Декамерона» Бокаччо, с героями которой мы уже встречались в первой части книги.
Вспомним спор, затеянный в Париже итальянскими купцами, Бернабо Ломеллино из Генуи и Амборджоло из Пиаченцы. Последний утверждал, что сумеет добиться супруги Бернабо, которая осталась в Генуе, в чьей верности Бернабо не сомневался.
Спорящие заключили пари, и Амборджоло пообещал в доказательство того, что он сумел соблазнить жену Бернабо, привезти несколько наиболее дорогих ее личных вещей. Прибыв в Геную и поняв, что замысел его провалился, ибо супруга Бернабо слыла в самом деле верной и преданной женой, Амборджоло пустился на хитрость. Обманом, тайно проникнув в спальню жены Бернабо, он вынул из ящика кошелек, взял верхнее платье, несколько колец и поясов, после чего так же тайно покинул дом Бернабо. Вернувшись в Париж, Амборджоло предъявил Бернабо личные вещи жены как «доказательство» ее супружеской неверности.Естественно, такие действия не могут образовывать состав кражи, поскольку добыл их Амборджоло с целью выиграть пари и убедить Бернабо в том, что супруга не верна ему, а не с целью обратить в свою пользу или пользу других лиц. Но в то же время все содеянное Амборджоло можно квалифицировать как мошенничество, а следовательно, изъятие имущества жены Бернабо можно признать приготовлением к этому преступлению.
Аналогичный пример найдем в рассказе О. Генри «Фараон и хорал». Главный герой — бездомный бродяга Сопи решил во что бы то ни стало попасть на зиму в тюрьму.
Зимние планы Сопи не были особенно честолюбивы. Он не мечтал ни о небе Юга, ни о поездке на яхте по Средиземному морю со стоянкой в Неаполитанском заливе. Трех месяцев заключения на Острове — вот чего жаждала его душа. Три месяца верного крова и обеспеченной еды, в приятной компании, вдали от посягательств Борея и фараонов — для Сопи это был поистине предел желаний.
Уже несколько лет гостеприимная тюрьма на Острове служила ему зимней квартирой. Как его более счастливые сограждане покупали себе билеты во Флориду или на Ривьеру, так и Сопи делал несложные приготовления к ежегодному паломничеству на Остров. И теперь время для этого наступило <…> Сопи немедленно приступил к осуществлению своего плана. В тюрьму вело много легких путей…[163]
Как догадался читатель, Сопи решил совершить какое-нибудь нетяжкое преступление. Однако его попытки привлечь внимание полиции оказывались безуспешными. Он разбил камнем витрину магазина, отказался платить за обильный обед в ресторане, нарочито приставал на улице к одной молодой особе — все было тщетно.
Неужели ни один полисмен так и не схватит его за шиворот? Тюрьма на Острове стала казаться ему недоступной Аркадией. Он плотнее застегнул свой легкий пиджачок: ветер пронизывал его насквозь.
В табачной лавке он увидел господина, закуривавшего сигару от газового рожка. Свой шелковый зонтик он оставил у входа. Сопи перешагнул порог, схватил зонтик и медленно двинулся прочь. Человек с сигарой быстро последовал за ним.
— Это мой зонтик, — сказал он строго.
— Неужели? — нагло ухмыльнулся Сопи, прибавив к мелкой краже оскорбление (да простит нас О. Генри, но в действиях Сопи наличествуют все же признаки грабежа, а не кражи. — Л.К.). — Почему же вы не позовете полисмена? Да, я взял ваш зонтик. Так позовите фараона! Вот он стоит на углу.
Хозяин зонтика замедлил шаг. Сопи тоже. Он уже предчувствовал, что судьба опять сыграет с ним скверную шутку. Полисмен посмотрел на них с любопытством.
— Разумеется, — сказал человек с сигарой, — конечно… вы… словом, бывают такие ошибки… я… если это ваш зонтик… надеюсь, вы извините меня… я захватил его сегодня утром в ресторане… если вы признали его за свой… что же… я надеюсь, вы…
— Конечно, это мой зонтик, — сердито сказал Сопи.
Бывший владелец зонтика отступил. А полисмен бросился на помощь высокой блондинке в пышном манто: нужно было перевести ее через улицу, потому что за два квартала показался трамвай.