Преторианец Дорна

Он падал и кувыркался мимо мелькавших очередей выстрелов и пламени, а навстречу неслись слова:

– От альфы к омеге! От альфы к омеге! От альфы к омеге!

Спутник-крепость боеприпасов “Кадал”

Низкая орбита Юпитера

Магос Сек-Ло-65 вышел из погружения в подпрограмму, когда в комнате управления зазвучали сигналы тревоги. Оставшийся инстинкт плоти заставил моргнуть щёлкающими и жужжащими фокусирующими кольцами в глазах. Он слушал предупреждающий звон, поглощая и анализируя тональный код. Это оказалось сообщение об ошибке, а не полная тревога. Сек-Ло-65 выдохнул поток недовольного кода. Ошибки в системе безопасности повторялись уже несколько последних дней. Двери и датчики показывали ложные отражённые сигналы или отключались в случайном порядке. Духи-машины заболели, но что бы он ни делал, ему не удавалось вычистить инфекцию. Одно это уже вызывало беспокойство. Но ещё сильнее беспокоило, что ошибка происходила в системе управления одного из главных складов боеприпасов Юпитера.

В крепости “Кадал” хранился один из самых крупных боезапасов флота в системе. Она представляла собой глыбу ультратвёрдой руды, у Механикум ушло два десятилетия на горные работы и ещё одно на встраивание крепостных сооружений. Снаряды “Новы”, боеголовки торпед, макроснаряды, ракетное топливо и взрывчатые вещества – всё это покоилось во тьме в центре скалы при полном контроле вибраций и температуры. Когда кораблю требовалось пополнить боеприпасы, он приближался и вставал на якорь вдали от крепости. Транспортные баржи перевозили боеприпасы, разгружались и возвращались обратно. Ничто и никто не мог подойти ближе нескольких тысяч километров, рискнувших сделать это, встретят внушительные защитные системы “Кадала”. Не существует приемлемых рисков, когда имеешь дело с разрушительными материалами, которые способны расколоть спутник.

Сек-Ло-65 отсоединился от инфоколыбели. Кабели покинули его череп. Заменявшие ноги бионические щупальца коснулись пола, и он заскользил к двери. Он собирался созвать инфосовет с участием всех подчинённых. Несколько следующих дней уйдут на анализ и очистку кода.

Он подошёл к двери, пробормотал команду допуска, и слои пластали раздвинулись.

Он шагнул наружу и остановился, глаза начали вращаться, фокусируясь на фигурах в коридоре.

<Бета-42-8?> спросил он на бинарном коде, пока младший техножрец поворачивался, а красная мантия закрутилась о медные конечности. <Я не вызывал тебя. Что является причиной твоего…>

Глаза зажужжали, фокусируясь на фигуре за Бета-42-8. Процессорные алгоритмы, соединённые с мозгом Сек-Ло-65, опередили мысли, наполняя сознание деталями: Легионес Астартес; силовая броня Марк III с модификацией рассеивания тепла и энергии; тёмный лак цвета индиго; микроудары, характерные для межзвёздной пыли. Удивление последовало за всеми этими наблюдениями, и шок затопил оставшиеся биологические компоненты.

<Что… Как…> пробормотал он код.

<От альфы к омеге,> ответил Бета-42-8, и одновременно космический десантник поднял оружие и выстрелил.

Спустя десять минут после того, как кровь и машинное масло слились на полу комнаты управления, крошечные кусочки мозгового вещества и искусственные схемы всё ещё обрабатывали последнюю мысль магоса Сек-Ло-65.

<…омега… конец… терминус… омега… конец…>

У него не осталось органов чувств, чтобы увидеть, как одинокий шаттл покинул пусковую палубу и устремился в открытый космос.

Спустя десять минут после того как последняя мысль исчезла в статике и пустоте, комплекс взорвался с мощью и светом, которых хватило бы на целую космическую войну, сжатую в миллисекунду.

Солнечная система

Предупреждающее сообщение пылало по всей Солнечной системе. В Шепчущей башне города Зрения великий хор астропатов прокричал сотню синхронизированных воющих образов. Послание помчалось со скоростью мысли. На сотнях кораблей и орбитальных крепостей астропаты пробудились из транса и повторяли сообщение. Но изливавшаяся тревога застала Солнечную систему уже погружённой в хаос.

На орбитах Марса по вокс-частотам распространялись противоречивые предупреждения и команды. Отдавались и отменялись приказы на открытие огня. На десятке кораблей ауспики вышли из строя. Пара мониторов обстреляла друг друга, их датчики показывали враждебные цели. Огонь окрасил тьму над Красной планетой.

Рядом с Юпитером ярче солнца расцвёл взрыв крепости боеприпасов “Кадал”.

В крепости-кузне "Шеол" над Сатурном техновирус распространился в системах управления тысячи автоматов. Роботы разорвали охраняемый ими комплекс.

Растерянность и раздоры разносились всё дальше и дальше. Они переросли в беспорядки на спутниках-колониях Нептуна. Они сияли в пожарах десятка кораблей, принявших друг друга за врагов. Они пели в сигналах, и словах, и изображениях, неся весть об армиях из тьмы и падающем с небес огне. Они распространялись в мгновение ока, пожирая правду и скрывая ложь в дыму за собой.

И с ними пришла правда, которая наделяла силой любую ложь: к вратам Терры, наконец, пришёл враг.

Два

 Военный корабль “Лакримая”

Трансплутонский регион

Корабли появились из ночи неровным облаком. Это были остовы и корпуса военных кораблей, побитые ударами астероидов и окружённые ореолами убегавшей атмосферы. С орбиты Плутона было видно, как огни их двигателей вспыхивали один за другим. На мостике “Лакримой” изучавший поступавшие пикты приближавшегося флота Сигизмунд посмотрел на Борея:

– Прикажи флотам занять позиции, – произнёс Сигизмунд.

Борей кивнул на завесы данных в гололитическом свете над командной платформой:

– Большая группа, – сказал он. Бледное лицо чемпиона-Храмовника оставалось неподвижным, а взгляд тяжёлым. – Минимум пятьдесят судов, в том числе и военные корабли – повреждённые, но всё ещё действующие. Судя по поступающей информации их оружие готово к бою, но трудно получить чёткую картину. Пока слишком много дрейфующих обломков.

Сигизмунд пожал плечами, соглашаясь. Солнечная система никогда не была полностью пустой. Накопленные за тысячелетия путешествий отмели разрушенных пород и льда вращались сквозь пустоту. К ним стоило добавить притянутые Плутоном пояса мусора, пока он кружил вокруг Сол: остовы судов и станций, которые были мертвы сотни, даже тысячи лет.

– Это могут быть пережившие шторм, – предположил Сигизмунд.

– Или очередной атакующий флот… – сказал Борей.

– Или так, – сказал Сигизмунд, продолжая изучать пикт-изображения.

Эта последняя отрыжка варпа направлялась к Плутону. Между внешней планетой и бездной кружились спутники: Харон, Стикс, Никта, Кербер и Гидра. Небольшие луны были немного крупнее самых больших военных кораблей. Лабиринты туннелей и бункеров прорезали их камни и лёд.

Гидра располагалась дальше всех от Плутона. В то время как её братья-спутники представляли собой крепости, она являлась немногим больше, чем оболочкой вокруг ядра реакторов. Эти реакторы снабжали энергией огромные системы связи и датчиков. С Гидры защитники внешней сферы Солнечной системы наблюдали за космосом, координировали огонь и сигналы. Кербер выделялся по другой причине. Закованный в сталь и оружие, он охранял имперское пространство с достаточным количеством огневой мощи, чтобы сокрушить линейный флот. Название Кербер являлось отсылкой к древней истории о трёхголовой гончей, стоявшей у врат смерти. Сигизмунд не мог придумать более подходящего названия. Плутон и его спутники стали крепостью на краю бездны. Когда начнётся последняя битва Империума, Плутон станет первой стеной, о которую разобьются враги.

– Вы когда-нибудь задумывались, зачем они приходят? – проворчал Борей. – Это злоба, или стратегия, или безумие?

– Не важно, зачем они это делают, главное, что они это делают, – ответил Сигизмунд.

– Это больше не война надежды. Это война мести и уничтожения, – пробормотал Борей.

Сигизмунд посмотрел на него:

– Странные слова и не твои. От кого ты услышал их?

– От пропавшего друга. – Ответил Борей и больше ничего не сказал. Сигизмунд отвернулся. Что-то изменилось в Борее с начала войны.