Превосходство. Том 2

— Боюсь, что у тебя недостаточно шлифованных камней для посещения этого места, — покачал он головой. Интересно, когда парнишка, который показывал мне здешние места, успел отсигналить своим, сколько у меня денег?

Значит, дело не в секретности. Просто те места показывают тем, кто может себе позволить оплатить товары, которые продаются там, а всяких безденежных бродяг оставляют на рынке.

— Но у меня есть кое-что получше камней, — улыбнулся я. — Ты когда-нибудь слышал про каххлен?

Если меня не подводит память, именно так местные жители называли облики. Мой бинт, либо глаз громадного паука, чешуйку какой-нибудь чудовищной змеи. Все то, что оставалось на месте уничтожения опаснейших монстров, и позволяло разумным существам использовать часть силы убитого существа.

— Ты шутишь? — нахмурился он.

Вместо ответа я ускорился до предела, и сделал крохотный шаг вперед.

Тело двигалось сквозь воздух, словно через густую патоку. А когда я вернулся в реальность, по помещению пронесся порыв ощутимого ветра, который я поднял обычным движением.

Черная дымка над татуировкой моего собеседника стала гораздо гуще, и в ней мелькнул образ крылатой твари. Но мужчина оказался крепок нервами — монстр так и не покинул татуировку хозяина, а мужчина шагнул в сторону, освобождая мне путь до неприметной деревянной двери.

— Проходи, ладно.

А теперь мне интересно, будут ли они столь глупы, чтобы напасть на меня с целью забрать отличное, по местным меркам, сокровище. А если и нападут, то здесь, или подождут, пока я покину город?

Толкнув дверь, я вышел на узенькую улицу, которая, несмотря на свои малые размеры, выглядела куда лучше, чем грязный и бедный основной рынок. Воздух здесь был свежим, словно работал какой-то артефакт. Я не чуял запаха пряностей и пота, которые недавно лезли в нос.

Вдоль улицы тянулись аккуратные ряды магазинчиков с яркими фасадами.

Люди здесь казались менее суетливыми, более важными. Они неспешно прогуливались от лавки к лавке, обменивались друг с другом приветствиями и кивками.

— Без рекомендации ничего тебе не продам, — отрубил владелец артефактной лавки.

Я осмотрел товар, выложенный на полки. Ни один из них не отмечался моноклем, как артефакт. Это было забавно.

— А чем вообще торгуешь?

— Это — кошмаров отпугивает, — указал он на статуэтку какого-то то ли мага, то ли монаха с поднятым в руках посохом. Было много других статуэток, и судя по ответам владельца лавки, если собрать себе армию фигурок, можно было защититься от всего, что можно и набрать удачи, денег и здоровья.

— Просто десять Сидоровичей из десяти, Господи, — пробормотал я, глядя на этого процветающего мошенника. — А воду не заряжаешь?

— Что?

— Ладно, успехов с торговлей.

— Давай, топай.

Здесь было гораздо чище, но товаров стоящих не было. Нашел лавку с книгами, где тощий старикан тоже отказался мне продавать что-либо без рекомендаций и даже закрыл лавку после моего ухода.

А потом я дошел до конца улицы и увидел зрелище, которое заставило меня озадаченно хмыкнуть.

Рабовладельческий рынок.

Этот участок был огорожен ажурной кованой оградой. Я вошел в распахнутую калитку и огляделся, не представляя, как относиться к запертым в клетках людям. Рабство — это нехорошо, но что делать, если ты попал в культуру, где это нормально?

Рабов здесь было множество. Некоторые из них были хорошо сложены и молоды, а некоторые — ещё дети. Большинство находилось в клетках, но некоторые (в основном — девушки) стояли у клеток, прикованные за лодыжку тонкой цепочкой.

Все они замолкли, когда мимо клеток ко мне прошел мужчина, одетый в яркие и явно дорогие тряпки.

— Посмотрите товар, господин? Дайте мне знать, если присмотрите себе кого-нибудь, мы выведем его из клетки, чтобы вы могли… ощупать. Пройдемте, я вам все покажу.

Я шагнул внутрь, ощущая яркое чувство неправильности. Меня всю жизнь учили, что рабство — это аморально, нехорошо, жестоко. И девушка, вцепившаяся в мою руку, это только подтверждала.

— Пожалуйста… — выдохнула рабыня.

Что «пожалуйста», гадать не приходилось — когда сопровождающий лениво обернулся, девушка отшатнулась от меня, как от огня, пряча руки за спину.

Увы, мое отношение к рабству на это рабство никак не влияло.

Мне ведь нужно вникать в жизнь местных. А кто мне расскажет о местном быте больше и лучше, чем… собственный человек? Черт, даже звучит неправильно.

— Прошу за мной. Для каких целей вам нужен раб? — поинтересовался мужчина, мазнув ладонью по укрытой тонкой тканью попке девушки, мимо которой он проходил. Выглядело небрежно и столь по-хозяйски, будто он лошадь по боку похлопал.

Как выбрать человека, который будет достаточно умным, чтобы посвятить меня в тонкости здешней жизни, но недостаточно сообразительным, чтобы сбежать?

— Мне нужен человек, умеющий читать.

— Мужчина или женщина?

— Женщина. А лучше — девушка.

Освобождать из-под гнета рабовладельца приятнее девушку.

— Хорошо. Давайте поглядим и выберем…

Меня провели в следующее помещение, размером поменьше. Здесь находились два десятка девушек и женщин, которые при виде нас поднялись с пола и выпрямились.

Единственной одеждой на этих женщинах была тоненькая набедренная повязка. Меня смутили выставленные напоказ формы, но женщины стояли, не пытаясь спрятать их руками, и смотрели перед собой.

Если бы ни одна из них не моргала, я бы подумал, что передо мною роботы, застывшие с идеально прямой спиной.

Казалось, что даже пребывание в рабстве не сломило этих женщин, настолько равнодушными и изящными они выглядели. Если бы не липкий страх, и нежелание смотреть на моего улыбчивого сопровождающего, я бы действительно поверил в это.

— Кто они? — задал я весьма интересующий меня вопрос. Не хотелось бы проблем: мести и нападений со стороны их родственников, или попыток прирезать меня во сне.

— В основном — вахлаки, господин, но есть и те, кого продали в рабство за долги их семей. Вахлаки пойманы людоловами два года назад за сутки лета отсюда. За два года, что эти люди принадлежали мне, я обучил их читать, считать. Сходить за покупками они точно сумеют, как и убраться дома.

Я бы предпочел куп… освободить человека, который будет знать города и местный быт и поможет разобраться в этом.