Презумпция невиновности

– Хорошо, давай завтра, – согласилась я. – Возьми ручку, запиши имена.

– Мать, веришь – нет, ни секунды нет свободной, ты эсэмэской сбрось координаты своих дамочек, я пошлю с утра пораньше в адреса оперов, они приведут этих красавиц. Если, конечно, тетки дома ночуют.

– Ну, завтра так завтра, – легко согласилась я.

Сейчас меня больше всего интересовала травмированная нога бабушки. Заехав в супермаркет, я набрала полные сумки гостинцев и двинулась в Загорянку. Но стоило мне въехать на участок, как наперерез мне кинулась Вика. Девочка добежала до машины и, рискуя попасть под колеса, сердито зашипела, склонившись к открытому окну:

– Проваливай отсюда! Никуда с тобой не поеду!

Опешив от такого приема, я вышла из салона и озадаченно спросила:

– Что еще за фокусы? У тебя завтра важное обследование, а Ида Глебовна не сможет тебя отвезти. Может, сама поедешь в Москву?

– Конечно, поеду! – топнула ногой Вика. – Я решила: выезжаю на первой электричке, делаю томографию, снова сажусь на электричку и возвращаюсь к тете Иде.

– Не придумывай, – нахмурилась я.

– Мне здесь интересно, здесь тетя Ида и смешной дед Владлен, – упрямилась девочка.

– Вик, хватит скандалить, – повысила я голос. – Имей совесть – у бабушки и так нога болит, и ты еще ее расстраиваешь!

Войдя в дом, я услышала первый концерт Рахманинова и поняла, что дед находится в задумчивом настроении и лучше ему не мешать. До комнаты бабушки за мной бежала Вика и, подпрыгивая, как обезьянка, гримасничала и бормотала:

– Не поеду! Не поеду! Не поеду!

Шикнув на девчонку, я открыла дверь и шагнула в спальню. Бабушка лежала на высоко взбитых подушках и, нацепив очки на нос, читала психологический журнал на японском языке.

– Привет, бабуля! – поздоровалась я. – Ну, как себя чувствуешь?

– Здравствуй, моя девочка, – улыбнулась Ида Глебовна. – Когда лежу, так просто отлично. А вот вставать трудновато. Но это ерунда, скоро пройдет. У меня видишь, какая помощница?

Бабушка кивнула на насупившуюся Вику, застывшую в дверях.

– Твоя помощница не хочет со мной ехать, – пожаловалась я, присаживаясь на край кровати. – Собирается на утренней электричке смотаться в Москву и вернуться обратно.

– Ничего у нее не выйдет, – нахмурилась бабушка. – Поедет с тобой, как милая.

– Вот я и говорю… – подхватила я, но бабушка меня перебила, продолжив:

– Потому что утренние электрички на Москву отменили, я уже рассматривала этот вариант. Так что, Виктория, придется тебе ехать с Агатой, – повернулась она к дверям, но Вики уже и след простыл. Заметив недовольство на лице Иды Глебовны, девчонка предпочла попросту смыться, а не выслушивать уговоры и увещевания.

– Ба, я там вам с дедом готовой еды привезла, так что питайтесь, а мы поехали. Меня Митя заждался, – улыбнулась я, целуя бабушку в щеку.

– Ты меня, Агата, извини, но у меня такое ощущение, – строго проговорила родственница, глядя на меня поверх очков, – что ты завела себе грудного ребенка.

– У меня тоже, – буркнула я, покидая комнату и прикрывая за собой дверь, чтобы заглянуть к деду и поздороваться с ним.

Владлен Генрихович покачивался в кресле-качалке с томиком Шекспира на коленях и под фортепианные аккорды, наполняющие собой гостиную, смотрел на пляшущий в камине огонь. Не замечая летнюю жару, дед упрямо разводил камин – созерцание огня помогало ему расслабиться.

– Здравствуй, дед, – подошла я к креслу и сзади обняла родственника за могучую шею.

– Привет, мисс Марпл, – улыбнулся дед. – Как твои дела?

– Да ничего вроде, – не слишком уверенно откликнулась я.

– Насколько я понял, Виктория не хочет ехать в Москву? Я бы на твоем месте не оставлял машину без присмотра: если Вика что-то решила – она от своего не отступится.

Оторвавшись от деда, я выбежала на крыльцо и в который раз за свою жизнь убедилась, что проницательный генерал Рудь, как всегда, оказался прав. Вику я застала за увлекательным занятием – она сосредоточенно вспарывала шины «Мини Купера». Зажав в руке шило, которым дед колол дырки в коже, когда шил чехол для охотничьего ружья, девочка изо всех сил лупила своим орудием по колесу.

– Которое по счету? – как можно спокойнее поинтересовалась я, прикидывая, что два колеса я смогу поменять – к счастью, у меня имеются запаска и докатка, но если девчонка изуродовала три или, не приведи бог, четыре колеса – тогда конец.

– А ты попробуй сесть и поехать, тогда узнаешь, – ехидно прищурилась Виктория.

– Сейчас я поменяю проколотое колесо, а ты, малявка, молись, чтобы ничего больше не спустило, – пригрозила я, забирая у Борькиной племянницы шило.

– А то что?

– А то пойдешь пешком, толкая перед собой машину, – пообещала я.

– Еще чего, – фыркнула Вика, опасливо пятясь к кустам.

– Быстро иди собирайся, через десять минут уезжаем.

Заменой колеса занялся дед, я же тем временем поставила вариться курицу, чтобы бабушка лечилась куриным бульоном. Да и дед никогда от лапши не отказывался. Вика слонялась по дому и бубнила себе под нос всякие ругательства в адрес злых людей, которые приезжают, когда их не просят, и портят настроение. Но все равно, хотелось ей того или нет, девочке пришлось сесть в машину и уехать со мной в Москву.

– Если бы ты знала, как я тебя ненавижу, – искренне призналась она, сидя рядом со мной на переднем пассажирском сиденье. Вообще-то Вика собиралась сесть назад, но дед не дал. Я прочитала в его глазах опасение за мою жизнь – с Вики станется, еще удавку мне на шею накинет.

– Ну почему тебе досталась такая классная бабушка? – ныла девчонка. – Знаешь, где она ушибла ногу? Мы ходили в аквапарк, и тетя Ида съезжала с самой крутой горки – с бивня мамонта! Многие парни трусили забраться на эту горку, а твоя бабушка не побоялась! Как я тебя ненавижу, что у тебя такая клевая бабка!

– Ты можешь говорить о чем-нибудь другом? – не выдержала я.

– Могу, – невозмутимо откликнулась Вика. – Еще я тебя ненавижу, потому что у тебя прикольный дед. Он давал мне порулить своим джипом, а когда я врезалась в дерево, хлопнул меня по затылку, и все. Даже не ругался, представляешь? Говорит, что за меня испугался, а машины ему ни капельки не жалко. Просил ничего не говорить тете Иде – боялся, что она его убьет. Вот почему тебе так повезло с родней, а мне нет?

Под непрерывное бормотание девочки мы доехали до дома. Как только въехали во двор, я по привычке подняла глаза и нашла свои окна – в них горел свет. Значит, Митя еще не спит и ждет моего возвращения. В груди стало тепло, на глаза навернулись слезы. Вынув из багажника торт, я вручила его Вике и велела нести как можно аккуратнее, а сама закрыла машину и двинулась следом за девочкой.