При попытке к бегству

ПРИКАЗЫВАЮ: ОКАЗАТЬ ВОДОЛЕЮ ВСЕМЕРНОЕ СОДЕЙСТВИЕ В ВЫПОЛНЕНИИ ЗАДАНИЯ. ВОПРОСОВ НЕ ЗАДАВАТЬ. РАЗГОВОРОВ ЗА ЖИЗНЬ НЕ ВЕСТИ.

ПАРОЛЬ ДЛЯ СВЯЗИ: "Я ПОСЛАН ТЕМ, КТО СТОИТ НА ВЕЛИКОМ И МОГУЧЕМ УТЕСЕ, СВЕРКАЮЩЕМ БОЕ, С НОГОЙ НА НЕБЕ, ЖИВУЩЕМ ПОКА НЕ ИСЧЕЗНУТ МАШИНЫ". ОТЗЫВ: "Я ЗНАЮ ЭТОГО ДОСТОЙНЕЙШЕГО ИЗ ЛЮДЕЙ".

АТОС (М.СИДОРОВ, ПРЕЗИДЕНТ СЕКТОРА "УРАЛ-СЕВЕР" КОМКОН-2, ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ КОМКОН-1, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПОДКОМИССИИ ПО ПРОГРЕССОРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ)."

– Ё-моё!
– только таким выражением и сумел прокомментировать послание Летающий Бык.

– Словно с цепи все сорвались, - добавил он же, подумав.

Действительно, тут завистники и проходимцы всех мастей интриги плетут, ямы копают-роют, а эти деятели надумали прислать комконовца, который в местных условиях ни уха, ни рыла, о Сауле разве что и слышал: "рабовладельческий строй, концентрационные лагеря, война всех со всеми". А как увидит и на своей шкуре почувствует, что это такое "рабовладельческий строй", так сразу начнет разыгрывать борца за справедливость, за права угнетенных масс и так далее и тому подобное. Знаем мы этих дилетантов с Земли. Были уже прецеденты.

Вадим вздохнул и пропел едва слышно:

Пусть в буфете царь - буфетчик,

А на компе - программист.

Ну а здесь за всё ответчик

Структуральнейший лингвист.

Давно миновали те времена, когда он смотрел на мир сквозь радужные очки добропорядочного коммунара; став Прогрессором, Вадим утратил множество иллюзий и теперь не стал бы убеждать Саула, что "кучка вонючих феодалов против коммунистической колонии" - это "тьфу!". И настроение стихов структуральнейшего из лингвистов изменилось под стать взглядам на жизнь.

А в последнее время Дубровин стал даже задумываться о целесообразности института Прогрессорства в целом. Мысли свои по этому поводу он излагал прибывающим с Земли эмиссарам, если, конечно, эмиссар располагал к общению и не был озабочен собственными проблемами настолько, чтобы ничего другого вокруг себя не видеть и не слышать. Соображения Вадима сводились к тому, что раньше или позже любой Прогрессор ("Вот на меня, к примеру, посмотрите!") приходит к осознанию того простого факта, что вся его деятельность абсурдна и не несёт в себе сколько-нибудь значимых благ для низкоразвитых цивилизаций. В качестве подтверждения своих слов Дубровин любил приводить известный исторический анекдот, связанный с разработками ИЭИ в Арканаре. Розовощекие мулодцы из Института экспериментальной истории умудрились за десять лет вывезти из Арканара под предлогом спасения "задыхающейся во мраке средневековья" нации всех более-менее здравомыслящих людей, избавив таким образом страну от оппозиции, что в конечном счёте привело Арканар к военной катастрофе и потере независимости. Развивая мысль далее, Вадим ссылался и на собственное нелепое положение, при котором он вынужден работать начальником концентрационного лагеря и объяснять вшивым копейщикам, "что такое хорошо и что такое плохо". Копейщики в подавляющем большинстве на убеждения не реагируют; приходится прибегать к угрозам и наказаниям. То есть к тому самому малому джентльменскому набору средств, в котором любая Третья Спица даст любому Летающему Быку сто очков вперёд.

Трудно - ох как трудно!
– удержаться от публичных порок и образцово-показательных казней. Трудно - ох как трудно!
– быть Прогрессором...

В общем, проблем хватало. И сообщение по нуль-связи от Атоса-Сидорова увеличивало список проблем ещё на один (выделенный жирно) пункт. Или даже на несколько пунктов.

И то ли потому, что настолько неуместным оказалось оно сейчас ("Лучше бы новый синтезатор прислали, а не комконовца!"), то ли потому, что Вадим не успел в достаточной степени остыть и выйти из роли носителя отличного меча и начальника стражи, но это сообщение вызвало в смятенной душе Вадима самые нехорошие подозрения.

"А никак они мне решили Генеральную Инспекцию тут устроить? подумал он с тоской.
– Это для Великого и Могучего я может быть слишком либерален, а в представлениях любого порядочного землянина, я - сатрап и эксплуататор народных масс, "банный лист", одним словом. И приедет такой, весь из себя чистенький и высокоморальный, глянет и возопит: "Лагерь смерти! Лагерь смерти!", и все мои доводы по поводу того, что в лагере уже больше года никто не умирал, не услышит и не оценит. А если еще поднимет местную документацию и сообразит, что хижины работают на войну - тут уж и совсем клейма некуда будет поставить!".

Горестные размышления Дубровина были прерваны громким топотом и возней на крыльце.

Носитель отличного меча и начальник стражи у пределов машин накинул на плечи шубу и вышел в холодные сени.

В сенях толпились копейщики.

– Что происходит? Кто приказал?
– визгливо осведомился Перейра.

Был тут и Хайра. Сложив руки перед грудью и поклонившись, он басовито доложил:

– Мы просим прощения, светлый и великий, но в хижинах у пределов машин появился странник.

– Странник?
– Перейра нахмурился.
– Какой странник?

– Он пришёл со стороны Дороги. На нём странная одежда и говорит он странно. Сначала мы решили, что это один из низких, но потом вспомнили...

– Где он?!

Копейщики расступились, и Перейра увидел, что за ними, прямо на полу, лежит и тяжело дышит сильно избитый и обмороженный человек в разорванном на груди ярко-алом комбинезоне. Перейра шагнул вперёд и склонился над ним.

Тут обмороженный зашевелил губами и начальник стражи услышал:

– Я послан тем, кто стоит на Великом... и Могучем... хрен знает что! Не могу я абракадабру эту запомнить и всё!

Это был Водолей.

3.

– Все вон!
– взвизгнул на копейщиков носитель отличного меча Перейра, и те не замедлили выполнить приказ.

Когда за ними захлопнулась дверь, Вадим помог Серосовину встать и пересесть на постель.

– Что ж вы так?
– бормотал он при этом озабоченно.
– Нельзя же вот так... напролом.

– Ерунда это всё, - невнятно отозвался Серосовин.
– Водка есть?

– Хм, - смутился Вадим.
– Вообще, есть.

– Налей грамм сто.

Пока Вадим лазил в свой тайничок за водкой, Серосовин стащил разорванный комбинезон и принялся растирать обмороженное лицо.

– Вот, - Вадим поднес Серосовину кувшинчик.

Серосовин сначала понюхал.

– Comoff?
– спросил он и, получив утвердительный ответ, дал указанной марке исчерпывающую характеристику: - Редкостная дрянь!

Потом одним махом опорожнил ёмкость. Почти сразу лицо Водолея приобрело нездоровый малиновый оттенок.

– Они вас не слишком помяли?
– спросил Вадим.

– До свадьбы заживет... Налей лучше ещё.

Вадим налил.

– Теперь хорошо, - сказал Серосовин, опрокинув в себя вторую порцию.

– Может быть, съедите что-нибудь?
– предложил Вадим.

– Некогда!
– заявил Водолей, откидываясь на постели.
– Ты получил шифровку от Атоса?

– Получил...

– Там было сказано "оказывать всемерное содействие"?

– Было, - Вадим кивнул.

– Так что давай: ноги в руки, собирай своих стрельцов, будем прочёсывать лагерь.

– А что случилось? Что за спешка?

– Катастрофа случилась! Полный капец со всеми вытекающими!

Вадим похолодел.