Причина смерти

— Вы и не должны его слышать. Сейчас важно поддерживать больного в гипотермическом состоянии, чтобы остановить разрушение сосудов и органов. Я даю ему сильную дозу диэтилентриаминпентауксусной кислоты, и не волнуйтесь, пожалуйста, — он жив.

Мужчина с дикими глазами поднялся и шагнул ко мне, держа палец на спусковом крючке автомата.

— Откуда нам знать, что ты нас не дуришь? А может, делаешь ему хуже?

— Знать этого вы не можете, — стараясь не выказывать эмоций, ответила я. Мой последний день настал, и я, доверившись судьбе, уже не испытывала страха. — У вас нет иного выбора — только довериться мне. Я замедлила обмен веществ в его организме, но не ждите, что ваш товарищ скоро придет в себя. Моя задача — поддержать его жизнь.

Он отвел глаза.

— Эй, Медведь, уймись.

— Оставь леди в покое.

Я все еще стояла возле Хэнда на коленях, наблюдая за капельницей. Лед понемногу таял, и вода подтекала под возведенную баррикаду. Время от времени я снимала жизненные показатели, записывала их на листок, делая вид, что занимаюсь важным делом. И все же порой мои глаза устремлялись к окну, я думала о своих товарищах. Около трех часов дня жизненные системы Хэнда начали сдавать одна за другой, как адепты, потерявшие веру в вождя. Джоэл Хэнд умер без единого звука и жеста, и холодная вода продолжала растекаться по комнате маленькими ручейками.

— Мне нужны медикаменты и лед, — произнесла я, выпрямляясь.

— И что потом? — Тот, кого называли Медведем, подошел ближе.

— Рано или поздно его нужно будет отвезти в больницу.

Все промолчали.

— Если не дать необходимые препараты, я больше не смогу ничего для него сделать.

Медведь отошел к столу и, подняв трубку телефона, сказал, что нам требуются лед и медикаменты. Я понимала, что если Люси и ее группа не придумают ничего в ближайшее время, меня, скорее всего, застрелят. Я отодвинулась от лужицы и посмотрела на Хэнда. Как мог этот человек обладать такой властью над огромным количеством людей? Это казалось невероятным, но каждый из тех, кто здесь находился, был готов убить любого за своего лидера. А некоторые, наверное, и убивали.

— Все принесет робот. Я встречу. — Медведь выглянул в окно. — Уже ползет.

— Выйдешь, а тебя подстрелят.

— Пока она здесь, не подстрелят. — Медведь посмотрел на меня безумными, дикими глазами.

— Робот может войти сюда, — сказала я, немало всех удивив.

Медведь рассмеялся.

— Ты ступеньки помнишь? Думаешь, эта жестянка поднимется?

— Ему это вполне по силам, — сказала я, изо всех сил надеясь, что это так.

— Эй, пусть зайдет внутрь, тогда и вылезать никому не придется, — предложил кто-то.

Медведь снова взял трубку.

— Пусть робот занесет все в аппаратную. Мы не выйдем. — Он бросил трубку, так и не поняв, что сделал.

Я молча помолилась за племянницу, зная, что она чувствует сейчас и что ее ожидает. Что-то холодное врезалось мне в затылок, и я вздрогнула от неожиданности.

— Умрет он — и ты покойница. Поняла, дрянь?

Я не шелохнулась.

— Нам скоро поднимать паруса, так что ты уж постарайся, чтобы он отправился с нами.

— Я сохраню ему жизнь, если буду получать все необходимое.

Он убрал пистолет, и я ввела в капельницу последнюю дозу раствора. По спине катился холодный пот, низ халата, который я надела поверх одежды, начал промокать. Люси, наверное, уже стояла перед командным пунктом, подключенная к своей виртуальной реальности. Я представила, как она шевелит пальцами, как расхаживает, расставив руки, считывая показатели, изучая все особенности местности, все возможные препятствия. Ее телеприсутствие было единственной надеждой на то, что Тото не зацепится за угол или упадет.

Наблюдавшие в окна террористы сообщили, что робот уже поднялся по ступенькам.

— Я бы и сам от такого не отказался, — заметил один из них.

— Ты слишком туп, чтобы им управлять, — ухмыльнулся другой.

— А вот и нет. Этот малыш управляется не по радио. Здесь радио не работает. Ты хоть представляешь, какой толщины здесь стены?

— Пригодится игрушка, дрова носить в непогоду.

— Извините, мне надо в туалет, — снова робко попросил кто-то из заложников.

— Опять? Ну, нет.

От напряжения я не могла пошевелиться. Сейчас что-то должно произойти…

— Черт, хорошо бы окна закрыть, — пожаловался один из террористов. — Я здесь уже замерз.

— Имей в виду, в Триполи такого свежего и чистого ветерка не будет. Так что наслаждайся, пока есть возможность.

Несколько человек рассмеялись, и в этот момент дверь открылась, и в зал вошел человек, которого я прежде здесь не видела. Смуглый, бородатый, в толстой куртке и плотных брюках. С первого взгляда стало ясно, что он очень-очень зол.

— У нас только пятнадцать сборок, — твердо, хотя и с сильным акцентом, заявил он. — Этого мало. Нужно больше времени.

— Пятнадцати вполне достаточно, — отмахнулся Медведь.

— Нам нужно по меньшей мере двадцать пять! Такой был уговор.

— Со мной никто не договаривался.

— Договаривались с ним. — Смуглый взглянул на Хэнда.

— Ну, как ты видишь, сейчас он с тобой пообщаться не может. — Медведь бросил на пол окурок и раздавил его каблуком.

— Ты что, не понимаешь? — затрясся от злости иностранец. — Каждая сборка весит тонну. Кран должен поднять ее из реактора и перенести в контейнер. Это медленно и трудно. И очень опасно. Вы обещали по меньшей мере двадцать пять, а теперь отказываетесь. — Он сердито указал на Хэнда. — У нас договор!

— Мой договор — позаботиться о нем. Других у меня нет. Мы перевезем его на баржу и возьмем с собой доктора. А потом отправим в больницу.

— Чушь! Посмотрите, он уже мертв! Вы все здесь сумасшедшие!

— Он жив.

— Посмотри лучше. Весь белый и не дышит. Мертвец!

Поднялся крик. Все орали друг на друга, а Медведь направился ко мне.

— Он ведь не умер?

— Нет.

По его лицу катился пот. Он выхватил из-за пояса пистолет и направил сначала на меня, потом на заложников, которые съежились от страха. Кто-то заплакал.

— Пожалуйста… пожалуйста, не убивайте…

— Ну, кое-кому тут в сортир захотелось? — заревел Медведь.

Все разом притихли.

— Ты? — Он навел пистолет на одного из заложников.

Дверь в аппаратную осталась открытой, и я услышала знакомое жужжание — по коридору шел Тото. Он поднялся по ступенькам, преодолел все трудности… еще несколько секунд…

Я достала длинный металлический фонарик-вспышку, разработанный специалистами ФБР.

— Черт, хотел бы я знать, жив он еще или помер, — сказал невысокий террорист.