Приёмы Холлистока

– Получается, что первым будет рейс из Рио-де-Жанейро в 21.15, на нем прилетит Поштига, а следом за ним Морстон из Эйндховена в 23.00. Дальше еще не нашел, вероятно это будет ночью, потому что рейсов из Луанды и Каракаса пока на табло нет. Помни, что Поштига для тебя имеет имя Кантер, а Морстон - Зодо, не забывайся, кто перед тобой. Я сейчас схожу узнаю что с другими рейсами, а ты посиди здесь.

Пока Холлисток ходил в справочную, Масси сел в кресло для ожидающих и от нечего делать начал рассматривать рекламные проспекты, в изобилии лежавшие на всех столиках.

– Узнал.
– Холлисток вскоре вернулся и сел рядом - Из Каракаса в 2 ночи прилет, а из Луанды аж в пять утра!

– Кто такой Конрад Аденауэр?

– вдруг спросил Масси.

– Что это ты вдруг?!
– Холлисток с удивлением посмотрел на своего помощника.

– А вот тут написано, что это аэропорт имени Конрада Аденауэра, - Масси показал ему плакат напротив.
– Не припомню такого.

– Это канцлер Германии, он был сразу после войны.

– Что за мода такая - называть аэропорты именами политиков! Кеннеди, Ататюрк, де Голль, Аденауэр этот!
– Масси говорил с искренним недоумением.
– Неужели нельзя придумать просто красивые названия? Вся политика - это большая грязь, уж лучше бы тогда называли именами людей искусства, а политиков оставили для улиц и площадей, коли хочется их увековечить.

– Тебя не спросили, - усмехнулся Холлисток.
– Роль личности в истории очень велика, и людям вообще свойственно создавать себе кумиров, часто совершенно незаслуженно получивших высокое звание или должность. Ты кстати не забывай, что присвоение имен - это вопрос политический, и именно политики этим и занимаются. Так какие же имена они должны давать подобным местам? Власть всегда думает и заботится только о власти, Масси, так что имена писателей и художников она использует для наречения мест, рангом пониже. И вообще, что за тема? Оставим людям их возню, у насовершенно другие задачи.

– Да я просто спросил, а так мне вообще плевать, - Масси махнул рукой и снова принялся рассматривать яркую рекламу.

Холлисток улыбнулся, глядя на беспечное выражение его лица, но ничего не сказав, только уселся поудобнее и закрыл глаза. Ему было необходимо обдумать дальнейшие свои действия, от которых зависело многое, если не всё. Ошибка могла привести к самым печальным последствиям, исправить которые будет весьма затруднительно. На нем лежала сейчас колоссальная ответственность, и хотя Генриху было даже приятно, что именно ему было доверено столь важное дело, он прекрасно осознавал сложность предстоящей задачи. Грег Олбисон уже доказал, что в своей хитрости он превзошел многих и многих, и на данный момент, несомненно, являлся сверхсерьезным противником. Холлистоку предстояло противопоставить ему собственные качества, и в желании доказать свое превосходство недостатка он не испытывал. Однако, Генриху никак не удавалось составить никакого конкретного плана, и промаявшись полчаса он решил действовать только по обстоятельствам. Олбисон столь ярко проявил свою неординарность, действуя нагло, стремительно и нелогично, что любые шаблоны, в попытке применить их к нему, становились даже опасны. Холлисток верил в собственное везение и невероятное чутье, никогда еще не оставлявшие его, и приняв такое решение он открыл глаза. Масси сидел рядом, с интересом пролистывая толстый журнал, который купил в соседнем киоске, поскольку изучение рекламных проспектов ему быстро наскучило.

– Что читаешь?
– Холлисток потянулся.

– Вот, - Масси показал обложку.

– "Плейбой"!
– Генрих засмеялся.
– Наверное, я мог бы и не спрашивать!

– В Германии он, оказывается, лучше, чем в Англии, - Масси показал разворот с двумя обнаженными девушками.
– Там они в таких позах не расселись бы!

– Знаток!
– ехидно сказал Холлисток, хотя картинка тоже привлекла его внимание.
– Ладно, я тебя оставляю, пойду встречать первого нашего гостя.

– А что с ними со всеми потом делать, - спросил Масси, - они же не смогут сразу улететь назад?

– Пусть сами разбираются, это уже не наше дело. Утром мы едем домой.
– Генрих встал, и хлопнув Масси по плечу, пошел в зону прилета.

Самолет из Рио де Жанейро уже приземлился, и через пятнадцать минут ожидания он увидел Поштигу, выходящего из зеленого коридора. Тот, заметив Холлистока, широко улыбнулся и ещё издалека помахал рукой.

– Приветствую!
– громко воскликнул он, поднимая вверх левую руку.

– И я тебя приветствую!
– Холлисток сделал ответный жест.
– Давно тебя не видел!

– Да, - Поштига засмеялся, - очень давно! Последний раз мы виделись на общем Сходе перед Первой мировой войной.

– Да, почти семьдесят лет прошло... Ну что ж, пойдем!

– Пойдем, - Поштига взял чемоданчик, который до этого поставил перед собой, и пошел вслед за Холлистоком, уже направившимся в общий зал.

Подойдя к Масси, он представил ему первого посланника. Масси, видя перед собой столь важную персону, встал и низко поклонился, чем вызвал у того улыбку :

– Ты не очень-то кланяйся, - сказал он, - не надо привлекать внимания. У нас сейчас не официальная встреча.

– Да, - поддержал его Холлисток, - надо быть осторожнее, а то люди здесь и так все скучают, им только дай на кого-нибудь попялиться.

– Я понял, - Масси снова сел на свое место.

– Эверт сообщил мне, что происходит, - начал Поштига.
– Я, хотя и не спорил, сначала удивился, но потом понял, что он прав. Вот, возьми, - он передал Холлистоку маленькую бархатную коробочку, - это "Регнум".

Генрих приоткрыл ее и увидел крупный сапфир, имевший цвет спелого ананаса.

– Хорошо, - сказал он, пряча коробочку в карман, - можешь быть уверенным, что скоро получишь его назад.

– Хотелось бы, - Поштига вздохнул, - я как-то уже сроднился с ним. Что думаешь предпринять?

– А ничего!
– Холлисток улыбнулся.
– Наш друг сам проявится.

– Смотри, будь осторожнее, - тот покачал головой, - это хитрая бестия.

– Я всегда осторожен, - Холлисток стал серьезным.
– Но самое главное в этом деле то, что он украл у меня "Утреннюю звезду", и я ничего так не желаю, как наказать его за это.

– Олбисон сумасшедший, - сказал Поштига.
– Создать цепь камней сейчас могло прийти в голову только такому, как он, и я очень надеюсь, что ему устроят показательную порку.

– Это пусть решают Высшие, - ответил Холлисток, задумчиво глядя в потолок.
– Мое дело теперь наказать его здесь, Кантер, и это доставит мне удовольствие, можешь не сомневаться.

Тот только усмехнулся :

– В этом я не сомневаюсь. Кстати, я так понимаю, что я оказался сегодня первым?

– Правильно понимаешь, - кивнул Холлисток.
– Остальные будут позже, а Торн вообще в пять утра.

– А у меня через час вылет, - Поштига посмотрел на часы.
– Полечу в Париж. Раз уж я вообще куда-то выбрался, так устрою себе небольшое путешествие. Три года назад я там был, и познакомился с шикарной женщиной. Думаю, она меня помнит!

– Укусил ее?

– А как же! Нельзя было допускать, чтобы такая красота увядала!
– Поштига подмигнул Масси, который тоже слушал их разговор, и даже отложил в сторону свой журнал.

– У нас тоже таких предостаточно было!
– не без гордости сказал он.

– Это правильно. Нам без женщин нельзя! А почему в прошедшем времени говоришь?

– Ну..., - Масси замялся.

– Я решил остепениться, - улыбнулся Холлисток.
– Так что нас теперь, можно сказать, трое в команде.