Приговор приведен в исполнение

– Какую лажу они присобачили?! На пленке башку от задницы без пол-литра не отличишь. Вот Кулибины паршивые! – Ноготь Донора ковырял ободок, обрамлявший чуткий объектив камеры.

Придерживающий стремянку телохранитель с обритым наголо черепом и мышцами культуриста под черной майкой тактично молчал, не напоминая о скупости шефа. «Технари», монтировавшие начинку сауны, сразу предупредили, что в дополнение к волокнистой оптике необходима установка невидимой инфракрасной подсветки.

«Зажилился жмот. Будешь по двойной таксе отстегивать… Придурок, расколупает шланг и еще башлять придется», – с неприязнью к шефу думал бритоголовый «ящик», которому ремни наплечной кобуры из непримявшейся, как жесть, кожи натерли предплечье.

Мастера, фаршировавшие сауну, должны были с минуты на минуту подъехать и внести усовершенствования в начинку. Когда-то, в безвозвратно канувшем социалистическом прошлом, здесь выгоняли хвори директора шарикоподшипникового завода и партийное начальство. Теперь профилакторий номинально числился на балансе дышащего на ладан завода, а в реальности принадлежал крупной московской преступной группировке, поставившей Донора смотреть за «хозяйством». Столичные дельцы и заправилы из криминальных кругов часто проводили свой досуг, устраивая купеческие кутежи. Наведывались в бордель и политики всех рангов и мастей. «Шарик», так переиначили название притаившейся среди сосен здравницы, был золотой жилой и для Донора, и для главарей группировки…

Прямая, как стрела, подъездная дорога, по обочинам которой стройными рядами росли ровные, как свечи, сосны, упиралась в железные свежевыкрашенные ворота. Темно-вишневый «Форд Фиеста» сбросил скорость и плавно подкатил, едва не соприкоснувшись бампером с воротами. Гуляй нажал на клаксон. Пронзительный сигнал нарушил лесную тишину.

Из калитки выбежал человек плотной комплекции с подозрительно топорщившейся на левом боку курткой-ветровкой.

– Вы где вошкаетесь? Донор психует! – без пауз затараторил крепыш. – Работенку спортачили. Камеры не пашут…

Пропуская мимо ушей остальную словесную дребедень, Святой вполголоса сказал замершему в напряженной позе Гуляю:

– Нас, кажется, принимают не за тех!

– Похоже, – согласился Вовка.

– Под мышкой у парня короткоствольный автомат, – определил тип оружия Святой. – Суровая контора. Может, повернем?

Владимир криво усмехнулся:

– На понт берешь, командир!

Подошедший боец группировки раньше занимался тяжелой атлетикой. Формы у парня были внушительные, а вот голова несоразмерно маленькая. Рассмотрев пассажиров машины, он насторожился, словно цепной пес, почуявший чужака. Его рука расстегнула «молнию» ветровки.

– Вы от кого? – спросил тяжеловес с колючим взглядом.

Он допустил роковую ошибку, встав слишком близко от дверцы машины и нагнувшись к приспущенному стеклу. Мило улыбаясь, Гуляй стремительно распахнул дверь. Кромка стекла врезалась в зубы охранника, а плоскость штампованной жести ударила бандита по корпусу. Он завис на фордовской дверце, точно выстиранное белье на веревке. Выскочивший синхронно с ударом Гуляй ребром ладони раздробил шейные позвонки охранника.

Тело оттащили в кусты, забрав у измочаленного боевика автомат.

Перебросив через плечо ремень автомата, экс-сержант привстал на цыпочки и попытался заглянуть за кромку бетонного забора.

– Командир, может, не стоит лезть на рожон? Среди бела дня шурудить в этом осином гнезде слишком рискованно! – вытягивая по-гусиному шею, произнес Гуляй.

– Что предлагаешь? – обозревая мощный забор, спросил Святой. – Отложить на потом? Обратиться за содействием к всемогущему Бодровскому, а может, попросить у него денег и выкупить Катерину? – Он негромко выматерился, переступая через распростертое на изумрудной перине из мха тело бандита. – Девушка здесь, и она мне нужна сейчас!

Пришибленный резкой отповедью, Гуляй опустил глаза, словно стыдясь своей слабости.

– Напролом попрем?! Площадка перед парадным входом свободна. Ломанем в холл, а дальше – по обстоятельствам.

Мгновенно составленный план не устроил Святого. Он присел на корточки. Машинально сбрасывая сорванным стеблем травы муравьев, уже ползающих по лицу поверженного охранника, Святой отверг авантюру.

– Мы не знаем, сколько людей в здании. Может, эти уроды дрыхнут днем, а может, бодрствуют. У ворот нас же встретили! Хорошо, что растяпа за других принял! – Он сшиб щелчком насекомое, ползущее к ноздре поплатившегося за свою беспечность часового. – Нет, в здание мы должны проникнуть незаметно, не с парадного входа. К чему раньше времени накалять обстановку? Отгони машину от ворот, чтобы глаза не мозолила, и приведи Морковку.

Военный совет под густой сенью зеленой листвы продолжился в расширенном составе. Проститутка, признавшая в Святом лидера, обращалась исключительно к нему, игнорируя Гуляя.

– Левее отсюда есть калитка. На кой фиг ее продолбили, я не врубаюсь. Но калитка имеется. Точняк! – с говорливостью сплетницы тараторила девица, испуганно косясь на залитое кровью лицо бандита.

Ничего вразумительного о назначении отверстия в мощном заборе она сказать не смогла, да за неимением времени Святой и не собирался подробно ее расспрашивать.

Построившись цепочкой, они двинулись вдоль бетонных плит забора. Изредка, когда неловкая Морковка наступала на сухую ветку, экс-сержант, замыкавший шествие, зло шипел:

– Смотри под ноги, корова! Прешь как танк!

Они уходили все дальше, углубляясь в сгущавшийся смешанный лес. Сквозь щели лесного свода пробивалось солнце, высвечивавшее змеившуюся среди валежника и мха узкую протоптанную тропинку. Обслуживающий персонал профилактория, жители соседней деревеньки, перешедшие от прежних хозяев к новым, проложили ее, сокращая путь от дома к месту работы. Стартовала тропка от проема в заборе, прикрытого куском гофрированного алюминиевого листа с приваренными петлями.

Взяв на изготовку оружие, Святой толкнул грубо сработанную калитку плечом. На их удивление петли оказались заботливо смазанными солидолом и не издали не то что скрипа, а даже писка. Калитка была не заперта.

Пришельцы проникли на территорию профилактория с тыла. Укрывшись за хозпостройкой, они изучали финишную прямую к главному корпусу.

Святой приказал остановиться, заметив сидевшего под сенью деревянного грибка человека. Грибок, поставленный когда-то для любителей почитать газетку в теньке, теперь выполнял функции наблюдательной точки внешней охраны элитного заведения. Расположенный наискосок от торца главного корпуса, он был неплохим пунктом слежения, с которого просматривалась центральная подъездная дорога и тылы.

Развалившийся на скамейке мужчина, без рубашки, в закатанных до колен спортивных штанах, сидел неподвижно, уткнувшись подбородком в широкую безволосую грудь.

– Кемарит братан! – Гуляй взял охранника на мушку. – Голыми руками можно взять.

– Успеется, – прячась за угол постройки, сказал Святой. – Так, казаки-разбойники, короткими перебежками передвигаемся к черному входу. Гуляй, пальбу без надобности не открывай. Я с красавицей пойду первым. Ты прикрываешь.

С привычной сосредоточенностью охотника, подбирающегося к логову хищного зверя, Святой, взяв за руку девушку, по кратчайшей траектории преодолел расстояние до двери, подход к которой загромождали мусорные баки.