Прихоть русского немца

Тебе хорошо говорить: сел за комп, накатал статью, и весь оставшийся день

лясы точишь, обхаживая смазливых журналисток, которые в слове "корова"

делают две орфографические ошибки.

Марина явно намекала на Оксану. Пару месяцев назад устроилась в

"Ведомости" разбитная фифочка. Сергея попросили взять над нею шефство,

чему он втайне порадовался: на эту изящную длинноволосую симпатичную

девушку с наивными по-азиатски раскосыми агатовыми глазами плотоядно

поглядывали почти все мужчины редакции, за исключением главного

редактора. Сергей подозревал, что шеф был бы тоже не прочь приударить за

Оксаной, однако опасался гнева супруги, работающей в "Ведомостях"

главбухом.

О том, что в его отделе появилась новая сотрудница, Куропяткин жену не

известил. Оксана приехала в Украину из Узбекистана, где после тысяча

девятьсот девяносто первого года на русский язык и славян начались

гонения. До переезда в Украину она компьютер и в глаза не видела, а потому

писала по старинке - шариковой ручкой на стандартных листах бумаги. С

грамотой у нее было не очень, однако на ошибки закрывали глаза: Оксана

имела собственный изящный стиль, а наборщица и корректор быстро

доводили текст до ума, так что на стол главного редактора статья попадала в

отшлифованном виде.

Поздно вечером в пятницу Оксана дописала статью о молодой женщине,

заказавшей убийство мужа родному брату. Чтобы статья вышла во вторник,

Куропяткин прихватил рукопись домой, намереваясь поправить ее на

компьютере. Он начал набирать статью, однако закончить не успел: дочка

попросила отремонтировать любимую куклу, у которой оторвалась рука.

Пока он, ругая китайских производителей, возился с куклой, в соседней

комнате раздался истерический хохот. Недоуменно переглянувшись с

Катюшей, Сергей поспешил к жене: Марина сидела за его столом и,

изнемогая от смеха, читала рукопись.

– Пяткин, - осведомилась она, - где ты раскопал это чудище?

Врать, будто текст прислали по почте, не имело смысла: педантичная

Оксана в начале статьи указала ее название и свои данные. Марина могла

взять любой номер "Ведомостей" и убедиться, что Оксана Коржавина не

только является штатным сотрудником редакции, но еще и работает в отделе

"Право".

– А что, собственно, тебя так рассмешило?
– обиделся за подопечную

Сергей.

Марина в минуты благодушия произносила его фамилию в укороченном

виде, но если раньше он на это никак не реагировал, пропуская куцый

вариант мимо ушей, сегодня фривольное обращение почему-то задело.

– И перестань называть меня Пяткиным. В конце концов, это не смешно.

Брови Марины изумленно поползли вверх.

– Знаешь что, - жена сделала многозначительную паузу.
– Я не виновата, что

у твоего папаши такая занятная фамилия. И не придирайся к словам. Какая

муха тебя укусила?
– Марина с демонстративной небрежностью перелистала

злополучную рукопись и в упор взглянула на мужа.

– А может и не муха

вовсе, а змея? Есть такие пресмыкающиеся, которым плохо, когда другим

хорошо.

– Между нами ничего не было, - пошел на попятную Сергей.
– Я не виноват,

что Оксана в мой отдел попала.

– Ню-ню, - насмешливо протянула Марина.
– Только учти, Куропяткин,

служебные романы до добра не доводят.

Трудно сказать, повлиял ли неприятный разговор с женой или обидела

утилитарность Оксаны, которая, нащупав слабину в начальстве, стала

сдавать откровенно сырые статьи, рассчитывая, что Куропяткин будет их

переписывать, но через пару недель его отношения с подчиненной совсем

разладились, девушка запросилась в другой отдел. Кроме того, в городе

открылся новый коммерческий телеканал, куда Марину пригласили

заместителем гендиректора, и она, дорвавшись до любимого дела, отпустила

вожжи: перестала доставать мужа профилактическими беседами и

перлюстрировать лежащие на его столе бумаги. Однако про Оксану не

забывала и при случае с сарказмом вспоминала безграмотную "корову".

Занятый мыслями о жене, Куропяткин рассеянно смотрел на дорогу, когда

навстречу "девятке" неожиданно выскочил черный "BMW". Машины

непременно расквасили бы железные обличья, если бы Олег не крутанул

руль вправо. "Девятка", подпрыгнув, вылетела на тротуар, едва не сбив двух

зазевавшихся девчонок, которые с визгом разлетелись в разные стороны.

Мотор заглох, и в салоне стало так тихо, что Сергею показалось, будто

прохожие слышат учащенное биение его сердца. Он тупо взирал на толстый

ствол клена, в который почти уперся бампер легковушки, когда послышался

взволнованный голос Олега: "Вот суки. Сюда идут". Куропяткин оглянулся.

К "девятке" неторопливо приближались трое плечистых парней.

– Мы правила нарушили?
– поинтересовался Сергей.

– Они сплошную пересекли, - пояснил Олег.
– Считают, сволочи, что им все

должны уступать дорогу. Сиди, я сейчас.

Он вышел из автомобиля и направился к незнакомцам. Идущий

впереди тип, на груди которого красовалась увесистая золотая цепочка с

распятием, скривившись, пробасил: "Ну что, сучара, в штаны наложил?". Его

спутники, взяв Олега в кольцо, переминались с ноги на ногу.

– Это еще нужно разобраться, кто и куда наложил, - невозмутимо ответил

Олег.

– Ты на кого бочку катишь?
– развеселился мордоворот с распятием на

груди.
– Сейчас увидим, какой ты крутой.

Он кивнул стоявшему справа напарнику, который, судя по косому шраму

на переносице, занимался боксом.

Мысли в голове Куропяткина заметались, подобно стае голубей, на

которых внезапно набросился свирепый бездомный барбос. Если