Приключения 1964

Мохов шел широким шагом опытного лыжника. Сибиряк, выросший в тайге, он с детства привык к лыжам. Для него они были привычным средством передвижения. Трудно приходилось с таким напарником южанину Левенцу, хоть и шёл он по проторенной товарищем лыжне. Никак не мог Левенец привыкнуть к суровому заполярному краю. Всё здесь было для него чуждо: беспорядочное нагромождение скал, камней и мелкого леса, и кипящие даже в крепкий мороз речки, и прозрачные светлые озера, в которых не искупаешься даже в разгар лета. Но особенно ощущал он непривычность здешних мест сейчас, в апреле. На родной Полтавщине земля парит, а тут снега и снега да обжигающий лицо морозный ветер…

Мысли пограничников оборвались неожиданно и резко. Мохов с ходу сделал полукруг и остановился у лыжного следа.

Муха обнюхивала чужую лыжню внимательно и так осторожно, будто это было живое злое существо. Потом овчарка подняла умную узкую морду и еле слышно заворчала, посматривая на Мохова. Запах был незнакомый.

— След ещё тепленький, — еле ворочая застывшими на ветру губами, сказал Мохов напарнику и зорко осмотрелся. — Пошли.

Они двинулись за нетерпеливо тянувшей Мухой.

Мохов ускорил шаг и скоро перешел на бег. Маленький Левенец еле поспевал за ним. Хотелось вытереть набегающий на глаза пот, поправить шапку, но он боялся сбить дыхание, потерять размеренный и быстрый ритм движения.

Бежавшая впереди Муха остановилась.

Несколько отставший Левенец увидел, что и Мохов что-то заметил в просветах между приземистыми редкими елочками и, сильно отталкиваясь палками, подбежал к напарнику.

Чужая лыжня виляла в редкой хвойной поросли, потом круто повернула к небольшому озеру — длинному и узкому, похожему формой на веретено. Идти по льду, покрытому примятым бешеными полярными ветрами плотным настом, стало легче.

Скоро из стелющейся по озеру поземки появились смутные очертания трех фигур. Одетые в белые маскировочные халаты, они порой таяли в снежных волнах. Нарушители заметили погоню.

Терять было нечего, и Мохов, остановившись, вытащил ракетницу. В пасмурное небо взвился красный огонь. На заставе должны увидеть сигнал.

Погоня продолжалась в полном безмолвии. Слышался лишь сухой шорох снега под лыжами да свист ветра.

Напрягая все силы, нарушители спешили к высокому берегу. За ними, совсем уже недалеко, широким волчьим скоком шла Муха. Овчарка почти нагнала последнего лыжника, когда тот остановился и выхватил из-за пазухи пистолет. Выстрел. Муха ткнулась мордой в наст и забилась на снегу, судорожно сжимая и разжимая могучие челюсти. А нарушитель сунул пистолет за пазуху и пустился нагонять своих, уже подходивших к крутому берегу.

Мохов прикинул глазом расстояние, отделяющее его от лыжников. На берегу, в хвойной поросли, они станут невидимы. Там для них готово укрытие, удобное место для засады.

Не дожидаясь отставшего Левенца, Мохов сорвал с шеи автомат и прижался щекой к холодному прикладу. Он ловил на мушку головного нарушителя — видимо, лучшего лыжника в группе, когда над его головой злобно зашипели пули. Чуть позднее прозвучала автоматная очередь.

Мохов метнулся в сторону и укрылся за наметенной ветром невысокой снежной косой. Освобождаясь от мешающих теперь лыж, он увидел подползающего к укрытию Левенца. Лицо его было напряжено, губа прикушена. Ещё бы! Это была его первая встреча с нарушителями.

Снежная коса тянулась до самого берега. Мохов выглянул. Двое лыжников поднимались на обрыв. Третий залег под берегом в каменистой осыпи. Стоило кому-либо из пограничников приподнять голову, как точно направленная очередь прижимала его к холодному насту.

Выходить на открытое место, под огонь автомата, — верная смерть. Но и ждать нельзя. Восточный ветер относил звуки выстрелов в сторону от заставы. Рассчитывать на быструю помощь было трудно.

Левенец подполз к Мохову.

— Дивись, — сказал он, — где тот чертяка, — и поднял чуть дымящуюся от теплого пота шапку.

Из-за камней сразу же прозвучала очередь. Мохов успел заметить блеснувший между камнями вороненый ствол.

Теперь автоматы пограничников загнали врага за камни. Несколько раз пробовал он подняться, уйти за своими… и не мог. Мохов и Левенец били по очереди, не давали ему выйти из укрытия.

Из-за камней вылетели два темных комка. Гранаты! Взметнулись два клуба густого серого дыма, почти слились в один. В лицо Мохова еле ощутимо пахнуло теплым воздухом.

Пока дым рассеялся, нарушитель успел добраться до берега. Укрываясь за камнями, он быстро взбирался наверх. Ещё немного, и его укроет хвойная поросль.

— Целься спокойнее! — сдерживая не столько товарища, сколько себя, крикнул Мохов. — По ногам бей!

Не успел он прицелиться, как рядом гулко прозвучала очередь. Лыжник словно споткнулся и грузно рухнул в снег. Последним усилием он вскарабкался на нависший сверху камень и притаился за ним.

«Точно, Левенец! — подумал Мохоз. — По ногам дал».

И вскочил на ноги, размахивая автоматом.

— Бросай оружие! — крикнул он. — Руки вверх!

И тут же упал на снег. Пуля обожгла щеку.

Раненый, сидя за камнем, выпустил несколько коротких очередей, не давая пограничникам выйти из укрытия. Он прикрывал свою группу, прорывавшуюся в глубь страны.

— Надо взять его живым, — сказал Мохов подползшему к нему Левенцу. — Куда он теперь уйдет от нас, подбитый? — И, встретив недоуменный взгляд товарища, пояснил: — Тех двоих возьмут другие наряды.

Пограничники разделились. Левенец остался на месте, чтобы отвлекать на себя внимание нарушителя. Мохов решил обойти противника, отрезать его от прорвавшейся группы, а если удастся — захватить с тыла.

Старательно укрываясь за снежной косой, выполз Мохов на берег. Прячась в мелких елочках, пробирался он к камню, за которым засел нарушитель. Теперь хвойная поросль из недруга пограничника стала союзницей. Осторожно, местами проваливаясь выше колен в снег, приближался Мохов к врагу.

С озера временами доносились одиночные выстрелы. Там Левенец огнем прикрывал движение товарища. Несколько раз он даже пробовал подняться, но точный огонь вражеского автомата загонял его в укрытие.

Мохов добрался до опушки поросли. Выглянул из елочек.

Совсем недалеко от него, у самого берега, сидел между двумя камнями сухощавый немолодой человек. Ловко перевязывая широким бинтом ногу поверх лыжных брюк, он бросал по сторонам быстрые взгляды. Рядом с ним лежал наготове автомат и под рукой воткнутые в снег вороненые обоймы.

Не больше двадцати шагов отделяли пограничника от врага. Но это были очень трудные шаги. Спуститься по открытому месту нечего было и думать. Снять врага пулей — проще простого. Но тогда труднее будет обезвредить прорвавшихся. Где их искать?…