Приключения 1964
Шрифт:
Юрий Рослый
Держаться рядом
Шторм налетел неожиданно. Они возвращались на моторной лодке из залива Ланги. Их было трое: директор Удымской рыболовно-мелиоративной станции Алексей Павлович Ивко, Вовка Черных и Константин Буров. Последние составляли подвижной отряд Госрыбвода, исследующий озеро Удым. Работа была закончена, и они шли на базу, где Ивко ждала семья и откуда Вовке и Константину предстояло выехать в город.
Ивко, закутавшись в плащ, сидел спиной к ветру, молчал, сердито посасывал желтый мундштук и все глядел на исчезавшие за кормой в пелене дождя сопки. Они были похожи на длинное зазубренное лезвие, висящее
Ивко злился на себя за то, что он, человек уже не молодой, поддался мальчишеской беззаботности, с которой собирались Константин и Вовка, и затянул отъезд. И чтобы заглушить это чувство досады и какой-то неясной тревоги, он начал думать о том, как удачно закончилась их экспедиция. Место для строительства нерестово-выростного хозяйства найдено, а Константин, пожалуй, прав: нерестовик надо строить на террасе, тогда никакой паводок его не зальет.
Он представил себе весь залив и косу при входе в него, на которой они жили последние дни, и снова мысленно вернулся к утренним сборам.
Было пасмурно, тихо, но пока они снимали палатку и укладывали груз в лодку, заморосил дождь.
— Дождь начинается, и курево кончилось, пора собираться, — сказал Ивко. — Сегодня баню топят. Не мешало бы побриться.
Константин полез заводить мотор.
— А озеру конца не видать, — проговорил Ивко, — мутное, как глаз у дохлой крысы.
— Эй ты, нефтяной король! — крикнул Константин Вовке. Тот сидел на канистре с бензином, широко расставив ноги. — Даешь горючее на заправку!
Веселый окрик заставил Вовку подняться. Ивко, поглядывая на него сбоку, усмехнулся:
— Не надрывайся, Вова. Перелей бензин в свои сказочные сапоги — как раз войдет.
Вовка был самый младший, и они частенько подшучивали над ним, но он, казалось, не замечал этого.
«Шустрый парень, — думал Константин, перемигиваясь с Ивко и вспоминая, как перед отъездом в экспедицию Вовка неожиданно для всех сбрил свою рыжую шевелюру. — Парень безотказный, но сапожищи — умора!»
В этих тяжелых резиновых ботфортах он казался ещё меньше ростом, а плотный огнистый ёжик волос, отросших за лето, придавал ему комично воинственный вид. «Кот в сапогах».
— Держи, — сказал он, передавая канистру. — Помочь?
— Давай, давай отталкивай.
Однако Вовка не стал отталкивать лодку от берега, а, навалившись животом на борт, разглядывал якорь-кошку, будто впервые его увидал.
— Вова обнаружил ихтиозавра, — сказал Ивко.
— Первый раз такой цветок вижу, — заявил Вовка, не обращая на реплику внимания. — Маленькая былиночка, чуть не наступил. Есть ли он в определителе Комарова? — Вовка бережно протянул стебелек Ивко.
— М-да, — сказал тот, — ни в каких определителях этого нет. Новый вид. А назовут его…
На узкой ладони Ивко свободно уместился зеленый безлистный стебелек. Он был граненый, витой, словно скрученный неведомой силой. Вверх правильной спиральной лентой уходили маленькие розовато-белые цветки. Два полных витка.
— Забавно, — сказал Ивко. — Развитие идет по спирали. Вова нашел ключ к шифру жизни, — усмехнулся он опять, но цветок бережно вернул Вовке. — Спрячь.
О цветке забыли тотчас же, как оттолкнули лодку. Мотор — старый кашлюн «Л-6» — долго не хотел заводиться. Константин вспотел, дергая проклятую ручку. В конце концов пришлось обжигать свечу, забитую маслом, и, когда, наконец, мотор застучал, южный ветер, тянувшийся слегка, начал
крепчать, поднимая волну. Смешиваясь с дождем, брызги хлестали навстречу так, что Ивко выругался и, отворачиваясь от ветра, натянул поверх плаща брезент.Они были почти на середине озера, когда южняк разыгрался вовсю.
— Салют, амиго! — крикнул сидевший на носу Вовка, широким жестом приветствуя южняк.
— Сейчас тебе этот амиго насыплет перцу, — проворчал Ивко. Он знал, что такое шторм на Удыме.
Восемьдесят километров в длину, от десяти до двадцати в ширину, озеро Удым с трех сторон огорожено сопками, закрывающими доступ ветрам, и только с южной, болотистой мари с редкими островками чахлых лиственниц на релках, оно открыто южному ветру с Японского моря. Не зря рыбаки спешат к берегу, лишь подует южняк. Растерявший большую часть своей силы, но еще грозный, южняк пролетает над прибрежной тайгой, тонко посвистывает в верхушках пихт, процеживаясь сквозь их жесткую хвою, и вырывается на марь, где ему нет преград. Кривые лиственницы на мари дрожат в его объятиях. Спутанные темные пряди мха, растущего на их стволах, трепещут и реют по ветру, как клочья разорванной одежды. Озеро Удым южняк взбалтывает до дна.
Беспорядочные мутные волны с беляками на гребнях мелькают вокруг лодки. Константин поворачивает лодку навстречу ветру. Нос их тяжелой, плохо отыгрывающейся на волне посудины то и дело зарывается. Фонтан брызг окатывает Вовку.
— Держитесь, мальчики! — кричит Ивко.
Волна бьет в борт. Вовка и Ивко вычерпывают воду жестянками.
«Метров двадцать в секунду, а то и больше», — подумал Константин о ветре, стараясь удержать лодку вразрез волне. Не выпуская штурвала, он стащил левой рукой съехавший на затылок промокший берет и попытался отжать его одной рукой, с него уже стекали неприятные холодные струи. И тут их неожиданно накрыло волной.
Мутная, полная поднятого со дна песка волна перехлестнула через борт. Залило мотор. Онемевшая и беспомощная среди яростной пляски волн, лодка теряла остатки плавучести. Ивко выругался сложной многоступенчатой бранью, Константин отбросил крышку мотора.
— Выбрасывай груз! — крикнул он Вовке.
То, что случилось минутой позже, Константин вспоминал потом много раз, но так и не мог точно припомнить: то ли Ивко, который неуклюже полез на помощь Вовке, перевернул лодку, то ли её захлестнуло новой волной.
Константин вынырнул первым. Ошеломленный, он видел сначала только мутные волны перед собой. Шум ветра и волн, заглушенный прежде стуком мотора, теперь заполнили собою всё. Потом рядом с собой Константин заметил круглую мокрую Вовкину голову. Тут же плавала пустая канистра. Тяжелая лодка пошла ко дну.
«Мотор с редуктором потянули, — подумал Константин. — Да ещё кронштейн приварили, только топиться». Эта мысль пронеслась мгновенно, и тотчас Константин понял, что Ивко ещё не вынырнул.
Может быть, его отбросило волной? Нет, не вынырнул ещё. Наверное, ударился головой о борт. Константин удивился спокойному холодку этой страшной мысли.
Не сговариваясь, они ныряли с Вовкой несколько раз, отлично понимая безнадежность своих усилий.
— Сапоги тянут, а сбросить не могу! — прокричал Вовка и закашлялся, хлебнув воды.
Константин подплыл к нему. Вовка держался за канистру. Константин нащупал у пояса нож — подарок старика Дяталы, — выдернул его из размокших кожаных ножен, но, прежде чем протянуть Вовке, разрезал на себе ремень, освободился от брюк. Сапоги он сбросил ещё раньше.
— Разрежь сапоги. Куртку к черту. Рубаху заправь — теплей будет.