Приключения домовят (Часть 1)

– Ворчун, пусть котик останется у меня! Я буду за ним ухаживать! – пообещала Снегурочка.

– Я-то здесь при чём? Животное, дикое оно аль домашнее, само за себя решает, – сказал леший.

– Котик, ты поживёшь с нами? Скажи, поживёшь? – Снегурочка прижала к себе Арбалета.

Кот согласно мяукнул и сбросил с передней лапки лыжу. Почему бы и не пожить, если приглашают?

Целую неделю кот прожил в лесу у Ворчуна и Снегурочки. Леший втирал ему в шкурку специальную лечебную мазь. Шёрстка у Арбалета стала густой и пушистой, как у породистого сибирского кота. Котина округлился и потолстел. Но вскоре он заскучал по своему хозяину Рябликову, тёплой батарее и ленивой дрёме на бумагах письменного стола.

– Домой, стало быть, засобирался? Оно и верно. В гостях хорошо, а дома лучше, – сказал Ворчун, поглаживая Арбалета по упитанной спинке.

Снегурочка приподняла кота и прижала к себе его мордочку.

– Грустно с тобой расставаться… Это тебе на память! – Снегурочка выпутала из косы жёлтую ленточку и повязала её коту на шею. А потом на вьюжной тройке отвезла Арбалета к хозяину.

Кот Арбалет отсыпался дня два у батареи, а психиатр Рябликов любовался его необыкновенно густой и длинной шёрсткой. Хотя иногда он задумывался и мрачнел. Посмотрит, бывало, на кота, подойдёт, дотронется и покачает головой. Всё никак не поймёт, мерещится ему кот или нет.

Глава тридцатая Света Снежинкина

После уроков Митя и Аня пришли на полянку Тимирязевского леса. Возле старого дуба они увидели изящный ледяной домик. Всё в нём было изо льда. Даже гвоздики на ставенках, и те ледяные! На крылечке сидели Снегурочка и Ворчун и беседовали.

– Как-то раз у нас на полюсе было минус двадцать пять, так все снеговики пыхтели и обмахивались веерами, – рассказывала Снегурочка.

– А, вот и вы! – обрадовался Ворчун, увидев Митю и Аню. – Запаздываете!

– Мы только что из школы. Ну и денёк сегодня был. Писали изложение по литературе, а потом контрольную по математике.

– А я никогда не была в школе, – вздохнула Снегурочка. – Счастливые!

– Счастливые? – взвился Митя. – Это ты счастливая! Новый год на носу, каникулы, а тут сиди в классе и пиши контрольную! А попробуешь прогулять, так Ирина Максимовна домой позвонит! Она ужасно бесчувственная!

– Просто ты, Митя, тупенький и не любишь учиться, – засмеялась Аня. – А мне в школе нравится. Особенно рисование и литература.

Снегурочка, широко распахнув глаза, с восхищением и завистью смотрела на Аню:

– А можно… а можно я тоже пойду с вами в школу? Мне так хочется!

«А мне вот в школу никогда не хочется», – подумал Митя. Но Аня отнеслась к желанию Снегурочки намного серьёзней.

– Знаешь, если хочешь, пойдём завтра с нами. Мы скажем учительнице, что ты моя двоюродная сестра. Приехала в Москву погостить и не хочешь пропускать уроки.

– Я пойду в школу! И это будет завтра! Ура! – Снегурочка сорвала с себя шапку и радостно тряхнула длинными светлыми косами, которые она иногда заплетала, а иногда нет.

Ворчун задумчиво разгладил бороду:

– Я пойду с тобой. Спрячусь в карман или в сумку. Пока Деда Мороза нет, я за тебя в ответе.

Утром, когда Митя и Аня вышли из подъезда, Снегурочка уже ждала их.

– Побежали скорей! – закричала она. – А то опоздаем! Ворчун сказал, что занятия в школе с пяти утра!

– А может, даже и с четырёх, – зевнул Ворчун, высовываясь из Снегурочкиного кармана.

– Не с четырёх, а с полдевятого. Мы не опоздаем, – успокоила их Аня. У входа в школу Снегурочка остановилась:

– А вдруг в классе я буду самая глупая? Вот ужас!

– Не волнуйся, – успокоил её Митя. – Ты не самая глупая. Самый глупый у нас Сидоров, а после Сидорова я.

Едва они перешагнули порог школы, как к ним подбежала толстая гардеробщица.

– Где твоя сменная обувь? – крикнула она Снегурочке. – Наследят, а я потом убирай!

– Сменная обувь? – удивилась Снегурочка. – А сколько пар нужно?

– Двадцать пять! – подбоченилась гардеробщица.

– Вот! – Снегурочка начала выкладывать из кармана, где сидел Ворчун, обувь. Вначале она вытащила один ботинок, потом второй, потом комнатные тапочки, потом сапоги, потом туфли, потом полусапожки, потом валенки, потом ещё одни тапочки. Уборщица, выпучив глаза, смотрела, как около неё вырастает гора обуви.

– Двадцать четыре, двадцать пять… – считала Снегурочка. – Этого хватит?

– Х-хватит! – выдохнула уборщица.

Снегурочка щёлкнула пальцами, и вся обувь исчезла. Осталась только рваная мужская тапка сорок третьего размера, которая почему-то не пожелала пропасть. В гардеробе Снегурочка сняла свою белую шубку и повесила её рядом с Митиной и Аниной. В это время задребезжал звонок.

Митя, Аня и Снегурочка бросились вверх по лестнице. Они совсем забыли про Ворчуна, оставшегося в кармане Снегурочкиной шубки.

В эти дни учительница Ани болела, и занятия в 3-м «А» и в 3-м «Б» вела Ирина Максимовна.

– Вы опоздали на полминуты! – строго сказала Ирина Максимовна, когда они влетели в класс. – А кто это с вами? Новенькая? Мне директор ничего не говорил.

– Это моя двоюродная сестра, – сказала Аня. – Она приехала погостить и не хочет пропускать уроки. Вот я и взяла её с собой. Если вы, конечно, не против…

Ирина Максимовна задумчиво поглядела на Снегурочку:

– Я думаю, не будет большого вреда, если она поучится с нами денёк-другой. А как тебя зовут, девочка?

– Сне… – начала было она, но замолчала. Не могла же она сказать учительнице, как её зовут?

– Снежинкина. Она Света Снежинкина, – Митя поспешил на выручку.

– Ну хорошо, Света, садись с Аней, – улыбнулась Ирина Максимовна. – Начинаем урок математики.

Митя пропутешествовал на последнюю парту, где он сидел вместе с Сидоровым.

– Кто эта такая? – прошипел Сидоров, показывая на Снегурочку.

– Это Света Снежинкина, Анина сестра! – доходчиво объяснил Митя.

– Ничё не понимаю! Сестра? Какая сестра? А чё она здесь делает? – почесал в затылке Сидоров. Проще было выучить бегемота играть на барабане, чем объяснить Сидорову какую-нибудь простую вещь.

– Дети, откройте тетрадки и возьмите ручки! – сказала Ирина Максимовна. – Будем решать задачки. Сидоров, к доске!

– Почему всегда я? Как к доске, так я… – заныл Сидоров.

– Запиши условие. От яблока отрезали две восьмых, а потом ещё одну четвёртую. Сколько осталось?

Сидоров надолго задумался. Его круглая лопоухая голова вращалась по сторонам, как локатор, ожидая подсказки.

– Что же ты? Отвечай!

– А с самого начала яблоко было целое? – спросил Сидоров.

– Что ты имеешь в виду?