Приключения графини
Шрифт:
Что бы стоило старосте или знахарю, который порой приживался в деревнях, сохранить защитный камень? Активировать камень проще некуда: положил на землю у ворот, налил воды в желоб, прочитал надпись на камне и всё. Деревню бы окружила защитная стена, которая уничтожала бы всякую тварь. Пускай у защиты было бы слабое место: открытый для нападения верх. Все же шансов на выживание было бы больше.
Серый вечер постепенно переходил в ночь. В сумерках, проезжая в полуверстовой близости от нового тракта, нам попалась перевернутая карета. Карета лежала посреди участка нового тракта. Проверять раненных смысла не было. Карета была расколота,
Ближе к столице старый тракт соединиться с новым. Нужно будет решать: рискнуть и продолжить путь, либо свернуть в Курьевские топи.
Ночью, слепой и тихой, такой, что, кажется, будто время замерло, мы сделали остановку вблизи ручья. Отдых вышел ни то ни сё. И мы с Дареном, и лошади дергались от каждого шороха. Дав лошадям остыть и напиться, мы тронулись дальше.
Через пять верст старый тракт и новый станут единым. Нужно было решать, как ехать дальше. Я была за то, чтобы свернуть в топи. Не то чтобы я часто по ним ездила, но доводилось, и не раз. Смолянская губерния граничила с Ново-Крашенской. Чтобы сократить путь и объехать пропускные заставы, жадные до крестьянских медяков, я пользовалась народной тропой. Поначалу ездила с проводниками, потом освоилась и наловчилась одна.
Полушепотом, сталкиваясь лошадиными боками, мы спорили с Дареном о том, какой выбрать путь. Дарен был за новый тракт и категорически против топи. Он увещевал, что темной ночью, когда ни зги не видно, лучше иметь твердую землю под ногами, чем утонуть в трясине. Отчасти я была согласна с ним, но моё чутье вопило о том, что на новый тракт лучше не соваться. Костей потом не соберем. Лучше выбрать топи. Выжить там больше шансов.
Выбирая между смертью от зубов хищников и смертью от утопления, я выбрала бы второе. Да, страшно, но не больно. Последнюю мысль я высказала Дарену. Он покрутил пальцем у виска. На большее у него не хватило времени.
Разбавляя цокот копыт в тишине, из близлежащего оврага вылезла стая урциев. Хищники внешне напоминали гиен, были падальщиками, но гораздо глупее. Мы пустили лошадей в галоп. Оторваться сразу не получилось. Приближаясь к новому тракту, мы слышали грызню, скулеж и прочие звуки борьбы за пищу. Над пролеском, который шел вдоль тракта, ломались ветки и доносился звук хлопков.
Если мы даже и проскочим через «засевших» впереди хищников, то нацепляем на свой хвост еще лешеву кучу тварей. Дарен считал так же.
— Сворачиваем! — сказал он так, чтобы я услышала.
Болтов в мешке не было, как и арбалета, потерянного в проклятом замке, зато оставались мой кинжал и меч Дарена. Вот ими-то мы и отбивались, как могли.
Свернув в Курьевские топи, мы сократили дорогу и заодно отделались от урциев. Глупые животные попытались нас окружить. И просчитались. Утонули очень быстро.
Руоргам повезло больше. Один спрыгнул с дерева и располосовал мне спину острыми когтями. Большой, неуклюжий и тяжелый, с мощной челюстью и цепкими лапами. Такой, если поймает, раздерет в минуту. Задумка его была проста: свалить меня с лошади. Я удержалась. Руорг остался без ужина. Слишком он медленный, чтобы догнать. Потому и охотиться, поджидая на деревьях.
Тема везенья превалировала над силой, быстротой, ловкостью. По-моему, так всегда в подобных ситуациях. Либо ты перетянешь Удачу на себя, либо умрешь. Может, так обстоят дела только с моей, ведьминской,
точки зрения? Возможно. Как говорил мой отец, кто обладает силой — тому есть чем управлять.От Курьевских топей было рукой подать до столичных ворот. Лузга, быстрая мелководная река, опоясывающая северо-западный берег Крашеня, подпитывала эти самые топи.
Мы с Дареном еле держались в седлах. Наверное, будь ветер посильнее, нам бы этого вполне хватило, чтобы упасть.
Так всегда. Когда думаешь, что хуже быть не может и даже начинаешь малодушно поругивать злодейку-судьбу, вот тогда неприятнее всего понять, что может быть гораздо хуже. И ловишь себя на мысли, что еще ничего, совсем не плохо тебе было.
Наше везенье вмиг отвернулось от нас. Лошади еле волочили ноги. Особенно моя, еще и прихрамывала. Приветливые, хоть и корявые, болотные березки проводили нас печальными кивками, передавая в лапы, дежурившей стае хромкулов. Эти твари всегда соперничали друг с другом за лидерство. Вроде кусачих падальщиков, обитающих в местах охоты более крупных и свирепых хищников.
Трех мы зарубили с ходу. Четвертый лишился крыла. Больше они не пытались поднимать свои туши вверх, чтобы вцепиться в нас.
Они бежали рядом, как псы-забияки, целясь в лошадиные бабки.
— Смотри по сторонам! — крикнул Дарен и рубанул по пегому хромкулу.
Тот взвизгнул, откатился. Его место тут же занял следующий.
Я попыталась достать кинжалом «пса». Уж очень он близко подобрался к задней ноге. Когда какой-то проворный гад впился лошади в переднюю раненую ногу. Лошадь заржала, высоким отчаянным голосом, сбавила темп и начала оседать.
— Прыгай! Прыгай давай! — Дарен вырвал меня из седла. Медленно, мучительно медленно, из последних физических сил, я всползла на его седло.
Мне не хотелось оборачиваться. Это вышло автоматически — о чем я тут же пожалела. Хромкулы рвали добычу всем скопом.
Впереди в предрассветном сером тумане виделась возня темно-серых фигур. Быстрых, вертких. Наверняка, фигуры ревели, кричали, но пока виделись лишь тени.
Я прислонилась всей спиной к груди Дарена, положила голову ему на плечо. Он тоже видел смазанную возню на горизонте. Мышцы его твердели, напрягались.
— Ты только держись, хорошо? — прошептал он.
Начали долетать отголоски громких страшных голосов. Впереди шла битва, на которую не хотелось смотреть. Когти, зубы, мечи, человеческие тела, тела хищников.
Я закрыла глаза. Дарен тут же перехватил меня под грудью крепким захватом.
Можно было объехать, попробовать прорваться там, где меньше скопление хищников. Прорваться в дальний проход. Можно, но не нужно. Наша сила и наша удача сейчас была в стремительности и в риске.
Похоже, Дарен тоже так считал. Он подался вперед, прижимая и меня и себя к лошадиному хребту.
Я шептала, что-то шептала над черной жесткой гривой и видела перед собой свои белые, в засохшей крови, пальцы. Только их. По обе стороны — бесформенный туман. Сверху Дарен прижимает так, что трудно вздохнуть.
Нас заметили и открыли узкую кованую дверь. В секунде от нас сверкнули огромные оскаленные пасти, заросшие шерстью спины.
Ободрав колени, мы уже были внутри заслона. Дыхание перехватило, сдавило легкие, сплющило больное усталое тело и мы оказались на оборудованной для скорой медицинской помощи поляне. Радость уступила место ощущению, что я вторглась на чужую территорию.