Приключения графини

Тряпка оказалась сомнительной чистоты. Но выбирать не приходится — пришлось завязать её вокруг плеч. Пока я не достану из седельной сумки жилет, нужно беречь спину от любопытных глаз.

— Женка твоя?

Дарен посмотрел на меня с сомнением.

— А, не важно, — махнул рукой подполковник. — Не хватает нам провожатых, кто через купол провести может. Вы прошли, значит…

Дарен ухмыльнулся находчивости подполковника и достал свернутый приказ императора.

— Все-то ты угадал, командир. Только не тебе одному провожатый нужен.

Подполковник всматривался в бумагу, потом перевел вмиг помрачневший взгляд на меня.

— Так, стало быть?

— Так, — ответила я.

— Ну что ж… — подполковник поднялся. Мы тоже встали, прилаживая оружие. — Идите коли так. Идите, пока не передумал. Я ведь и передумать могу. У меня здесь свое государство и своя власть. Ежели хотите, то…

— Нет, спасибо, командир. Мы спешим.

Заикнувшись о лошадях, мы убедились, что здесь действительно отдельное государство, потому как лошадей наших изъяли. Взяли плату за вход в столицу, так сказать. Ведь денег-то у нас нет. Мы согласно кивнули. Деньги были — несколько монет, но и те остались в седельных сумках.

Покидая полевой госпиталь, я столкнулась с медсестрой. Она была искренне удивлена, что мы уходим. Успел разойтись слух о том, что в лагере появился еще один проводник.

Посмотрев на тряпку, повязанную на плечи, женщина попросила подождать её минуту.

Ждать пришлось дольше. Но ожидание стоило того. Медсестра принесла мне жилет из моей седельной сумки. Помимо жилета в сумке была куртка и немного еды. Не так чтобы сильно много, но и с этим расставаться не хотелось.

— Извините, что так получилось, — женщина попыталась оправдаться сразу за всех.

— Вы не виноваты. Спасибо за жилет!

Я сбросила с себя тряпку, которую тут же подхватила медсестра, и одела жилет. Все произошло быстро, но женщина успела заметить в прорезях рубахи зажившие раны.

Она побледнела, но быстро взяла себя в руки.

— Нам нужна любая помощь. Мы будем рады, если Вы облегчите страдания воинов.

Я не знала, что ждет меня дальше. А она просит о помощи. Что я могла ей сказать?

— Спасибо за помощь.

— Нам пора, — сказал Дарен, ставя жирную точку в обмене любезностями и обещаниями «как только, так сразу».

Он обнял меня за талию и, сжав, повел в город.

Глава 12. Ночлег

Столица обескураживала своей целостностью. Мне кажется, или город миновала участь всего Северного материка? Ни одного разрушенного или мало-мальски пострадавшего здания — кругом размеренный быт и чистота, насколько вообще может быть чисто в порту.

Настороженность и подозрительность — вот какие чувства роились в нас, во мне и в Дарене.

— Что скажешь? — сказал он, и все-таки вложил меч в ножны.

Я пожала плечами.

— Вот и я о том же.

Мужики с рынка, отдыхающие под заплесневелым тентом от жарких лучей Эндимиона и Акидона и от работы заодно, принялись на нас коситься. Один из этой одношерстной компании накинул на голову кепку, подвязал фартук и, подхватив заполненную повозку, двинулся к нам. Дорога была одна. Мы подвинулись, чтобы он проехал.

— Чего встали? А ну, отойди, не мешайся под ногами! — прокричал мужик в грязной, некогда белой кепке и красных шароварах, проходя мимо нас и толкая перед собой повозку. В такие одежды купцы наряжали своих подручных. Повозка была до отказа забита молодой картошкой и морковкой. Мы провожали тележку голодными взглядами, пока, грохоча и дребезжа на весь порт, купеческий подручный не скрылся за сараем.

— Дорогу! Дорогу, идиоты!

Мы отодвинулись. Еще один поджарый мужик в грязном фартуке, грязно-серой кепке и красных шароварах провез мимо нас свою тележку. Подручные купцов считали себя высшим классом среди крестьян. Многие из них имели откупную грамоту, дарующую им свободу, и почитали себя наравне с ремесленниками, привилегированным классом простонародного общества.

— Тебе что места мало? — крикнул вслед хамоватому типу Дарен.

Многочисленные постройки, сарайчики и склады Дарен рассматривал с донельзя удрученным видом. Может, он и знал столицу, но в этом районе был впервые.

Узкая рыночная улочка, ведущая в город, была вплотную засажена сараями, складами и неказистыми одноэтажными домишками. Мощеная гладким булыжником, с непрерывным углом подъема — она казалась вырезанной, то ли из детских воспоминаний, то ли из прочитанной сказки про бедную, но счастливую жизнь.

Впереди катилась телега, груженая свежей рыбой. Тягловая лошадь, запряженная телегой, во главе с мужиком, вынырнула сбоку из ответвления улицы. Телега занимала всю, и без того скромную, ширину дороги.

Можно было подсесть на край телеги, облегчить себе путь. Только я всерьез полагала, что сев, уже встать и идти дальше не смогу. А надо.

Дарен похоже придерживался того же мнения. Потому шел, с тупым безразличием передвигая ноги. Несколько часов сна в полузабытьи только растравили наши измученные тела.

Где ушлый торговец мог раздобыть свежую рыбу?

Вопрос я задала вслух. Вызвав улыбку Дарена и недовольство мужика, который заметил нас, услышав вопрос, и принялся коситься.

— В столице много водоемов, где специально разводят рыбу на продажу. Если часть Лузги под защитой, то ловят речную. Это тоже разрешено. Но не всем. Купцам, состоящим в рыболовецкой гильдии, или с грамотой на отлов рыбы. — Дарен дал мне исчерпывающий ответ.

Выбравшись из тесного переулка, мы оказались на широкой базарной площади. Площадь была забита торговыми рядами со всякой всячиной: начиная от куриных потрохов и заканчивая шпильками для волос.

Дарен увидел кого-то в толпе и свистнул так громко, что в ушах зазвенело.

— Мне надо отойти. Ты побудь здесь. Хорошо? — сказал Дарен и отпустил мою руку.

Что я могла сказать?

— Я скоро вернусь.

Он исчез в толпе.

На прилавке аккуратными пирамидами были выложены зеленые и красные яблоки, апельсины, груши, виноград. Над аппетитным товаром бдела хмурая торговка.

Если нас пустят во дворец в таком виде, то я рухну и просплю сутки, как минимум.

Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я пробралась на задворки рынка, надеясь подремать. Пенек, на котором я устроилась, выглядел, как только что срубленный. Но в целом, удобный, как и заборчик. Старый Эндимион загородили облака. Теплый акидонский свет ласкал кожу, а свежий ветерок ворошил волосы. И даже скотобойня, где я вынуждена была притулиться, не омрачала мгновений спокойствия. Я задремала.