Приключения капитана Шпарина

У каменного, из серого туфа, крыльца штаба, стояла квадратная, в рост человека, металлическая клетка с живым медведем внутри. В дальнем углу валялся растерзанный ботинок. Медведь, держась лапами за прутья, глухо ворчал и шатался из стороны в сторону. Завидев подходящих, зверь затих и, как показалось Шпарину, посмотрел именно на него.

– Чует зверюшка мясу, - подмигивая и пропуская Шпарина вперед, сказал младший сержант.

– Устал я от тебя, Додоня, - затаскивая Шпарина в штаб, сказал главный сержант.

На первом этаже ни души. Пост дежурного по штабу - стол с табуреткой, одиноко стояли напротив входной двери. Супонев выдвинул ящик стола, разворошил аккуратную стопку бланков и, полистав журнал с фотографиями голых женщин, скрутил его в трубку.

– Бардак!
– сказал главный сержант, поворачивая голову в направлении хрюкающих звуков.

В конце коридора в специальной нише, где хранилось знамя части в малиновом чехле, под аркой висел часовой. Шпарин прислонился к стене. Додоня с отвисшей челюстью попятился. Главный сержант приблизился к нише. Всё оказалось гораздо проще. Чтобы было удобнее охранять знамя, часовой воткнул в верхнюю часть деревянной арки штык-нож автомата и, повиснув на его ремне, дремал.

– Да-а!..
– протянул главный сержант, разглядывая многочисленные отметины вверху арки.
– И куда только начальство смотрит, в том числе и я?

Часовой проснулся и ошалело захлопал глазами.

– Урмикин! Я смотрю это вошло у личного состава в привычку, но попался именно ты, - сказал главный сержант и врезал солдатику в челюсть.

Часовой схватился за автомат и вместе с оружием свалился на пол.

– Мордобой, как основной метод воспитания подчиненных, - приближаясь к стонущему часовому, воскликнул Шпарин.
– Замечательная статья получится.

Главный сержант схватил Шпарина за футболку и повернул к себе.

– Стоп! Ты что сейчас вякнул? Про статью.

– Так, мысли вслух.

– Нет, скажи. Это ведь ты, это ты написал ту статью... То-то рожа твоя мне до тошноты знакома. Ах, ты ж, писака!..

Лицо Супонева дышало ненавистью. Узко поставленные противные сизые глаза сблизились с увесистым носом. Главный сержант поднял кулак, казалось, еще секунда и он вобьет Шпарина в стену.

– Бросьте, товарищ главсержант, - сказал Шпарин.
– Я у вас в гостях с сегодняшнего утра, вчера меня здесь не было. И снимите, наконец, кандалы. Пожалуйста.

Конвоиры с пойманным шпионом поднялись по лестнице, прошли по длинному коридору и оказались у двери из-за которой доносилось нестройное пение.

– "Помощник начальника штаба", - громко прочитал Шпарин надпись на дверной табличке.
– Здесь, я надеюсь, накормят, напоят, выслушают безумно уставшего писателя и отправят домой к жене и маленьким деткам.

– Счаз-з...
– сказал младший сержант.
– Морковку дадут вам понюхать.

В кабинете стоял ядреный запах перегара и плавали клубы дыма. За столом, уставленным пустыми бутылками с этикетками "Водка Глобаревская", на металлических стульях со спинками сидели четверо и пели дурными голосами. Из четверых - трое при погонах с буквами "С", один, самый молодой, судя по двум серебристым звездочкам на погонах, офицер, худой и белобрысый, совсем мальчишка. Заметив входящих, белобрысый синеглазый офицерик вскочил, шатаясь, поднёс ладонь к виску и, заикаясь, и глотая буквы, прокричал:

– Сташши дежуны... по штаа-бу... ппом штаа-ба лейнант Ляхов-в...

– Вы бы ещё проституток привезли, - бросая на стол журнал, сказал главный сержант.
– Спаиваете личный состав, Алексей Игоревич. Сержанты, свободны!

– А, Суп-понев! Прис-аживайтесь, господа... Прошу закусить.

Лейтенант упал на стул и, прикрыв один глаз, спросил:

– Кта эта-а?

Не отвечая лейтенанту, главный сержант склонил голову к рации.

– На связи "Десятый". Троих из сводной дневной смены ко мне в штаб. Стоп, не надо. Сами справитесь. Бобкова с КПП - в карцер, Урмикина с 1-го поста - в карцер. И найдите того козла, который должен дежурить по штабу. Найдёте - в карцер. Конец связи. "Десятый".

Супонев, посмотрев на Шпарина, ухмыльнулся и сдвинул тарелки на середину стола. На свободное место поставил корзинку, извлек "ТТ" и положил рядом.

– Р-рзрешите...
– непонятно у кого попросил лейтенант, хватая пистолет.
– Рас-стлелять!

– За что?
– возмутился Шпарин.

– За всё!
– сказал лейтенант.

– А где презумпция невиновности?
– спросил Шпарин.
– Где она?

– Вы эта б-бросьте, голубчик, - явно кому-то подражая, пробормотал лейтенант, поднимаясь со стула.
– Вы, г-голубчик, шпион и диверсант. Вас надобно, знаете ли, эта... рас-стлелять, если не сознаетесь. Немедленно.

Мутный взгляд лейтенанта, поблуждав по комнате, вновь остановился на Шпарине.

– И второй пусть тоже со-со-знаётся. Вы, господа, меидя видели? Он вам я-языки развяжет.

Лейтенант прицелился в Шпарина, его качнуло. Раздался выстрел.

– Придурок!..
– охнул Шпарин, дрожа жилкой на виске.
– Ну и придурок!

– Шли бы вы отдыхать, Алексей Игоревич. Я ими займусь, - сказал Супонев.

Алексей Игоревич икнул, бросил пистолет на стол, зевнул и по дуге направился к выходу.

– И то, павда. Я на вас на-на-деюсь, г-авный сержант.

Супонев взял пистолет, подошел к окну и перегнулся через подоконник.

– Эй, Кесин! Заканчивай! Штрафников в карцер, сам рысью ко мне.

– Лучше галопом, - выказал Шпарин знакомство с естественными лошадиными аллюрами.
– Или иноходью. Но галопом быстрее.

Главный сержант вернулся от окна и, окинув взглядом стол, неожиданно предложил:

– Додоня, дербалызнуть хочешь?

Младший сержант глотнул слюну.

– Кто ж не хочет, господин главный сержант. Не в наших правилах отказываться, если начальство настаивает.

– Ты, Додоня, дипломат!
– изумился Супонев, выбирая стакан почище.

– Пополнее наливайте, - попросил младший сержант.

Пока младший сержант глотал водку, Шпарин рассматривал кабинет. Внимание привлёк большой, во весь рост, цветной портрет лысого старикана лет шестидесяти пяти в посеребрённых бороде и усах. Долгополый синий мундир, аксельбанты из золотой проволоки, золотые пуговицы, золотой пояс. На перевязи пурпурного цвета висел палаш в изумрудных ножнах. Во лбу старикана темнело круглое отверстие. "Его Превосходительство Генерал-Губернатор Глобарь Епифан Аристархович", - гласила надпись под портретом.

– С мечом до колена, я так понимаю, ваш предводитель, - сказал Шпарин.
– Солидный мужчина.

В миг окосевший Додоня шагнул к Шпарину.

– Ну вы...

– Отставить, младший сержант!
– приказал Супонев.
– Автоматы в оружейку, обедать-ужинать и спать. Ранец сними. Пошел.

Главный сержант вернул "ТТ" в Шпаринскую корзину, сунул корзику на пустую полку открытого стенного сейфа, повернул ключ и положил в карман.

– Улики, - сказал Супонев и кивнул в сторону стола.
– Можешь пожрать пока что найдешь... коллега. В последний раз. Водку не трогай.