Приключения либроманта 2
Шрифт:
Да ещё знакомый парторг пытался палки вставлять при утверждении программы. Негоже, видите ли, о героях войны петь под электрогитары и барабаны. Это он о «Ведьме» так на худсовете отозвался, если что.
— Песня прошла Главлит и прозвучала по Первой программе Всесоюзного радио, — напомнил я брызгающему слюной толстяку, — Как думаете, если в песне была бы какая-то крамола или осквернение памяти героев, получила бы она зелёный свет в эфире?
Вот и ломал я перед премьерой голову, как песню «Ангел по прозвищу ведьма» представить. Даже какой-то текст дома записал на листке, да так на
— Августовской ночью сорок третьего на свой аэродром не прилетел лёгкий ночной бомбардировщик У-2, — негромко начал я, — Пилотом и командиром сгоревшего в небе Кубани фанерного самолёта была наша землячка. Советский народ называл этих лётчиц Ангелами и русскими Мадоннами, фашисты дали им прозвище «ночные ведьмы». Со дня образования одна из первых улиц нашего города носит имя Жени Крутовой, того самого Ангела по прозвищу ночная ведьма, не вернувшегося с боевого задания. Этому Ангелу мы посвящаем песню.
Кто сказал, что рок это музыка молодых? Ничего подобного. Я своими глазами видел, как под мою песню тайком утирал глаза седой ветеран с орденскими планками на груди. Кому-нибудь подполковник показывал кулак с оттопыренным вверх большим пальцем? Мне Владимир Фёдорович, военком города, которому я лично ставил магнитолу, сразу два показал. Ладно, он ещё «козу» на пальцах не выгнул, а то было бы смеху.
Ну, а парторг. А что парторг? Подошёл он ко мне во время антракта в буфете, после того как мы закончили выступление и освободили сцену для ансамбля Шуфутинского:
— Извини, Валерий Борисович! — примирительно протянул мне ладонь толстяк, — Хорошая песня у Вас про лётчиц получилась. Побольше бы таких.
Приятно работать с людьми, которым ничего не нужно объяснять. Мне хватило пары взглядов на шпаргалки, включающих перечень песен, написанные Шуфутинским перед концертами, и я понял, что моего вмешательства не потребуется.
Для коммунистов у «Лейся песни» свой репертуар, насквозь правильный и идеологически выдержанный, а для народа те песни, которые у всех на слуху.
— «Прощай, от всех вокзалов поезда», — начинает петь солист, а дальше вместе с ним поёт весь зал. Потом точно так же все поют «Где же ты была», затем чуть более сложная композиция, а за ней «Наше лето», под которую зрители даже пытаются танцевать в проходах, вызывая дикое возмущение трёх наших тучных контролёрш, самоотверженно бросающихся на каждого, приподнявшегося со своего места. Да, в СССР танцевать во время концертов нельзя. Не спрашивайте у меня, почему. Я и сам этого не знаю. Вроде особых запретов никаких, но заходя в зал, мы попадаем в зону влияние тёток — контролёров, у которых имеется своё мнение о том, что зрителю положено делать, а что нет.
Если что, то вся страна разделена на такие зоны влияния, но почему-то советские люди не замечают, что вахтёры, кондукторы, кассиры, продавцы, а то и уборщицы готовы грудью отстаивать своё право указывать, кому и что делать, и не дай Бог вам покуситься на эту частичку власти, которую они свято блюдут. Много интересного о себе узнаете. Особенно, если решите вступить в полемику с продавщицей из овощного, или тёткой из пивного ларька.
Не скажу, чтобы лично я с такими чудищами часто
сталкивался, но признаюсь, бесят они изрядно, даже когда со стороны на их художества смотришь. И как ни крути, это серьёзный минус социализму.Концерты мы отработали на славу. Недовольных я не видел. И всё бы хорошо, если бы не встреча с Дон Кихотом.
— Нашли общий язык с комсомолом? — поймал он меня после концерта для партконференции, когда я не дождавшись последних вышедших из зала, пошёл к пульту, собираясь кое-что подсказать звукорежиссёру.
— Да, спасибо вам большое, — поблагодарил я второго секретаря горкома партии, после звонка которого мне действительно просто стало решать вопросы с комсомольцами.
— Постарайтесь подружиться с комсомольским активом, особенно с Ярохиным, и организуйте у себя в театре кукол комсомольскую ячейку. Смотришь, и появиться у вас перспектива вступить в ряды КПСС, — огорошил меня партийный деятель, и ушёл, так и оставив меня стоять с открытым ртом.
Вот же благодетель-то нашёлся, чёрт бы его подрал…
— И чего ты ржёшь? — склонился я в гараже над Гошей, валяющегося на банкетках и заливающегося от смеха.
— Ты бы… со стороны… себя видел, — сквозь всхлипывания услышал я ответ, — У тебя такой вид, словно ты от артели бурлаков отбился и решил в одиночку по Волге баржу против течения тянуть.
— Нормальный вид, — покрутил я головой и окинул себя взглядом, насколько это было возможно, — Вместе ведь жилет выбирали.
То, что домовой сравнил меня с водопехой не случайно. Просто настало время вынимать отреставрированный «Хорх» и я под это дело достал специальный жилет для экстремальной тяжёлой атлетики под названием «Бурлак».
Наверняка многие по телевизору или в интернете видели, как силачи таскают за собой кто тягач, кто тепловоз, а кто и вовсе целый корабль. Естественно такие тяжести атлеты не за верёвочку в руке тянут, а надевают специальные жилеты, за которые цепляются канаты или цепи. Вот такой жилет и я себе достал.
Мой расчёт был прост — если я не могу собственными силами вытянуть тяжёлую машину, значит, мне кто-то или что-то должно помочь. После небольших раздумий выбор пал на электролебёдку, прикреплённую к полу. Четыре анкерных болта в полу, несложная станина и в гараже появился стационарный тягач.
— Гоша, готов? — окликнул я домового после того, как зацепил у себя за спиной вытянутый трос лебёдки.
— Готов, — звонко откликнулся мелкий.
— Тяни, — крикнул я и вцепился руками в хромированный бампер спроецированного передо мной автомобиля.
Послышалось негромкое жужжание мотора лебедки, и трос потянул меня назад.
— Чтобы я ещё раз пошёл у тебя на поводу, — обливался я потом и матерился на домового, сидя на банкетке, — Я думал, у меня руки оторвутся.
— Но ведь получилось, — сиял довольный Гоша, обходя вытащенный «из ниоткуда» сверкающий автомобиль, — Ты давай в баньку двигай. Попарься хорошенько. Зря, что ли мы её обшивали, да я сегодня полдня топил? А я пока с твоего позволения перед обществом похвастаюсь. Ох, и поставлю я на место одного соседа. Будет знать, как нос задирать перед домовым волшебника.