Прикосновение чужого

— Джефф, ты на связи, — сказал кто-то из рядом стоящих с ним людей. — Полевые агенты тебя слышат.

Мартини заговорил властным тоном, который я слышала впервые. И очень-очень быстро. Как если бы он был самым быстрым аукционистом в мире. Он говорил так быстро, что я засомневалась, как кто-то может понять его — это было похоже на шквал данных. Изредка я что-то улавливала — Джефф развертывал различные команды в различных уголках земли, выбивал военную поддержку в особо пострадавших районах, чтобы освободить команды и перебросить их в другие места. И так далее, и тому подобное.

Стало понятно, что он говорил на стандартном уровне центаврийцев, возможно даже, что чуть медленнее, потому что я, все-таки, что-то улавливала. Это было не просто, настолько, что у меня закружилась голова.

Я шагнула назад. Лучше не стало. Обморок, прямо здесь и сейчас вряд ли бы помог в решении проблемы, но головокружение было уже не остановить. Лишь одному обстоятельству я была благодарна — Мартини эмоционально высушен и вряд ли почувствует, в каком я сейчас ужасном положении, переживаю накатившую тошноту и собираюсь упасть в обморок.

К счастью, вовремя и зачем-то обернулся Кристофер и подвинулся ко мне. Мартини этого не заметил, полностью погруженный в сохранении порядка на всем Восточном побережье, нейтрализуя возникших сверхсуществ.

Кристофер поймал меня прежде, чем я упала.

— Я уведу отсюда Китти, — тихо сообщил он центаврийцу, стоящему неподалеку. — Не беспокой Джеффа. Но, как только он увидит, то Китти рядом нет, убедись, чтобы он узнал, где она.

Он провел меня в другую комнату, закрыл дверь. В этой комнатке экранов, демонстрировавшей всякую хрень, оказалось не меньше. Мне было слишком плохо, внутренности выворачивало наизнанку. Кристофер положил меня на небольшой диванчик в дальнем углу и присел рядом на корточки.

— Ну, как, становится легче?

Мне удалось кивнуть, и, не имея больше сил, я закрыла глаза.

— У тебя такое же состояние, как после путешествия через врата или от бега на гиперскорости.

— Да.

Кто-то стал массировать мои виски. Предполагаю, что Кристофер, но не хотела открывать глаза, чтобы убедиться в этом.

Меня продолжало подташнивать, и тут в голову пришла дикая мысль, что Кристофер не так уж и плох.

— Ты сам как, в порядке?

— Я центавриец. Для нас это норма.

Не то, что я имела в виду, но объяснять не хотелось. Живот закручивало, так что нужно держать рот на замке. Кристоферу, наверное, такая ситуация была приятна — наконец-то ему удалось остаться со мной наедине. И как-то не хочется нарваться на мамину лекцию о продолжении рода и о том, что я все испортила.

Наконец, я почувствовала себя немного лучше. Достаточно, чтобы открыть глаза. Кристофер слабо улыбнулся.

— Стало лучше? Или подать мусорную корзину?

Мне удалось усмехнуться.

— Думаю, обед я сегодня пропущу, но, в остальном, думаю, я порядке.

— Хорошо, — он медленно убрал с висков ладони. — Уверена, что становится лучше?

— Со мной все будет в порядке, если ты снова не начнешь разговаривать слишком быстро для человеческого восприятия.

Некоторое время Кристофер смотрел на меня молча, а потом сказал:

— Понимаешь, шансы умереть, при нашем образе жизни, весьма велики.

— Так же, как если бы я вела автомобиль по шоссе и умерла в дороге. Могу узнать, где ты оставил мой автомобиль?

Не было молний из глаз, Кристофер не огрызнулся. Он засмеялся.

— Можешь, определенно. Здесь его нет, но он в безопасности. Я оставил его в Пуэбло Кальенте.

— Хорошая новость. Люди постоянно умирают. За последние полтора дня я многое узнала, в частности, что мама постоянно ходит по лезвию бритвы, но она все еще жива.

— Разве ты не боишься?

— Боюсь, — немного подумав, ответила я. — Но больше я боюсь Мефистофеля. Когда он схватил меня, он внедрил теорию господства его расы, — пожав плечами, добавила: — Думаю, я попала сюда не для того, чтобы прятаться под кроватью в своей комнате.

— Я тоже так подумал, — он улыбнулся.

Кристофер улыбался — это было весьма необычно. Как и остальные центаврийцы, он великолепен. Когда он был занят каким-либо делом, нахмурившийся или раздражительный, это было трудно заметить. Но сейчас другое дело. Он был также красив, как Мартини, хотя и по-своему.

— Спасибо, что увел меня оттуда.

— Не стоило Джеффу приводить тебя сюда, — он покачал головой.

— Не думаю, что он понял, что происходит. Парень, что нашел нас, почти ничего не сказал, кроме того, что все серьезно. И Джефф эмоционально высосан, чтобы понять что-либо. Он сказал, что его эмпатические… э-э… штучки… э-э… сгорели.

— Синапсы, — усмехнулся Кристофер. — Штучки тоже могут работать, само собой. И все же… — улыбка исчезла с лица Кристофера, и он посмотрел на меня так напряженно, что я оказалась даже не готова к этому. Я почувствовала, как покраснела, щеки запылали, стали горячими, хотя из-за чего, сказать точно не смогла бы.

— Что происходит? — прозвучал за спиной Кристофера голос Мартини. И звучал он вовсе не забавно.

Кристофер медленно поднялся, все это время не отрывая от меня взгляда. Потом повернулся.

— Я не дал Китти упасть на пол. Проблема с этим?

Я видела Кристофера в профиль, так что четко рассмотрела его вызывающее выражение. Уверена, что он его использует редко, но по моей шкале вид тянул балла на четыре: глаза прищурились, губы растянулись в саркастической усмешке.

— Никаких, — голос Мартини совершенно не соответствовал виду, хотя не думаю, что сейчас речь с его стороны шла обо мне. — Работа идет к концу. Ты уверен, что с твоей стороны все под контролем?

— Более чем.

— Я чего спрашиваю — похоже, ты больше заинтересован в Китти, чем в том, чтобы нейтрализовать появившуюся угрозу. В последнее время у нас образовалось много проблем.

— Да? И только тебе одному позволено обихаживать ее, а не заботиться о деле? Интересно, — взгляд быстро переключился с четырех баллов сразу на первый. Не ошибусь, если предположу, что он где-то изучал их в свое время.

— Я тебя предупреждал, чтобы ты не затрагивал эту тему, — глухо зарычал Мартини.

— А я предупреждал тебя, чтобы ты прекращал играть в эти игры, — рыкнул в ответ Кристофер. — Она этого не заслуживает.