Прикосновение тьмы

Перепончатые крылья перестали сотрясать вокруг них воздух, вскоре крики стихли вдали.

Джонатан прикрыл щитом глаза, в которых плясали лиловые отблески.

–  И сколько эта штука будет гореть?

–  Полчаса, думаю. Но она погаснет, если я ее брошу.

–  Не вздумай. Я ни черта не вижу, но это лучше, чем попасть на зуб этим тварям.
– Свободной рукой он ощупал правую ногу.
– Теперь ты штурман. Говори, когда прыгать.

Джессика взяла его за руку. Легкость акробата подняла ее над землей, смешавшись с необузданной энергией, что текла по ее телу прямо в шипящий огонь. Девочка высчитала следующий прыжок и потянула Джонатана за руку, показывая направление.

–  Три, два, один…

Они прыгнули, но раненая нога Джонатана подкосилась, и они закружились вокруг своей оси. Джессика подправила их полет, вывернув плечи, и второй закон Ньютона таинственным образом наконец-то перестал быть для нее загадкой. Слишком поздно для контрольной по физике, но еще не поздно, чтобы спасти Рекса… Они описали высокую дугу над пустыней и направились к рою ползучек.

–  Приземляемся на пять, четыре, три…

Их ноги коснулись земли, и Джессика потянула Джонатана в новый прыжок - точно вовремя. В воздухе она прижала его к себе, чтобы он не отбрасывал клиновидную тень в небе над пустыней и они не стали мишенью атаки. Он зарылся лицом ей в плечо, моргая от искр «Взрывоопасного», которые плясали вокруг них.

–  Еще разок - и мы на месте, - сказала Джессика на вершине дуги.

Туча ползучек и темляков уже бросилась врассыпную, перепугавшись ослепительного света, что скакал им навстречу. Джессика почувствовала запах собственных волос, обожженных вуалью искр, но, как и во время работы с паяльником дома у Десс, запах горения вызвал у нее лишь радостный трепет.

–  Два… один…

Они вновь приземлились идеальным тандемом, угодив прямо в скопище врагов.

Казалось, они падают сквозь хор крикунов.

Во все стороны полетели сгустки пламени: ползучки, слишком медлительные или бестолковые, не успевали убраться с дороги и поджаривались под лучом «Взрывоопасного». Они били в воздухе горящими крыльями и пикировали на других, те тоже вспыхивали, и пожар стремительно распространялся вокруг Джессики и Джонатана, словно они парили в зрачке гигантского огненного глаза, который раскрывался все шире. Вот крылатая пантера угодила в огонь, стала носиться кругами, пытаясь сбить пламя, и наконец рухнула на землю.

–  Что ж, на слух это было сокрушительно, - заметил Джонатан с крепко зажмуренными глазами.

–  Да уж, - ответила Джессика.

Все ее тело гудело от брызгающего шипения огня.

Они шли на снижение в кольце тлеющих чудовищ, те падали на землю, и она вспыхивала под ними.

–  Опускаемся, - предупредила Джессика за пару секунд до того, как они приземлились и встали на нетвердые ноги.

В центре круга из горящих ползучек - точно на том месте, которое предсказала Десс, - стояли три манекена, застывшие в момент полуночи. Один из них был охотник за Джессикой, красавчик Эрнесто Грейфут, с фотоаппаратом в руке. Другой манекен был женщиной со светлыми волосами, третий - пожилой мужчина, одетый в элегантную одежду, которая, судя по ее виду, вышла из моды лет тридцать назад. Даже на расстоянии Джессика уловила сходство между Констанцей и ее дедом.

Четвертая фигура лежала между ними на соляной земле, сжавшись в комочек, маленькая, голая, бледная.

Джессика выпустила руку Джонатана и подбежала к дрожащему телу. «Взрывоопасный» она по-прежнему держала над головой, и во всех направлениях от нее падали зловещие тени.

Это был не Рекс.

Девочка была изможденная, сморщенная и вряд ли смогла бы стоять на своих тощих ногах. Комья перепончатой кожи пристали к ее человеческому телу, ставшему за годы темноты белоснежным, как у альбиноса.

–  Светло… - выдавила она из пересохшего горла, как и Джонатан ослепленная огнем.

Естественно, она до сих пор была полуночником. Следопытом, если были правы Рекс и Мелисса. Джессика спрятала за спиной пламя, и щелки-глаза чуть приоткрылись, сверкнув лиловым огоньком.

–  Наконец-то вы пришли за мной.

Джессика моргнула. Наконец-то - это через пятьдесят лет? Ах, ну да - девочка же не могла определить, сколько прошло времени на самом деле.

–  Да. Теперь с тобой все будет хорошо.

Но выглядела девчушка вовсе не хорошо.

Она едва могла приподнять голову. Все ее мышцы иссохли за годы заточения в теле темняка.

–  Я тебя не знаю, - тихо сказала она.
– Я Анатея.

–  Мы не местные, - ответил Джонатан, подковыляв к Джессике.
– Анатея, мы ищем своего друга…

–  Другого следопыта, - сказала та и печально кивнула.
– Они изменили его и оставили меня тут.

–  Ты знаешь, куда они его забрали?

–  Я могу посмотреть. Только уберите это.
– Она ткнула костлявым пальцем во «Взрывоопасный».

Джессика развернулась и бросила фару во мрак. Стоило ей отпустить «Взрывоопасный», как тот затрещал и погас, не успев удариться о землю. Джессика снова достала «Непредвиденно просветленный», на случай если ползучки обнаглеют вконец и будут слоняться поблизости.

Во внезапно наступившей темноте девочка облегченно вздохнула и открыла глаза шире. Обведя своим провидческим взором горизонт, она кивком указала направление.

–  Он полетел туда.

–  Полетел…

Джессика с трудом различала на фоне восходящей луны стаю каких-то существ. Рекса и его новую свиту.

Слишком поздно.

–  Мы должны пойти за ним… - в отчаянии произнесла она.
– Попробовать его спасти.

–  Если тебе удастся продержать его над землей до восхода солнца, – сказала девочка, - тогда тело темняка сгорит, я думаю.

–  У меня есть свое солнце, - ответила Джессика, сжав в руке «Непредвиденно просветленный».
– Пошли, Джонатан.

Тот замялся и посмотрел на Анатею.

–  С тобой ничего не случится?

Девочка покачала головой.

–  Я знаю, почему они меня отпустили.
– Она в изнеможении уронила голову обратно на землю.

–  Скорее!

–  А что, если они вернутся и что-нибудь с ней сделают?
– спросил Джонатан.

–  Мое тело им не нужно, - ответила Анатея.
– Теперь я одна из них.

Джессика подняла глаза на улетающую стаю, и ее передернуло от таких слов. Если это правда, то Рекс теперь тоже один из них.

–  Надо идти, Джонатан.

Тот помедлил, затем снял куртку и укутал в нее хрупкие плечики девочки.