Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Раб. Подарок вашего отца, – почтительно сказал раздосадованному мальчику смотритель.

Худой, узкоплечий Мэйо обладал приятным лицом с тонкими, немного резковатыми чертами. Нереуса поразили его глаза: огромные, черные, как смоль, и внимательные, словно у взрослого, умудренного опытом человека. В них были пламя и лед, буря и тишина. Завороженный невольник позабыл, что ему настрого запрещалось поднимать взгляд от пола.

– Тоже неплохо! – заявил Мэйо, бегло оценив геллийца. – Хотя я предпочел бы получить еще одну лошадь. Имя у него есть?

– Любое, какое пожелаете, – согнулся в поклоне смотритель.

– Ступай

вон, баранья башка! – грозно топнул ногой именинник. – А ты, раб, иди сюда и назовись!

– Нереус из Ликкта, господин, – островитянин опустился на колени возле хозяйского ложа.

– Если поможешь мне прыгнуть выше, наградой будет персик!

– Для этого надо сложить подушки и толкнуться от них.

– Покажи!

Геллиец тотчас влез на шелковое одеяло. Он соорудил подобие трамплина, скатав валиком покрывало, и предложил Мэйо опробовать новшество. Разбежавшись, поморец соединил лодыжки и прыгнул с вытянутыми вверх руками. Кончики его средних пальцев на миг прижались к потолку. Завизжав от радости, нобиль соскочил с постели:

– Персик твой! Нет, забирай весь поднос!

Увидев пирамиду из фруктов и сладостей, Нереус растерялся. Такое богатство стоило на рынке огромных денег.

– Я разрешаю! Ешь! – доброжелательно улыбнулся поморец, отбрасывая со лба непослушные, курчавые пряди…

По прошествии нескольких лет Мэйо любил шутить, что познакомился с геллийцем через постель. Это подогревало и без того жаркие кривотолки и пошлые домыслы, которые вызывало особое положение Нереуса. Другие рабы завидовали его привилегиям, покровительству хозяина, красивой одежде. Островитянин старался не замечать мелких пакостей и бросаемых в спину оскорблений. Кинэд … Это обидное прозвище стало его вторым клеймом.

Лишь немногие из обитателей виллы знали правду. Молодой поморец был совершенно безразличен к мужской красоте, зато всякая девчонка со смазливым личиком вызывала у него пылкий интерес. Устав от любовных слияний с рабынями, Мэйо звал к себе Нереуса среди ночи, чтобы развлекаться болтовней, триктраком , эскаладой и прочими запрещенными в доме азартными играми. Напиваясь крепким вином, мальчишки по обыкновению укладывались спать с рассветом. Приходившие убирать комнату невольницы заставали их мирно сопящими под одеялом среди раскиданных стеклянных фишек, глиняных и каменных фигурок, досок из дерева и слоновой кости.

Зимой, во время гроз, Мэйо страдал от ночных кошмаров. Нереус жег в курильнице успокоительные травы, поил хозяина целебными отварами и всячески пытался ободрить. В четырнадцать лет наследник сара пристрастился к опиуму и особым образом приготовленной горькой полыни, затуманивающей сознание. Геллиец боялся, что рано или поздно нобиль может случайно отравиться этим ядом, и оттого неотступно был возле господина, готовый в любую минуту придти ему на помощь.

Собственное четырнадцатилетие Нереус ждал с неподдельным ужасом. По неписанному правилу домашних мальчиков-рабов в этом возрасте скопили. Утром, в назначенный день, дверь отведенной геллийцу коморки распахнулась от мощного пинка. Островитянин рывком поднялся с постели и смиренно замер, опустив ладони вдоль бедер. На пороге стоял Мэйо, сжимая большие клещи, которыми обкусывали лошадиные копыта.

– У меня для тебя сюрприз! – хитро улыбаясь, заявил поморец.

Раб побледнел, резонно предположив, что увлекавшийся медициной господин вознамерился лично

провести эту жуткую операцию.

– Давай, поворачивайся! – приказал нобиль.

– Как ты… вы хотите… чтобы я повернулся? – в испуге прошептал Нереус.

– Ухом ко мне, естественно! – рявкнул Мэйо. – Не в задницу же тебе ее вставлять!

Геллиец, так и не поняв, что и куда хозяин планирует ему вставлять, испуганно застыл на месте.

– Не дергайся, – предупредил брюнет, поднося клещи к голове невольника. – А то прихвачу лишнее.

Он аккуратно перекусил покрытую патиной дужку и заменил бронзовую серьгу на золотую. Нереус удивленно ощупал подарок:

– Господин, я не сделал для вас ничего выдающегося, чтобы заслужить такую честь…

– Возможно, – легко согласился поморец. – Однако и не сделал мне ничего худого, чтобы быть изуродованным, ради соблюдения каких-то идиотских обычаев. Этот кусок металла защитит от нападок твои столь необходимые мужчине органы.

– Отец не одобрит ваш поступок.

– Совру, будто мы – любовники. Подобную весть он воспримет спокойнее, нежели правду. Идем наверх, хочу еще кое-что тебе преподнести.

У дверей своей опочивальни Мэйо ненадолго задержался, пояснив Нереусу:

– Отбываю с родителями на юбилей Силана. Вернемся после полуночи. Дождись меня тут.

– Как прикажешь.

Раб вошел в комнату следом за господином и обомлел. На широкой кровати возлежали три обнаженные девушки, стол ломился от яств и напитков.

– Выберешь ту, что по вкусу, – заговорщицки произнес поморец. – Или оставь всех. За целый день сумеешь разобраться.

Юный геллиец был выше нобиля, шире в плечах и крепко сложен. Чуть грубоватое лицо с выдающимися скулами, прямой нос и серо-зеленые глаза делали его похожим на воинственного спутника бога-стрелка Ириса. Девушки часто оказывали невольнику знаки внимания, но он не решался попробовать запретный плод.

Возможно, это и подтолкнуло Мэйо к сводничеству. Он ясно давал понять рабу, что мнит мужскую невинность и воздержание скорее пороком, нежели добродетелью.

– Ты дозволяешь мне… – островитянин густо покраснел. – На собственной постели…

– Не мямли! На постели, столе и в креслах. Балкон также неплох. Можно одновременно выкрикивать с него непристойности, проходящим под окнами болванам. Но если чувствуешь стремление к изыскам, то взгромоздись на статую в углу. Не бойся, она надежно закреплена, я лично проверял с одной афаркой. Желаю от души повеселиться!

По натуре скромный и застенчивый Нереус постепенно перенимал вальяжно-развязные манеры хозяина. Он был непредсказуем, как ветер или море. Непокорный, неподвластный давлению окружающих Мэйо, казалось, владел целым миром и попирал древнейшие устои с легкой улыбкой на губах.

Оставаясь наедине с собой, как теперь в море, геллиец воображал, что ему тоже по силам управлять природой и людьми. Он надеялся однажды обрести свободу, вернуться в Ликкт и отомстить брату за вероломное предательство, за боль от клейма и пробитого ржавым гвоздем уха, за горькие слезы отчаянья.

Слух о приезде наследника сара разлетелся по окрестностям быстрее, чем предполагал Нереус. Возле оставленной на камне одежды его ожидала Ксантия, домашняя рабыня Рхеи. С этой веснушчатой девушкой невольник познакомился полтора года назад, когда взбалмошному поморцу вдруг заблагорассудилось сбежать из-под отцовской опеки.

Поделиться с друзьями: