Приманка для мужчин

Джолин промолчала, что само по себе являлось ответом.

— Как он воспринял известие о кончине тестя? Джолин с преувеличенным равнодушием пожала плечами:

— Что-то буркнул. Его обычная манера проявления чувств.

Нетрудно себе представить, подумала Элизабет. Судя по тому, что видела она, Ричу Кэннону не было дела ни до кого и ни до чего, если это не касалось впрямую его особы. К Джолин он тоже не питал особой нежности: ему просто было с ней удобно, и он пользовался ею без всяких угрызений совести.

— Джолин, он тебя использует.

— Тоже мне новость! — Джолин схватила чертову пепельницу с ночного столика и вытряхнула ее над ведром, отчего в воздух поднялось облако пепла. — Ну, так ведь и я его использую, — выпрямляясь, продолжала она. — Об этом ты подумала? Он у меня вместо мальчика по вызову. Ты знаешь, иногда можно наплевать на гордость ради пользы для здоровья.

Элизабет воздержалась от комментариев. Глаза Джолин горели таким отчаянным огнем, будто спасительный аргумент только что пришел ей в голову, и разубеждать ее было бы просто жестоко. У Элизабет на это духа не хватало, да и времени не было.

— Идем, радость моя, — устало сказала она, положив недоеденный «Сникерс» на ночной столик. — Нам пора, представление начинается.

В зале суда, где назначили пресс-конференцию, можно было только стоять. В дверях Лоррен Уорт орлиным оком проверяла документы у представителей прессы и отсеивала любопытных горожан, которых тоже пришло немало. Приемную заполонили жители Стилл-Крик, жаждущие новостей. Они толпились группками по трое-четверо, не пропуская взглядом ни одного незнакомого лица.

В зале суда, прямо перед судейским креслом, возвышался ощетинившийся микрофонами подиум. Стол пододвинули к нему вплотную; на столе стояли три рукописные картонное таблички с именами — «Шериф Янсен», «Агент Игер», «Помощник шерифа Кауфман», — но только одно место было занято. Марк Кауфман сидел за столом, хрустя пальцами, с видом человека, который, страдая боязнью публичных выступлений, должен через пять минут говорить речь на ассамблее ООН. Он увидел Элизабет, помахал ей и нервно улыбнулся.

Вокруг вздымался лес камер и юпитеров. Репортеры возбужденно переговаривались, обуреваемые жаждой действия. Элизабет и Джолин едва успели проскользнуть в задний ряд, как у стола появился Дэн.

Гул усилился и стал похож на грохот накатывающих на берег волн. Репортеры заметили Янсена, как только он вышел из комнаты для совещаний. Посыпались вопросы — вдруг шериф скажет что-нибудь сверх официального заявления? Но он будто не слышал их.

Отцам города отвели места в ложе присяжных. Когда Дэн проходил мимо, мэр города Чарли Уайлдер и глава городского совета Байди Мастере как по команде привстали со стульев, и ему пришлось замедлить шаг и обернуться к ним.

Чарли был пухлый жизнерадостный весельчак — за таких обычно голосуют с удовольствием. Ему принадлежал хозяйственный магазин «У Хэнка», где весь год не прекращались распродажи, обеспечивавшие Чарли симпатии избирателей и помогавшие предприятию держаться на плаву. На распродажу обычно выставлялись товары пониженного спроса, вроде овощерезок или средств для удаления волос, но народ, соблазняясь сниженными ценами, уверенно шел за покупками к Чарли вместо того, чтобы ехать в Рочестер, где можно было все купить намного дешевле в больших магазинах.

За Байди, тощего малого с вечно кислым, вытянутым лицом и узкими, поникшими плечами, голосовать никто особенно не хотел. Он был похож на нахохленную хищную птицу — грифа или стервятника. Но управлять городским советом, тем паче быть главой совета никто тем более не хотел, а Байди был человеком если и не очень приятным, то практичным и добросовестным. Фольклорный фестиваль был его идеей; не затем, чтобы дать местным жителям лишнюю возможность развлечься и отдохнуть, а для привлечения туристов. Фестиваль приносил городу неплохой доход, жителям больших городов нравилась спокойная патриархальная атмосфера городка, и Байди уж точно не позволил бы затягивать расследование убийства, тем самым нанося урон репутации Стилл-Крик.

— Дэн, можно вас на два слова? — спросил Чарли, наваливаясь объемистым животиком на барьер ложи.

Байди тоже подался вперед, вперив колючий взгляд в лицо Дэна.

— Мы хотели бы знать, скоро ли вы закончите.

— Пресс-конференцию? Через полчаса, не больше.

— Нет, нет, — поморщился Чарли, — дело об убийстве. Мы слышали, у вас уже есть подозреваемый. Он задержан?

— Нет.

— Дэн, вы не могли бы поточнее определиться со временем?

Мэр хохотнул, отчего его брюшко забавно заколыхалось: так он всегда смягчал резкие вопросы независимо от темы. Пожалуй, с таким смешком он мог бы во всеуслышание объявить, что поддерживает неонацистов, и все решили бы, что так и надо, поскольку Чарли добродушно улыбается.

— Сколько вам надо? День? Два дня? Дэн честно постарался собрать остатки терпения, но полностью скрыть свой сарказм не смог.

— Если вы хотите знать, поймаем ли мы его до начала конкурса Мисс фольклорного фестиваля, то мой ответ: мы очень постараемся.

Чарли достало ума покраснеть. Байди сузил глаза и задвигал губами, как беззубая старуха.

— Бедняга Джералд, — заметил Чарли с точно рассчитанным вздохом.

Дэн вежливо кивнул и пошел дальше, мимо юпитеров, к барьеру, отделявшему места для зрителей. Там шумели и тянули руки вверх, как бесноватые брокеры на бирже, уважаемые представители прессы. Господи, как же он ненавидит репортеров.

Элизабет увидела, что Дэн идет к ней. С тех пор, как он высадил ее у дома Джолин, его настроение явно не улучшилось: губы угрюмо сжаты, глаза под угрожающе нахмуренными бровями белые от ярости. Он пробился к ее ряду, плечом раздвигая людей, нагнулся, отчего его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от нее, и крепко взял за локоть.

— Хочу, чтобы вы были поближе ко мне, — тихо сказал он.

Элизабет невольно вздрогнула, выпрямилась и насмешливо улыбнулась.

— Правда, радость моя? — прошептала она. — Может, все-таки сначала закончим с пресс-конференцией? А то что скажут люди?

«Ничего, кроме того, что они уже говорят», — стиснув зубы, подумал Дэн. Он случайно услышал, о чем треплются секретарши у фонтанчика с питьевой водой, и чуть не оторвал голову Тине Одегард за посторонние разговоры на рабочем месте, объясняя это тем, что не позволит персоналу разносить сплетни. Было, однако, еще что-то, чему он не собирался придавать значения — некое неясное раздражение, вспыхнувшее в нем при гаденькой мысли, что у Элизабет могло быть что-то с Джералдом Джарвисом.

— Уверен, вы способны вызвать мятеж, — мрачно заметил он, — поэтому будьте там, откуда я смогу вас быстро забрать, если ситуация выйдет из-под контроля.