Приманка для спуктума. Инструкция по выживанию на Зогге

— Вы кто? И где я? — пытаюсь приподняться, чтобы заглянуть назад, но управлять телом получается плохо. Мышцы совершенно не слушаются.

— Меня зовут Трой, — мне помогают сесть, задвинув за спину что-то плотное. Закончив с обустройством, брюнет выпрямляется, позволяя мне себя рассмотреть.

Не слишком высокий, пропорциональный, совсем молодой юноша с открытым взглядом очень тёмных глаз. Свободные брюки, широкий тканевый пояс, обмотанный вокруг талии, и голый торс. Любопытное обмундирование!

— Я твой хранитель, — он продолжает говорить, убедившись, что я в состоянии воспринимать его слова. — Временный, — добавляет поспешно, потому что я открываю рот. Правда, я это делаю потому, что челюсть отказывается сохранять привычное ей положение, а парень, наверное, принимает это движение за попытку возмутиться. — До тех пор, пока ты не захочешь выбрать другого, — широко улыбается.

А улыбка у него, я вам прямо скажу, сногсшибательная. Зубки белые, ровные, губы красные, пухленькие, кожа гладкая, чистая, ямочки на щеках, брови аккуратные, глаза просто лучатся искренней заботой о моей пострадавшей сущности. В общем симпатичный мальчик. Симпатичный?! Чего это я его обижаю? Невероятно красивый! Хорошо, что я сижу прочно, а не то однозначно сменила бы положение в пространстве!

— Ты сейчас в лазарете, — на мои вопросы отвечают именно в той последовательности, в которой я их задала. — Нужно время, чтобы организм восстановился полностью и привык к новым для него условиям.

— Каким условиям? — пытаясь сориентироваться, снова оглядываюсь. Правда, ничего нового осмотр мне не даёт, разве что понимание — мы действительно находимся в воздушном пузыре, ограниченном эластичной мембраной! Даже пол выглядит так, словно плёнка, из которой это необычное сооружение сделано, прижата к невидимой, но ровной поверхности.

— Высокое давление, низкое содержание кислорода, — немедленно начинается перечисление. — А ещё другой способ газообмена, практически постоянный контакт с водной средой и большая её плотность, но ты с этим чуть позже столкнёшься, там, — юноша взмахивает рукой, указывая на пространство за мутной стеной.

Смутное подозрение, уже давным-давно зреющее в моём ошалевшем от получаемой информации мозге, превращается практически в уверенность. Уверенность в том, что кто-то очень сильно ошибся, посчитав, что на этой водной планетке нет разумных форм жизни!

— Вы зоггиане?! — ахаю потрясённо.

— Ну да! — радостно соглашается мой визави. — А ты в Ожевероне, это один из наших глубинных городов. Здесь все девушки реабилитацию проходят.

После его слов робкий огонёк надежды загорается в душе.

— Ты сказал, девушки? Кто именно? — подаюсь корпусом к нему, даже руку протягиваю, чтобы коснуться. Вот только сил на это действие уходит много, а результат аховый. Конечность, как плеть, падает обратно на кровать, а я совсем без сил откидываюсь на подушку. Ощущение, словно тело раза в три больше весить стало!

— Тебе нежелательно сейчас так сильно напрягаться, — вновь начинает беспокоиться юноша, в очередной раз помогая мне принять удобное положение и осторожно присаживаясь на край лежака, чтобы наши глаза были на одном уровне и мне не приходилось запрокидывать голову. — А девушки такие же, как ты… Э-м-м… — он в затруднении растирает пальцами лоб, подыскивая нужное слово: — Приманки.

Неужели, Айна жива?! Жива! Жива! Я бы сейчас вскочила и запрыгала от радости, но остаюсь лежать, потому как понимаю — сил на это эмоциональное действо у меня нет.

— Трой, скажи, — решаю немедленно прояснить всё до конца. — Незадолго до моего появления сюда не попадала ещё одна такая девушка? Её Айна зовут.

— У хранителей ограниченный доступ в лазарет, — он смотрит так, словно извиняется. — Я не имею возможности общаться ни с кем, кроме тебя. И имён не знаю. Даже твоего. Хотя…

Он, по всей видимости, хочет ещё что-то добавить, но я, запоздало вспомнив о том, что не представилась, его перебиваю:

— Лила.

— Спасибо, — с хорошо заметным удивлением благодарит парень. Не ждал, что я ему его скажу? Может, это у местных обитателей фишка такая? Показывающая степень к ним доверия? — Но тебе не следует говорить его всем мужчинам, — тут же подтверждаются мои умозаключения, — потому что это в первую очередь будет расцениваться, как проявление личной симпатии и заинтересованности. Вот выберешь хранителя, ему себя назови, а другим ложных надежд не давай. Тебе же не трудно для повседневного общения придумать себе псевдоним?

— Конечно, — кивнуть-то я кивнула, да только до конца расклада не поняла. Кто мешает, например, тому же Трою объявить всем, как меня зовут? — А если кто-то узнает моё настоящее имя не от меня?

— Это ничего не будет значить. Мужчина имеет право рассчитывать на какие-либо отношения с девушкой, только если она представится ему сама.

Местные традиции, хоть и необычные, безумно меня радуют. Не думаю, что мой временный хранитель заинтересован в близких отношениях, его намерения совсем иные, а что касается остальных, если я желаю оставаться свободной, то всё элементарно! Нет ничего проще, чем скрывать своё истинное имя! Вот только…

— Как же тогда с именами мужчин? Это правило и на них действует?

— Нет, — улыбается юноша. — Только на женщин. Так что можешь совершенно спокойно интересоваться, как и кого зовут. А вот если мужчина тебя об этом спрашивает, значит, он предлагает тебе перейти на иной уровень общения. И на будущее учти, что желающих услышать настоящее имя из твоих уст будет много, потому что ты очень красивая, — продолжает мой осведомитель, поправляя сползающее вниз покрывало, которым я укрыта.

А это что сейчас было? Дань уважения? Или констатация факта?

Проследив за его действиями, я опускаю взгляд вниз, отыскивая причины подобного заявления и рассматривая себя. Вернее, ту часть тела, которая остаётся на виду. Не знаю уж, как там обстоят дела ниже талии, но то, что выше, выглядит своеобразно. В том смысле, что одежды на мне как не было, так и нет. Разве что на груди необычные накладочки, без которых она смотрелась бы вызывающе. Хм… Наверное, в его глазах это действительно выглядит красиво, если уж мода такая — верхнюю часть тела ничем не прикрывать.

— Мы стараемся надевать минимум одежды, — совершенно правильно поняв причины проявляемого мной интереса, объясняет парнишка. — Особенно на торс. Она мешает дышать.

— То есть? — логики я не понимаю. — Сжимает?

— Нет, — отрицательно встряхивает головой брюнет. — Плохо пропускает кислород.

— Вы дышите кожей? — с подозрением смотрю на его грудь, которая, в общем-то, весьма ритмично поднимается и опускается.

— Когда находимся в воде, — теперь уже согласно кивает хранитель. — А на воздухе лёгкие нормально работают. Ты к этому привыкнешь, не переживай. Я тебя научу.